Что придется сделать Украине для вступления в НАТО, - мнение

Украина - теперь уже и официально - хочет в НАТО.

Это со всех точек зрения хорошее и полезное желание. Мы хотим делиться своим опытом, ресурсами и знаниями с союзниками по самой успешной коалиции в истории человечества. Как говорил герой одного сериала, "когда делишься чем-то с другим человеком, всегда получаешь больше, чем отдаешь. Особенно если у тебя хватило мозгов делиться с тем, у кого было всего больше с самого начала".

В НАТО мы стремимся давно, на разных уровнях, с переменным успехом и варьирующейся громкостью заявляя о том, что названо специальным словосочетанием "евроатлантическая интеграция Украины". В разные моменты истории им пользовались как средством привлечения электората, ресурсом для торга с Россией и способом балансирования внешней политики. Последнее требует достаточно тонких умений, а потому удавалось нам хуже всего.

Сегодня же стремление к членству в НАТО выглядит уже более серьезным, чтоб не сказать отчаянным. И, конечно же, именно сейчас достижению этой цели мешают самые серьезные препятствия.

У нас принято говорить, что главные из них - это козни Кремля и недальновидность пророссийски настроенных государств-членов НАТО.

Но считать так - означает недооценивать приоритеты, расчеты и опасения тех, кого мы хотим заполучить в союзники.

В позиции тех стран-членов НАТО, которые готовы всячески поддерживать Украину и даже разделяют опасения по поводу российского ревизионизма, но, тем не менее, не поддерживают стремление Киева к членству, есть важные нюансы. Нюансы, без глубокого понимания которых нельзя достичь серьезного прогресса на евроатлантическом направлении.

Формулируя стратегию вступления в НАТО, нам прежде всего нужно понимать принцип работы этой системы коллективной безопасности.

Изначально Альянс был создан для защиты от незамысловатой угрозы - военного вторжения СССР и его союзников. Потом риски стали более непрямыми и разнообразными, а задача НАТО сводится к их минимизации.

Сегодня у НАТО нет сопоставимых по могуществу противников.

Общий потенциал сдерживания достаточен, чтобы справиться с любой угрозой, если только будет выполняться одно условие. Это условие - уверенность каждого члена НАТО в том, что все остальные будут его защищать.

Другими словами, главная сила Альянса - не его совокупная военная мощь, а надежность.

Сохранение этой надежности - приоритетная задача для всех стран-членов.

Но поскольку статья 5 Вашингтонского договора активировалась лишь один раз, после атак 11 сентября на территории США, многим государствам-членам НАТО не хватает уверенности в решимости других приходить на помощь. Особенно если такая помощь связана с большими затратами и рисками для помогающих.

И тут появляется Украина с настойчивым стремлением вступить в НАТО и готовностью тратить на оборонные нужды куда больше планки в 2% ВВП, определенных в 2006 году и подтвержденных Уэльским саммитом 2014 года. Украина, готовая играть активную роль в сдерживании России. И наконец-то лишенная возможности бесконечно лавировать и менять свои внешнеполитические ориентиры.

Почему же нам - несмотря на все эти преимущества - будет сложно вступить в НАТО? Какие опасения и интересы стоят за дежурными фразами союзников о, в принципе, открытых дверях в Альянс?

Возвращаясь к сказанному выше, каждое государство в НАТО больше всего не хотело бы подрыва надежности и доверия к Альянсу.

Этого боятся куда сильнее, чем российской угрозы.

Ситуация, когда один из союзников будет атакован, а остальные не станут ему помогать, будет означать крах доверия к Альянсу в целом и значительное обесценивание этого общего ресурса.

Каждое государство-член Альянса - а именно они в конечном счете будут решать судьбу украинского членства - пытается оценить вероятность того, что ему придется отвечать на возможную российскую агрессию против Украины. И чем такая вероятность выше, тем менее выгодным становится членство Украины в НАТО. Здесь работает простой подсчет потенциальных выгод и рисков, без всякой идеологии, российского влияния и тому подобных факторов, играющих второстепенную роль.

Могут ли наши ресурсы, опыт, территория и коммуникации перевесить такого рода опасения?

На сегодняшний день и в среднесрочной перспективе - нет.

Как ни парадоксально это звучит, но Россия слишком слаба относительно НАТО, чтобы наши активы и усилия ценились столь высоко. В то же время, Россия слишком сильна относительно нас, что позволяет ей создавать реалистичную и постоянную угрозу агрессии, подкрепленную к тому же оккупацией Крыма. Вряд ли кремлевские стратеги планировали этот эффект, но беспорядочно-агрессивные шаги России в 2014 году создали ей репутацию непредсказуемого государства, которая теперь вынуждает страны Запада к более осторожным решениям. Ряд этих решений - от поставок оружия до перспектив членства в НАТО - касаются Украины.

Да, агрессивные шаги России приводят к росту значения военной силы и всех связанных с ней ресурсов, однако этот эффект действует лишь на ограниченной территории, в частности в "серой зоны" постсоветского пространства.

Да, европейская безопасность частично разрушена или утратила свои очертания; но этих изменений недостаточно для того, чтобы Украина с ее опытом ведения затяжного военного конфликта против России превратилась в контрибутора, а не потребителя европейской безопасности.

И если мы действительно хотим стать членом НАТО в обозримом будущем, то нам нужна более сложная стратегия, основанная на действительных, а не существующих в нашем воображении сильных и слабых сторонах Украины.

Особого внимания заслуживает то, как на самом деле страны-члены Альянса воспринимают российскую угрозу. Это восприятие значительно отличается от нашего.

Члены НАТО уже сейчас надежно защищены от военного вторжения, и хотят полагаться на эту защиту и дальше.

Политика России создает для них проблемы, но проблемы иного характера, связанные с подрывом доверия, кризисом институтов и нарастанием неопределенности. Если мы будем исходить из того, что Россия страшна для Германии, Франции или США в той же степени, что и для нас, то просто переместимся в параллельную реальность.

В первую очередь, нам нужно осознать, как важны для сегодняшнего НАТО общие ценности.

Полвека назад можно было эксплуатировать лишь риторику геополитического противостояния. Но в сегодняшнем мире наши усилия должны быть в большей степени направлены на превращение в реальную демократию, чем на убеждение НАТО в нашем ключевом значении для сдерживания России.

В то же время важным элементом стратегии сближения с НАТО станет наш реалистичный ответ на российскую угрозу. Эти вопросы - наш ответ на российскую угрозу и перспектива членства в НАТО - связаны между собой, как волшебные палочки Гарри Поттера и Волдеморта. Мы замечаем простую связь: чем активнее мы собираемся воевать с Россией, тем нужнее мы станем НАТО. Но связь сложнее и противоречивее: чем активнее мы собираемся воевать с Россией, тем опаснее мы будем для НАТО как союзник.

Иными словами, снижение вероятности открытого конфликта с Россией укоротит наш путь в НАТО.

Это очень сложная задача, ее решение тоже потребует больших и длительных усилий. Возможно, что именно умение и способность найти ее решение станет для нас "платой за вход" в НАТО.

Мы, конечно, можем оставить на вооружении самую простую тактику использования карты НАТО как блефа в игре против Кремля. Тогда действительно нет смысла продумывать детали - достаточно громкой риторики.

Но если мы хотим более сложных результатов, то стоит помнить: участие в международных коалициях - это не то, что достигается настойчивостью наших просьб. Перефразируя Отто Бисмарка, не речами, но только идеями и содержательными усилиями решаются великие вопросы времени.

Вашингтон Германия НАТО Франция