Вы знаете, что сегодня у каждого атошника есть маленький схрончик
Гордон: Добрый вечер. В эфире программа "Гордон". Сегодня мой гость - легендарный сыщик, один из основателей УБОП Валерий Кур.
Валерий Степанович, в 90-ые годы вы активно громили преступный мир и лично задерживали самых опасных бандитов. Кто из преступных авторитетов 90-ых сегодня еще жив?
Кур: Практически никого. Остались лишь мелкие, маленькие или же "беловоротничковые".
- Друг друга убирали сами?
- Да, как правило. Это жестокая война, очень. Но кое-кто из тех, кто был у "Черепа", в частности "Москва", он и сейчас остался. Он не был типичным бандитом, и таких осталось еще. Они перекрашиваются, стараются начать новую жизнь...
- Некоторые депутатами даже становятся.
- А причем здесь некоторые? Большинство стремятся. Это так называемые "беловоротничковые". Там есть мои, наши подопечные. Он двух слов не может связать, даже ездил в Штаты - пострелять. Но пострелять не получилось - заячья болезнь. Это когда идешь на дело - в туалет хочется. Адреналин в таком количестве выделяется... вернули назад. Сейчас в парламенте. От представителей партии власти.
- Кто был самым жестоким бандитом 90-ых годов в Украине?
- Тогда было много, но прошло время, и я вдруг остался жив, и как-то прощаешь. Но считаю, что очень жестоким был "беспредельщик", его так называли, пожалуй, "Череп". На меня, грозу бандитов, решился. В конце 80-ых задерживали на бульваре Перова их, 20 человек, и моих четырех человек побили так сильно...
- Вас побили?
- Меня побить сложно. Я "Черепа" держал хорошо. Отбили, бросился догонять, ни одного не застрелил - гранату бросил.
- Вы потом отомстили?
- Нет. Я просто пришел в суд, Днепровский, когда уже никого не было и все уже порешали, и сказал: "Игореша, в тюрьму. Здесь тебя уберут свои. И плюс мы - по закону". В итоге отсидел только год, вернулся - "запороли" прямо в подъезде.
- Говорят, что, чтобы затащить себе под "крышу" крупных бизнесменов, бандиты не гнушались ничем. В частности я слышал, что знаменитый "Рыбка", чтобы затащить себе под "крышу" И. Бакая, провез его через заправку, где заправщику на глазах у Бакая отрезал ухо. Это правда?
- Это больше легенда. Он был хитрый и очень талантливый. Один из лучших спортсменов. Недаром "Пуля" взял его в свои преемники. А "Пуля" - чуть не коронованный. Так вот - этот "Рыбка" был "пряником", а кое-кто из его бригадных, в частности "Лейка" из Шостки - жесточайший был бригадир. Просто убивали людей, и вот он просто взял и при Игорьке (Бакае), чтобы его припугнуть, отрезал ему мочку, чтоб крови было больше. Они ж тоже понимают.
- Бакай после этого пошел под "крышу" к "Рыбке"?
- Он уже и так шел. Ведь Бакай - интеллигентный человек. Это золотая молодежь, это не бандит - это кошелек. Это человек, которого все хотели взять. Потом у "Рыбки" его забрали в АП. Конкуренция.
- Вы были куратором от МВД Украины в Крыму, когда там свирепствовали две серьезные группировки - " Сейлем и "Башмаки".
- Это вы знаете о двух. А до этого это был бандитский Крым. Там была такая российская, славянская похоть - бакланство, убивать. "Сейлем" - представитель нашей советской, комсомольской, молодежной... "Воронок" был членом оперотряда, комсомолец, спортсмен, один из лучших. Закончил инфиз. Он возглавил "Сейлем".
- Но они друг друга уничтожали?
- Уничтожали страшно. Но они уничтожали и других.
- Вы насмотрелись тогда в Крыму много?
