Я не могу прижиться в политике
Влащенко: Сегодня у нас в гостях народный депутат Вячеслав Константиновский. Добрый вечер. Какого рода иллюзии у вас были, когда вы шли в ВР? Константиновский: Наступил момент, когда заниматься бизнесом стало не так интересно. Захотелось большего. Но сегодня я понимаю, что в Раде есть два способа жизни. Первый - туда люди ходят зарабатывать, хотя мне ни разу не предлагали. Наверно, считают, что я богатый. Я был во фракции, но меня не включили ни в какие группы. Мне было интересно, но я не умею локтями расталкивать. Когда мы вошли в парламент - спрашивали, кто говорит по-английски. Я сказал, что я говорю. Но по каким-то причинам меня никуда не включили, не пригласили. Сказали, что уже все распределено. Мне, например, была бы интересна группа сотрудничества с НАТО. Но, наверно, нашли более достойных. Я был выключен из этого процесса. Я ходил достаточно дисциплинированно на заседания, но я не привык, чтоб у меня были начальники, которые говорят, с какой ноги мне идти. Когда ты во фракции, то там есть группы влияния, которые что-то решают и доводят до тебя. Конечно, заставить голосовать никто не может, но если ты постоянно не голосуешь как фракция - то это внутренний конфликт, и зачем тебе там находиться? Вторая причина нахождения в парламенте - это получить признание и уважение людей. Я считаю это то, ради чего стоит тратить время и деньги, потому что, если ты там не зарабатываешь, то ты теряешь. Нужно содержать квалифицированных помощников, у меня, например, три приемных на округе. Люди приходят, но я не получаю от государства никаких ресурсов, чтобы помогать этим людям. Потому что если ты что-то получаешь, то потом надо чем-то расплачиваться. Я знаю, что многие депутаты получают преференции на какие-то предприятия, наверно, за счет этого зарабатывают. Или на ремонт дорог, когда у них есть сопутствующие бизнесы. У меня таких бизнесов нет.
- Дело "бриллиантовых" прокуроров очень плотно связывают с вами. Насколько это соответствует действительности?
- После того, как начался мой конфликт с ГПУ, моя биография тщательно просеивается, ищется любой компромат. Первое, что хотели сделать прокуроры, - доказать мою личную заинтересованность в этом бизнесе. Если на Касько вытащили какую-ту квартиру, а Сакварелидзе предъявляют надуманные смешные обвинения, то если бы на меня нашли какой-то мизер информации, то они бы ее уже выбросили. Это линия защиты прокуроров, и они пытаются ее объяснить моей заинтересованностью. Люди привыкли верить в плохое и не могут понять, что ты просто можешь хотеть заступиться за справедливость. Да, я знаю этих бизнесменов, и они ко мне обратились.
- Т. е., никакого вашего интереса там не было?
- Это смешно для меня - на уровне бизнеса заниматься каким-то песочком. Я знаю, что вокруг Киева стоят десятки нелегальных добытчиков песка. Они годами работают, уничтожают природу, и это всех устраивает. У этих бизнесменов было до этого более 50 проверок. Насколько мне объясняли - у них все легально. И я им сказал, что если у них легально, чтоб они не платили. Фамилию Корнийца я узнал только, когда его арестовали - я не знал, кто за этим стоит. Я сказал этим ребятам: "Для чего был Майдан? Если вы правы - не платите". Я сам занимался бизнесом и понимаю, когда тебя просто выкручивают и тебе некуда идти, жаловаться некуда. Прокуратура, суд - куда бы ты ни пошел - тебя все равно загоняют.
- А сегодня есть куда жаловаться?
- Тех людей, которые вбили трещину в монолит этой прокуратуры - их сегодня наказывают.
- Вы первый выложили фотографии обысков в ФБ. Откуда у вас появились материалы эти?
- Я был за границей, и мне один честный человек через ФБ это прислал. Когда было опубликовано это видео - меня пугали снятием неприкосновенности.
- Вы не пожалели о том, что вы ввязались в эту историю? Ведь никто не захотел вас поддержать.
- Я заднюю скорость никогда не включаю. Если б это были просто проверки - к этому все привыкли. Но там были люди с оружием, на машинах с фальшивыми номерами. Я просто спрашивал, почему они вместе с милицией и прокуратурой находятся на обыске, потому что они людей реально напугали - это был чистый грабеж. Я считаю, что это самое полезное, что я сделал, как депутат. Потому что, если бы я не был депутатом, то они бы меня съели живьем, если б у меня не было неприкосновенности. Я дал им отпор - до меня им отпор никто, по-настоящему, не давал. Все не хотят связываться с прокуратурой и вступаться за каких-то бизнесменов, наживать себе неприятностей. Это же происходит везде. Но они даже после того, как я вмешался, продолжали требовать с этих людей деньги. Они не испугались. Они настолько обнаглели и настолько себя уверенно чувствовали, что, даже зная, что уже такой шум, все продолжали и попались из-за своей жадности.
