Шахтерские истории: Андрей Воробей
Очередной герой проекта "Шахтерские истории" - один из лучших бомбардиров в истории донецкой команды Андрей Воробей.
Самый памятный матч в футболке Шахтера
Это матч, когда мы впервые вышли в групповой этап Лиги чемпионов, ответная игра против Славии. Мы играли в Праге и выиграли 2:0. На последней минуте забили в дополнительное время. Помню, когда шла минута 80-я, вроде бы мы неплохо играли, много атаковали, а мяч упорно не шел в ворота. Я забил на 92-й минуте, была куча эмоций. И в дополнительное время тренеры давали нам напутствия прямо на поле, были сильные эмоции, но словами те ощущения не передать. А когда в дополнительное время Сергей Ателькин забил гол, и мы прошли в групповой этап, вот тогда был эмоциональный взрыв. Все прямо на поле начиналось, чего там только не было! Даже Зубов на Канане катался. Да и по прилету назад было ощущение, будто весь город не спал и встречал нас в аэропорту.
Первый выезд зарубеж
Если мне не изменяет память, это была игра с Боавиштой. Мы выиграли там 3:2. Помню, что летели на таком «кукурузнике», что у меня через час после взлета заложило уши. А вечером была тренировка, но уши до нее так и не разложило. Все стабилизировалось только перед матчем. По португальским улицам, кстати, я не гулял. Может кто-то и прогуливался, но мне из-за проблемы с ушами, было не так комфортно.
Устрашающий Сол Кэмпбелл
В Лиге чемпионов мы играли против Лацио. Там играли опытные защитники, Михайлович и Коуту. С ними очень сложно играть, потому что они достаточно выносливые, быстрые и хорошо читают игру. В чемпионате Украины каких-то персональщиков выделить сложно, были разные встречи против разных защитников, но каких-то заклятых соперников не могу вспомнить. Со всеми было сложно, вопрос в том, получилось забить или нет. А вот в Лиге чемпионов запомнились игры - и с Арсеналом, и с Лацио. И за сборную, когда играли против англичан, помню, пришлось противостоять Солу Кэмпбеллу. Я там играл всего лишь 15 минут, но когда вышел на поле, увидел его и понял, что у него одна нога, как мое туловище.
Трудности перевода
Было такое, что бразильцы хотели что-то сказать, а мы, вместо того, чтобы подсказать им нормальные слова, говорили матерные выражения. И вот, кто-то из бразильцев подходит к Канане и говорит: «Евгений, ****». И получается, вроде пришел что-то попросить и в то же время обругал. Это смешно было. Вместо того, чтобы спросить «Как это сделать?», они ругались словами, значение которых еще не знали.
Жадсон был веселый, заводной. Такой парень, что может подлить масла в огонь. Жадсон никогда не был агрессивным, не лез в драки, но всегда всех подкалывал и смеялся. Он был заводилой в их диаспоре.
Издержки известности
Узнаваемость помогала в разных бытовых вопросах. Например, придешь оформлять какие-то документы, тебя узнают и предлагают все сделать без очереди. Такого плана дивиденды. На улицах часто узнавали, это было очень приятно, но порой накапливалось и хотелось просто прийти в какой-то ресторан, и чтобы на тебя не смотрели. А получалось, что люди чуть ли не в рот заглядывали, что ты ешь, что ты пьешь, и ты боишься, чтобы на тебя не наговорили ничего на следующий день, чтобы слухи не дошли до руководства. А в целом, узнаваемость была не назойливой, мне нравилось. Кстати, до сих пор, люди узнают, наше поколение и чуть помладше, в Киеве и в Курахово. Люди вспоминают те времена, как было хорошо, вспоминают старый стадион, в общем, иногда проявляется такое ностальжи.
Даниил Вереитин, специально для terrikon.com