- Очень много. Убивали и моих коллег: и Зверева, и многих. Там было тяжело. Очень сложно. Единственный, кто более-менее из руководителей Крыма попытался справиться, - генерал Москаль.
- В Крыму криминогенная ситуация была жестче, чем в Киеве?
- Да. Потому что недоразвитые районы. Крым, Восток - были дотационные в советское время. Кириченко, первый секретарь Крыма, - молодчина, но если б не дотации, вы думаете, он бы справился? Почему Хрущев передал Крым Украине?
- Нищий был Крым. Россия не могла ничего сделать с ним.
- Правильно. Его надо было кому-то держать. Поэтому, как развалился Союз, он оказался до такой степени бедный, несчастный. Чем было заниматься - или медсестрой, или водителем. Девочки, дочки, выходя на набережную, могли заработать за день больше, чем папа с мамой за месяц. Вот и все - поэтому войны.
- Когда вы работали в Крыму, уже тогда было понятно, что Россия может его оттяпать?
- А что вы хотели? Кто из правителей, которые пришли, начиная с 1991 года, скажем так, в недостаточный в обеспечении Крым, кто из них чем-то занимался? Так все ждали демократов, в 2005 году приезжает туда представитель от гаранта, который изменил фамилию, и начинает "мурчать" там русским, арестованным там еще, советским, комсомольским, и стал там секретарем. С русскими договорились и Брайку, мэру Ялты, сказали: "Отвали, а то посадим". Это целая история про то, как "пробазарили" Крым именно такими поступками. Ненавидели они всю власть, любую, ждали от демократов, а в итоге получили то же самое - дележ. Массандра имела десяток гектар - надо было каждый год получить лицензию и все остальное. Десяточку отрезать: надо было приехать в Крым (двери были открыты), отдать, чиновник получил - тебе и лицензия, и возможность работать.
- В конце 80-ых в Советском Союзе вместе с принятым законом о кооперации появился рэкет. Сегодня рэкет есть в Украине?
- Нет. Он уже переходит. Помните, как в Днепре появилась первая форма, какая-то непонятная. Рэкет чистый, но как-то называлось по-другому - рейдерство. Кое-кто сегодня сидит арестованный - бедного из себя политика построил. Этот маленький, нежный человечек был таким рейдером, рэкетиром... это иная форма, а все то же самое. Похищение людей сегодня достигло предела. Сегодня государство не сопротивляется - нет власти! Эта власть только, чтобы придавить кого-нибудь из оппозиционеров. А вот реально бороться с преступностью... оценивается власть только по силе защиты населения. Сегодня нет защиты.
- С чем связан такой дикий разгул преступности, которого на моей памяти не было даже в 90-ые годы?
- Вы слишком молодой человек. А на моей памяти было. Все послевоенные периоды. Для нас, профессионалов, все новое - хорошо забытое старое. Для многих сегодня - это пик, это страшно. Для нас - нет. Только жду, чтобы не то чтобы помогали, а просто чтобы не мешали. Знаем, как работать, очистить очень легко. Но нужна политическая воля и поменьше политиков в силовых структурах.
- Бывшие участники АТО могут со временем стать частью преступного мира?
- Конечно. И не только бывшие участники АТО. Все силовики - милиционеры, полицейские, военные, Нацгвардия, если их лишить социального пакета, лишить того, что обещали. Сколько сегодня пришли, которым обещали кусочек земли, участочек, реабилитацию. Они же деформированы - кто сегодня прикладывает усилия? Поэтому он приходит и говорит: "Я имею право". А оружие? Вы знаете, что сегодня у каждого атошника есть маленький схрончик.
- А сколько всего сегодня стволов по стране, вы знаете?
- Миллионы. Не единицы - десятки миллионов. В том числе и взрывчатых веществ.
- Нужно ли легализовать в Украине оружие?