- Вы в хороших отношениях с Сакварелидзе. Вы в дальнейшем можете себя представить в той политической группе, которую сейчас активно формирует Саакашвили?
- Я с прошлого лета Сакварелидзе видел один или два раза. Я ему очень благодарен, что он был единственный, кто на это пошел, но каких-то особых отношений у нас нет. У меня отношения с ним - как у народного депутата с честным заместителем генерального прокурора. Что касается политических амбиций - то я над этим пока не думал. Я не могу там прижиться.
- Что вам подсказывает интуиция - дело Корнийца и Шапакина развалится или нет?
- Все к этому идет. Идет атака на всех участников этого процесса. Вот бизнесмены, которые рискнули - они, я думаю, жалеют. Это не для бизнеса - воевать с прокуратурой. Я думаю, что и для меня эта история будет длиться, потому что я нажил себе врагов.
- Враги - это люди, которые сидят в ГПУ?
- Они считают меня виновником, считают, что это мною было инициировано.
- Вы были на суде у Корбана. Что вы там делали?
- Это было такое эмоциональное решение. Я с Корбаном виделся один раз в жизни, у меня с ним нет никаких отношений. Но это было все сделано несправедливо, хотя, я понимаю, что он не святой. Я просто решил туда поехать, потому что весь этот прокурорский беспредел - главная беда нашей страны. Это то, против чего я выходил на Майдан. Не против России, не за ЕС, а против того, что ты живешь в стране, где, кто бы ты ни был, тебя могут люди с узкими лбами взять и уничтожить. И жаловаться тебе некому.
- Почему нам не удается создать правосудие для всех, как в США? У вас же у самого была бурная молодость - у вас были проблемы с законом?
- Никогда не было - я не был ни свидетелем, ни фигурантом и никогда не писал в милиции объяснительных. Но это не значит, что я не нарушал закон. Например, когда Ландик избивал девушку-модель в баре, то я точно бы попал в тюрьму, потому что если б я там был, то я не знаю, что я бы сделал с этими мажорами. В жизни бывают такие ситуации, когда не знаешь, что лучше - нарушить закон или не нарушить.
- Когда справедливость выше закона?
- Наверно. Я мог заступиться за девушку, не мог пройти мимо несправедливости. Я никогда ради денег человека не тронул.
- А налоги?
- Я своим бухгалтерам говорил: "У меня нет ресурсов вас доставать из тюрьмы. Я вас не могу подталкивать. То, что вы можете сэкономить, оптимизировать, не рискуя и не подставляя меня и себя - делайте".
- А взятки давали?
- Для меня это унизительно. На уровне менеджеров я говорил: "Решайте вопросы". Для того, чтобы создать правосудие для всех, в первую очередь, нужна политическая воля первых лиц государства. Нужно назначить независимого генерального прокурора, а не карманного. Нужно "закон один для всех". Вот вспомнили про Касько с квартирой.
- 20 тыс. служебных квартир в прокуратуре было роздано. Касько один из них.
- А вспомнили сейчас. С Корбаном тоже выборочное правосудие. Если бы Корбана судили, когда он занимался рейдерством, как говорят, то я бы на суд не пошел. Но когда Корбана судят, потому что он лидер оппозиционной партии, то я считал необходимым пойти на суд.
- Вы свое будущее связываете с Украиной? Вы останетесь в политике? Какой урок от этого хождения в политику?
- Уезжать из Украины я не хочу. Я бы с удовольствием не тратил свое время на политику, а путешествовал бы, занимался бы бизнесом, приносящим удовольствие. Я надеюсь, что появится какая-то критическая масса политиков в Украине, в парламенте, которая переломит ситуацию, и тогда я смогу спокойно уходить. Одному очень сложно. Невозможно. Мой законопроект, который мог бы вернуть сотни миллионов в бюджет, лежит, хотя он прошел комитеты, и не попадает в повестку дня. В парламенте нет прозрачного, логичного и понятного распределения законопроектов. Люди в пятницу не ходят в парламент, потому что знают, что в это время ничего не будет. Все важные лоббистские законы проходят во вторник и четверг. Равномерно бы ставили - все бы ходили.
- Ваш вопрос?
- Сколько человеку нужно, чтоб он начал думать о других?
- Люди делятся на здоровых и больных. Здоровому человеку надо ровно столько, чтоб он себя не чувствовал униженным в этом мире, а больным нужно столько, до чего дотянутся их руки. В политику должны прийти люди, у которых мозги не заточены на вечное потребление. Люди, которые мечтают, чтоб их имя осталось в учебниках истории.
- К сожалению, политика многих меняет не в лучшую сторону.
- Это те, кто пришел лоббировать свои бизнес-интересы. 112.ua
