Нечеловеческие условия в психбольницах Украины: 1,5 грн в день и домогательства (фото)

О том, что происходит за стенами психиатрических больниц и интернатов, простым украинцам неизвестно.

За пределы таких учреждений выходит разве что информация о визите чиновника с подарками к празднику, если такое случается. А вот о далеких от европейских норм условиях проживания, сексуальных домогательствах и копеечной сумме от государства предпочитают помалкивать.

Первый пункт назначения - Одесская областная психбольница №2, в простонародье - "Александровка". Для его жителей больница - кормилица, поэтому о проблемах, присущих и этой больнице, и другим подобным заведениям по всей стране, местные предпочитают молчать.

Территория лечебницы обнесена забором, вход - через КПП. Журналистов встречает охранник и сообщает, что руководства нет на месте, ведь выходной.

Но журналисты настояли на встрече с тем, кто есть. Ведь в таком визите крайне важен момент внезапности, чтобы увидеть реальность, а не показуху. Вышел дежурный врач. Журналисты представили себя и своих спутников: издание "Сегодня", с нами - двое правозащитников от международной гражданской организации по правам человека. Врач удаляется сделать звонок, вскоре возвращается, пожимая плечами: войти нам запрещают.

Его попросили связаться с заведующим больницей и передать трубку, в результате, после длительных телефонных препираний, таки получаем разрешение зайти.

"Александровка" напоминает маленький городок. Одноэтажные здания разбросаны по территории рядом с пустующими цехами.

Около 70-ти лет назад в них работали заключенные исправительной колонии. На окнах больницы и сейчас решетки, на дверях - амбарные замки, а дверные ручки есть только у персонала (таковы правила безопасности, присущие многим аналогичным учреждениям в нашей стране). В некоторые комнаты едва просачивается дневной свет.

"Окна заложены кирпичами?" - спрашивает правозащитник. В ответ пациенты утвердительно кивают.

Ходить по территории самостоятельно запрещено, все передвижения - только под присмотром санитаров. Для прогулок людей у клиники есть асфальтированная площадке всего в несколько метров, огороженная металлическим забором. Но даже вот так подышать свежим воздухом выпускают не всех и не всегда.

"Почаще бы разрешали гулять", - говорит мужчина, который всего пару недель как оказался в больнице. "Гулять" - значит сидеть на лавочке и смотреть в пустоту, потому что здесь нет ни книг, ни настольных игр.

В детском отделении лучше - там и мягкие игрушки, и даже футбольный мяч, а вот у взрослых одно развлечение - телевизор, который на весь корпус один.

Находиться в здании - приятного мало: едкий запах, стены в трещинах, туалет, покрытый ржавчиной. "Две дырочки на сорок человек", - жалуется пациент психбольницы, показывая нам почерневший санузел.

Кровати с панцирной сеткой стоят впритык, из-за чего пациенты буквально спят бок о бок. Им приходится ютиться в комнатах по 15-20 человек. Тумбочка - роскошь, такой предмет интерьера встретишь далеко не в каждой палате. И в этой обстановке некоторые из них проводят годы. Все, что видят перед собой при этом, - белые стены.

"Когда в последний раз вы были на улице?" - спрашивают у пожилых людей, живущих в гериатрическом корпусе. Но они не помнят. Вспомнить не получается и у медсестер. Говорят - не хватает свободных рук, чтобы сопровождать всех на прогулки, ухаживать индивидуально. Нужно нормальное финансирование, тогда и условия будут нормальными.

Ужин здесь был похож на сухари, размоченные в воде. Но старики не жалуются. Зато не молчат те, кто помоложе. "Тут хуже питание, чем в тюрьме!", - говорит Анатолий, возмущаясь маленьким размером порций. В женском отделении нам говорят, что вся еда одинаковая, в меню одни только каши:

"Собак дома лучше кормят, чем людей тут!". Ответ и тут один - нет денег.

Отказаться от небольничного режима в психиатрических лечебницах не могут, а для усмирения пациентов применяют психотропы.

Заведующий вторым отделением "Александровки" Вадим Каминский объясняет:

"Если больной агрессивен, может разбить стекло, как вы понимаете, может пораниться. Приходится купировать медикаментозно, и больной успокаивается".

Драки и домогательства

В психоневрологических интернатах ситуация еще плачевнее. Штатного врача там, как правило, нет. В лучшем случае он может приезжать раз в неделю, или же вообще не приезжать, а персонал - зачастую женщины, которые боятся буйных подопечных.

Валентина Стукало, сестра-хозяйка Новосавицкого психоневрологического интерната, также расположенного в Одесской области, говорит, что с ее лица только сошли синяки:

"Я разворачиваюсь, а он на меня сзади и давай душить. Фингал мне под глазом поставил".

Пока женщину избивал один воспитанник интерната, другой пытался ее спасти и утихомирить разбушевавшегося соседа. Валентина говорит, чудом уцелела, и такое уже не впервые.

Рассказывает, мужчины не только поднимают руку, но и домогаются:

"Он предлагает секс, а нет, так говорит, что сейчас все уйдут, и он будет со мной разбираться. Ну, это страшно, конечно. Тогда звоним старшим и спрашиваем, что дальше делать, может, какую таблеточку применить. При возбуждении даем".

Лекарства для них - единственный выход, объясняют санитарки. Ответить кулаками им, во-первых, запрещено, а во-вторых, мериться силами с мужчинами сотрудницам интернатов и не хочется. Остаются таблетки да уколы: "Вот говорят, что у них права есть. А у нас какие права? Мы женщины, мы не можем".

"Разбираться некому"

Отрешенный взгляд, несвязная речь, дрожащие руки и челюсти - такими люди становятся после приема психотропных веществ и транквилизаторов. Пациенты выглядят подавленными и практически не шевелятся даже при виде гостей. Галаперидол, аминазин, трифтазин - одни из самых дешевых, в том числе потому и самых популярных лекарств в украинской психиатрии.

Побочные эффекты самые разнообразные - от тахикардии и гепатита до конвульсий и комы. Но доказать, что пациенту навредило именно лечение, практически невозможно, говорят правозащитники. Поэтому и привлечь врача к ответственности не выйдет. Да и вступаться за пациентов, обивая пороги судов или Минзрава, особо некому, говорят гражданские активисты - до душевнобольных никому нет дела.

Дешево и сердито

"Одна гривня пятьдесят копеек!", - восклицает заведующий вторым отделением "Александровки". Это, говорит, выделяется государством на одного больного в день. Вписаться в такой скромный бюджет невозможно.

Вадим Каминский говорит: "На эту сумму на одного человека нереально что-то сделать, потому что один шприц стоит 70 копеек, а сами препараты начинаются от 50 гривен и выше".