- Да. Обязательно. Но, в первую очередь, надо дать населению понять: "Внимание! Эта проблема существует, с ней надо бороться". Но в сегодняшних условиях давать оружие! Посмотрите, как раздают наградные. Я не застрелил ни одного, а тут кто-то берет на себя ответственность устраивать разборки при ДТП из оружия. И целиться в человека. Что ж будет? А добыть лицензию или медицинскую справку - поглотит эта коррупция эту проблему. Рано!
- "Закон Савченко" Украине нужен был?
- Нужен, давно. С первых лет независимой Украины. Но его должны писать профессионалы. Я не хочу говорить об этой девушке, но зачем ты подписалась под этим законом? Ты что, юрист? Ты можешь воевать, летать - отдай нам. Второе - не адресно освободить каждого. Сейчас готовится еще один закон, точно такой же. Втихаря идет сбор средств внизу. Приговоренные к высшей мере наказания, люди убившие. Во Львове банда готовится убить, закладывают взрывчатку, ждут. В этот момент он что-то понял - не подходит взрыв, убивают девочку. Группа с большим трудом получает высшую меру, сидит сейчас, а через парламент готовится законопроект - выпускать. Десять лет прошло - какие архивы сохранились?
- За бабки?
- Конечно, за бабки. И меня удивляют фамилии некоторых высокопоставленных представителей парламента, которые пишут: "Коррупционной составляющей не увидел". И подписывается.
- Люстрация украинской полиции была необходима или нет?
- Люстрация мне напоминает рейд: вот когда нечего делать и раскрытию ничего не грозит, начинают: "проверка всех раннее судимых" и т. д. Эти блефы мне не нравятся. Это, как кампания. Люстрация начинается с момента поступления сотрудника и до окончания. Но делается она в тиши. Сейчас это превратили в большей степени в рупор для политических партий.
- Грузинский десант в украинском МВД принес больше пользы или вреда?
- Больше пользы, чем вреда. То, за что они взялись - под них дали деньги, мировое сообщество. То, что они там делали, у них получилось. Я приехал из Грузии недавно. У них дорожная служба - я бы хотел, чтоб у нас была такая. Впервые за десятилетия народ вздохнул. Считаю, что их просто развели, в том числе и руководство страны - бросило их в темную комнату. Это не грузинская реформа - это реформа масс. Я боролся точно так же - мы "поганых ментов" ненавидели. А сегодня - это бизнес, "крышевание". У настоящего полицейского, оперативно-следственного, есть два выхода: или умирать нищим, имея 100-200 дел на руках, или же приспособиться и заниматься "крышеванием".
- Реформа украинской полиции состоялась на ваш взгляд, или же это очередной блеф?
- Состоялась презентация - о ней был разговор. Полицейские - это всего лишь детище грузин. Но это одна тысячная - это представительские функции. Реальной реформы в полиции нет. И как можно делать в одной полиции реформу? Реформа делается судебно-правовая.
- Для того, чтобы в полиции оказались самые честные, порядочные, правильные, может, платить следует в десятки раз больше?
- 50 дол. в эквиваленте - и каждый день миллионы! Легенда "летучий отряд". 110 оклад и плюс 40 за звание - вы думаете, что ради денег шел? Ночью ходил на завод Петровского, чтобы только выжить. Но и чтобы не взяли за жабры. Я что, буду его сегодня учить, чтобы он точно так же повторял мой дурной опыт? Нет! Хороший социальный пакет - не зарплата. Это и жилье, и медобслуживание. Маленькому количеству дайте. Заработают так, что всем понравится.
- У нас сегодня очень много нераскрытых дел. Резонансные дела тянутся годами. Убийство Шеремета, например, вы бы раскрыли?
- Это классические преступления, и их раскрывать очень легко, потому что тяжелее всего раскрывать маньяков. Это психически больные люди, и нам войти в образ очень сложно. А здесь - мы их читаем. Но для этого должна быть политическая воля и плюс, чтоб у тебя на следующий день не появилось в геометрической прогрессии десять таких же. Поэтому, не раскрыл по горячим следам в первый час - у тебя есть еще три дня. Не раскрыл за три дня - забудь об этом. Они и забывают.
