Совриск и инклюзия: гуляем по "Единомышленникам" в музее "Гараж"
Синди Шерман, Маурицио Каттелан, Джеймс Таррелл и другие.
Если лето вселило в вас антикультурную ленцу и вы до сих пор не побывали на "Маленьком топоре" Урса Фишера, вам повезло - путь к свежеоткрывшимся "Единомышленникам" лежит через россыпь его диковинных миниатюрных работ. Постаравшись не раздавить ни один арт-объект, мы проникли за стеклянную дверь и оказались перед большим страусом, спрятавшим голову в музейный пол. Привет, Маурицио Каттелан. Мы уже писали о том, как эксцентричный издатель Toilet Paper обращается с бедными животными - в его арсенале есть подвешенные лошади (конечно, не живые), и даже застрелившаяся белка. Пожаловавший в "Гараж" страус символизирует противоречивое желание художника заявить о себе и при этом не участвовать в творящейся суете. В общем, не превратиться в препарат на стеклышке общественного микроскопа.
Наверняка это чувство знакомо всем, кто без подсказок "Википедии" знает, что такое инклюзия, - людям с ограниченными возможностями. Хочется и заявить о своих правах, и при этом раствориться в комфортной человеческой нормальности. В городе, где пандусы похожи на американские горки, а тактильная разметка для незрячих может привести в свежевырытую канаву, "Гараж" - одно из немногих мест, где всерьез озаботились вовлечением людей в культурную жизнь, несмотря на физические особенности. Собственно, в этом и заключается краеугольный концепт выставки - она инклюзивна не только по форме, но и по содержанию. Вместе с кураторами подбором работ и архитектурой экспозиции занимались посетители музея с разными формами инвалидности.
Их стараниями мы получил целый набор громких имен, редких на российских просторах. Помимо Каттелана, в единомышленниках числятся Синди Шерман, Барбара Крюгер, Джеймс Таррелл и другие звезды совриска.
Покинув испуганного страуса, мы отправляемся к "золотым" скульптурам Джона Миллера. Обломки традиционных колонн, обелисков и плит "обвешаны" ироничными мелочами вроде маленьких маяков, морских раковин, фрагментов оружия или сплюснутых пластиковых бутылок. Под слоем позолоты гибрид эпох превращается в фетиш современной культуры неразборчивого потребления.
Тут же висит "Коллекция автографов" Роба Пруитта - с 1980-х художник приносит на светские мероприятия куски холста и просит автограф у известных людей. В его коллекции - росчерки Рафа Симонса, Ханса Ульриха Обриста, Маурицио Каттелана и многих других небезызвестных современников. С одной стороны, подпись - вожделенный фанатами фетиш, с другой - уходящий в прошлое, "интимный" способ репрезентации человека.
Впереди с десяток не менее интересных объектов. Один из залов увешан пикантными неоновыми надписями Джейсона Роудса. Рядом прячется оптическая работа Джеймса Таррела. Проследовав дальше, мы найдем снимки из знаменитой серии Untitled Film Still Синди Шерман, которые очень убедительно притворяются кадрами из никогда не существовавших кинофильмов. Занятных работ много - не будем раскрывать всех выставочных сюрпризов.
У большинства произведений есть двойник - рельефная копия для незрячих посетителей. Можно пойти на небольшой эксперимент - закрыть глаза и попытаться познакомиться в арт-объектом на ощупь. Конечно, между настоящей работой и макетом есть мелкие расхождения - например, уменьшенная версия "Рычага" Энтони Гормли целомудренно обошлась без сосков и "гульфика". Но суть ясна - и фантазия начинает работать.
Всех художников объединили в группки "единомышленников" по какому-то очевидному признаку. Скажем, и Синди Шерман, и Дженни Савиль исследуют гендер и женскую телесность. Джеймс Таррелл и Джейсон Роудс работают со светом. А работы знаменитой "повторюши" Стюртеван и Роберта Раушенберга просто изображают цветы. Но это слишком просто, не правда ли? Поэтому взглянем шире - так или иначе единомыслие арт-звезд проявляется в тяге к двойничеству: что-то не совсем то, чем кажется на первый взгляд. Таковы квази-кинокадры Синди Шерман, световые обманки Таррела, многозначные неоновые словечки Роудса, абстракции Сесили Браун, позаимствовавшие названия у знаменитых фильмов, или человек-рычаг Энтони Гормли, застывший в физически невозможной позе.
Смотреть "за", "под" и "вне" - одна из главных задач культуры самого разного уровня: от "Красавицы и Чудовища" до "Превращения" Кафки. Не даром выставку завершает один из плакатов Барбары Крюгер, перечеркнутый надписью: "Я принял вас за кого-то другого". В этом, пожалуй, и кроется успех по-настоящему толковой инклюзии - важны не технические средства, даже самые благие и эффективные, а человек. И кажется, в "Гараже" это поняли.
