Пятеро смелых: все о выставке украинской авангардной сценографии
В Музее театрального, музыкального и киноискусства открылась выставка костюмов украинской авангардной сценографии.
«Эскизы костюмов к опере «Турандот» Пуччини Петрицкий разрабатывал с двух сторон - с лица и спины. Они становились частью декорации в моменте, когда очередной кандидат не отгадывал загадку принцессы Турандот. Его казнили, персонажи поворачивались спиной - таким образом их черные костюмы давали траурную мизансцену», - рассказывает Ирина Мелешкина, куратор выставки «Эксцентрика и экспрессия. Украинская авангардная сценография» в Музее театрального, музыкального и киноискусства Украины.
Эскизы костюмов к театральным постановкам пяти громких имен украинского авангарда - Экстер, Петрицкого, Меллера, Косарева, Хвостенко-Хвостова - интересны даже как объекты чистого творчества. Совершенно экстеровская влюбленность в кубизм и барочную пышность или меллеровское умение выражать динамику в отчетливом переходе оттенков - изучать и угадывать творческую манеру художников можно увлеченно и долго, растягивая момент с садизмом отчаянно влюбленного эстета.
Чтобы рассмотреть иные грани филигранности таланта и мастерства, стоит рассматривать работы так же, как и сами художники - то есть как проект прикладного характера. Художники начала ХХ века пересматривали фундаментальные вопросы о том, что есть искусство, и что делает из художника творца или декоратора витрин. Сознательный уход от абстрактной «красивости» (скажем - благолепных академических пейзажей), толкал на размышления о языке искусства в эпоху электричества, железной дороги и всеобщей индустриализации. И язык этот проверялся на материале новых пролетарских реалий - плаката или революционного театра.
Все эти размышления отвечали международной повестке. Фотографии постановок харьковского театра Курбаса по уровню экспрессии и увлеченности кубическими формами напоминают о театральных проектах зарубежных современников. Вот, к примеру, фотоотчет постановки «Вия» по сценарию Остапа Вишни (по словам автора - «музыкального гротеска с песнями, танцами, горилкой и с чем хотите») в сценографии Петрицкого 1925 года. По сюжету ведьма переносит Хому на Марс, и фантасмагория нечистой силы напоминает эпичного масштаба украинский вертеп (как здесь не вспомнить о прозвище Петрицкого «Анатоль, сын Галактики»). Трудно не сравнить со сценой из «Триадического балета» Оскара Шлеммера в берлинской постановке 1928 года от творцов Баухауса. Те же радикально новые, граничащие с эпатажем решения.
Поразителен перевод на язык модернистсткого искусства фольклорных мотивов. Если зарубежные авангардисты увлекались африканскими сокровищами этно-культуры (Мен Рей увлечено снимал для Vogue бьюти-развороты с белыми лицами идеальных пропорций с африканскими масками), то украинские смотрели в сторону родного села. Их адаптации расписного фольклорного строя (костюма) - бесконечный источник вдохновения для графичного и совершенно дистилированного решения этно-мотивов.
Все это выглядит актуальным учебником по оформлению творческого замысла до сих пор. Взгляд цепляется за совершенно безумные детали, о которых стоит расспросить куратора во время авторской экскурсии (анонсы дирекция будет публиковать на фейсбук странице Музея).
К примеру, Адам и Ева в исполнении Петрицкого выглядит современной модной съемкой со звенящими гендерными акцентами: Адам с рельефными мускулами томно изогнулся над сердцем, которое расположено в районе паха; Ева - топлесс с казацкими витыми усами.
«Эксцентрика и экспрессия. Украинская авангардная сценография» в Музее театрального, музыкального и киноискусства Украины, до 7 декабря.
Текст: Татьяна Соловей.