- Т. е., политической воли для раскрытия таких преступлений нет?
- Она, может быть, и есть. А кто их слушает?
- Убийство недавно экс-депутата Госдумы Дениса Вороненкова?
- Если исключить подставу, как в свое время Макса Бешеного (Курочкина), вывели специально в суде. Он кричал: "Меня убьют", и я примерно догадываюсь, кто это сделал. Так если нет вот этого, то поверьте, это такая глупость примитивная. Меня это очень удивляет. Я считаю, что и его раскрыть можно. Но опять забыли. Уже прошло много времени. Умеют, там еще остались и сыщики, и следователи, но некогда. Спать некогда.
- Вы сказали, что "кроме пиара в МВД ничего не осталось". Вам от этого грустно?
- Грустно. Но кроме пиара осталась еще, как в Германии после Первой мировой войны, скрытая невидимая сила, которая объединяет общественное сознание. Есть люди и среди действующих, и среди ветеранов. Очень легко возродить, поверьте.
- Вам с вашим опытом, с вашими знаниями, с вашими связями в мире не предлагали вернуться в МВД?
- И не один раз, и не только в МВД. Но я испорчен свободой - я слишком много знаю. Представьте, я сейчас прихожу замом министра. Кто для меня там будут авторитеты? Я ж первым делом постараюсь обязательно привлечь к ответственности самих руководителей.
- А есть за что?
- Еще и как есть. Есть хотя бы за то, что не надо приходить в источник повышенный опасности, а МВД - еще какой источник.
- Вы сказали, что "команда Авакова начала работу в МВД с уничтожения информации о своем преступном прошлом" А что, было преступное прошлое?
- Сегодня весь бизнес практически на 90% теневой. Так вот, я имел в виду, что уничтожен УБОП. Столько информации оказалось на рынке - уничтожено было все. Почему уничтожено и не создалось новое? А уголовный розыск еще в худшем состоянии. Вот о чем я речь веду. Я не предъявляю претензии конкретному лицу. Я предъявляю претензии к системе политической власти. Зачем уничтожать технический инструментарий? Накажите конкретно каждого, кто виноват, но "почту, телеграф, телефон" не трогайте.
- Министр МВД Аваков на своем месте?
- Конечно, нет. В бизнесе - пожалуйста.
- Сколько министров МВД вы пережили на своем веку?
- Очень много.
- Кто был лучшим из них?
- Головченко Иван Харитонович. Гладушев Иван Дмитриевич - последний министр МВД, казалось бы, развалившейся Украины. Как грамотно передали преемственность. И первый министр МВД - Василишин Андрей Владимирович. Вот это для меня образцы.
- Кравченко хорошим министром был?
- Это отдельная история. Это интересная личность, очень экзальтированная, очень стремящаяся к победе. У него прекрасная семья. Но, к сожалению, получилось так, что его, возможно, наверху подняли, а потом бросили.
- Ю. Кравченко убили, или он дважды выстрелил в себя сам?
- В нашей среде, к сожалению, стреляются, и не только дважды. "Синдром петуха" - это когда головы нет, а он еще бежит. То же самое. А потом, сколько спецслужб сидело и готовы были Кравченко бросить в камеру? Я знаю - я был советником и в СБУ, когда Турчинов пришел вместе с Кожемякиным и с Крутовым, и в МВД, когда все мои были. Служба на службе сидели, и им так хотелось его бросить в камеру.
- Генпрокурор Пискун сказал по телевизору, что мы ждем просто.
- Еще как ждал, потому что он его выгнал, когда пришел в налоговую. Какая должна была быть месть. Поэтому, я думаю, что мышь не проскочила.
- Поэтому он сам застрелился?
- Для меня - да.
- Правда ли, что все преступные авторитеты являлись и являются агентами то ли СБУ, то ли МВД, а то ли, вообще, третьих стран?
- Да. Завербовано 99%, кто на компре, кто на ненависти, кто на нежелании видеть соперника, а кто на любви. И сегодня я не виноват, что многие из них стали политиками - мы не политиков вербуем, а бандитов или близких к ним.
- Т. е., в Киеве все "легендарные" авторитеты являлись агентами то ли вашими, то ли СБУ?
- Каждый второй. Самый страшный, "Череп", когда я его брал, отводил меня в сторонку и кричал: "Я же свой". Он "стучал", еще и так "барабанил"...
- Ребята, которые были под началом этих авторитетов, знали, что они сотрудничают с властями, с органами?
- Конечно. Потому что каждый из них тоже стучал. Были отморозки, но их убивали. Знаменитый "Чайник", один из первых лидеров, не очень хотел быть завербованным. Он был из элиты, военных разведсил. Все остальные, кто его убивал и становился на его место - были стукачами и работали в связке с "ментами погаными". Потому что там можно было с рынка получать каждый месяц, с этого же "Прыща", который носил, если уберем верхушку, каждый месяц 100-200 тыс. А потом и 200 тыс. оказалось мало. И сверху поступило указание, и он возмутился. И еще дурак в камере рот раскрыл. И вот печальный итог: прямо в госпитале Минобороны. Потому что следующий тоже был стукач и тоже думал, как заложить его.
- Будучи одним из основателей УБОП, а затем - первым руководителем криминальной разведки, вы лично вербовали очень много действующих и будущих политиков. Это правда, что сегодня в ВР сидит треть завербованных вами лично людей?
- Да, много очень подопечных. Но я ж не виноват, что они стали политиками или бизнесменами. Только политический сыск может вербовать интеллигенцию, политиков. Нам нет, нам бороться с преступностью. Мы иногда глядим друг другу в глаза и понимаем. Но я сохраняю оперативную тайну. Он же давал подписку, инициалы брал, псевдоним. Но я же честный и справедливый - будет подлить, выброшу на улицу. Рукописи не горят.
- Не опасно вам так много знать?
- Уже так напугался, уже так боялся. В жизни любого оперативника, настоящего, первая часть самая - эйфория, туда ж всегда идут романтиками. Потом начинается мрак, страшная деформация. Для многих лучший выход - через окно с любого этажа. Это страшно. И, наконец, вот такой маленький период, когда ты уже никто, как я, и знаешь, что ты не маленькая единица. Вот тогда ты уже не боишься ничего. А наоборот, думаешь. Ты знаешь - придет хорошее время.
- Сколько у вас на теле ран?
- Много. У меня под левой лопаткой маленькая дырочка от финки, которая точно ложится под лопатку. Слава Богу, ребра оказались хорошие. Пули все проходили касательно, потому что я ж не стрелял. А потом бандиты очень чувствуют - у меня есть авторитет, я не подчиняюсь лозунгам, которые сейчас стоят у нас в МВД: "Вор должен сидеть в тюрьме, и неважно, как я его туда посажу". Это не наш лозунг. Именно важно, как я его туда посажу. А иначе западло - он потом вернется ко мне и скажет: "Должок". Были у меня такие случаи, когда мне мои ветераны рассказывали: "Не греши, сынок". Я никому не подбросил наркотики, пистолет, никого не бил, кроме как в драке. Сегодня я не боюсь.
- Не пытали никого?
- Никогда. Я - аристократ. Я закончил университет: у меня высшее юридическое образование. У меня есть понятия и представления.
- Специалисты говорят, что сегодня полностью завалена агентурная работа.
- Люди не обязательно должны быть агентами - это доверенные лица. Я пришел, с бабушкой поговорил, она мне столько расскажет. Сделай для нее что-то хорошее. Как можно этим заниматься, если сейчас все - деньги, деньги, деньги. Я же начальник управления криминальной разведки, где высочайшая система агентурной работы. Там работают офицеры, до 1000 на Украину. А он приходит и говорит: "Я не могу работать с тем коллективом". - "Почему?" -
