Херсон забыл свой первый каменный дом
Своим основанием Херсон обязан также и бригадиру (звание между полковником и генерал-майором) Михаилу Леонтьевичу Фалееву. Он появился у нас с 1780 года. Зная желание своего покровителя Г. Потемкина сделать наш город Северной Пальмирой, Фалеев поселяется в престижном районе на углу Богородицкой и Ришельевской. Отсюда до адмиралтейства рукой подать. А там у него свой интерес - на военной верфи он строит корабли и продает их казне. Фалеев был первым отечественным инвестором военного судостроения. Известно, что уже в 1871 году построил первое торговое судно в Херсоне «Борисфен». Можно сделать предположение, что особняк тогда уже существовал. Это был один из первых домов в Херсоне. Первое документальное свидетельство об этом здании встречается уже в 1783 году, когда особняк выкупили для банковской конторы. Она осуществляла торговые операции со странами, с которыми Херсон начинал торговать в это время.
Подкоп под казначейство
В 1803 году в доме Фалеева разместилось казначейство, которое занимало четверть квартала от Краснофлотской до Дзержинского (ныне - территория бывшей обувной фабрики). У дома не только интересная, но и трагическая судьба. Одно событие, связанное с ним, даже изменило ход истории.
В 1789 году народоволец Федор Юрковский (приговорен к 20 годам каторги, автор романа «Гнездо террористов») работал управляющим херсонского лесопильного завода и в казначействе бывал часто - получал зарплату для рабочих. Заядлый революционер по кличке «Сашка-Инженер» обратил внимание на то, что по выходным в подвал, где хранились деньги, никто не заходит. Юрковский решает устроить подкоп под сейфы казначейства. Для этого придумывает такой остроумный ход - снимает часть дома на соседнем участке и начинает с соратниками рыть землю. Примечательно, что по соседству находилось здание губернской жандармерии, а окна херсонского вице-губернатора Пащенко выходили прямо на внутренний двор банка. Проникнув в подвал, землекопы из бывших уголовников уперлись головой во что-то и решили, что полы устланы металлом. Прокопав чуть больше, народовольцы поняли - над ними было дно сейфа, а пола вообще в подвале не было. Денег набирали в мешки столько, сколько могли унести.
«... Свернув замки первого большого сундука, мы подняли крышку. Он был буквально набит пачками аккуратно сложенных кредиток всех цветов; синие, красные, радужные, каждая пачка представляла собою как бы колоду карт и была оклеена узкой бандеролью с обозначением сумм такой формулой: 1 000 X 10 = 10 000, что означало: тысяча штук десятирублевых составляет десять тысяч. Вскрыли второй сундук - оказалось то же самое. Увидя, что мы едва имели возможность опорожнить эти два, мы открыли третий только для того, чтобы посмотреть, нет ли там золота; его не оказалось - те же бумажки! Более из любопытства, чем по надобности, я отбил замок у одного маленького сундучка. Это оказались земские суммы, непосредственно выжатые из крестьянского пота; грязные, потертые, засаленные, они резко отличались от новых или почти новых денег государственного банка, находящихся в больших сундуках. Их мы не захотели трогать и не взяли из этого сундука ни одного рубля...».
(«Хроника социалистического движения в России 1878-1887 годов». М., Изд. «Звено», 1906, С. 34)
Нужно отдать должное херсонской полиции. Не в пример сегодняшней, она сработала очень быстро. План «Перехват» двести лет назад действовал гораздо эффективнее. Злодеи с награбленным добром в то время не сбегали на пролетках в Николаев. За день блюстители порядка задержали всех, кто выезжал из Херсона. Почти все деньги возвратили казначейству. Только одной революционерке (Лилии Терентьевой) удалось привезти в Одессу около 16 тысяч. Утверждают, что именно на них народовольцы организовали убийство Александра II в Санкт-Петербурге 1 марта 1881 года.
И все эти события связаны с херсонским домом. Чем не сценарий для приключенческого фильма?
Короткая память
После революции в этих стенах приютился детский дом. Позже всю территория заняла обувная фабрика. В годы второй мировой фашисты здесь устроили концлагерь для военнопленных. Около 5 тысяч человек замучили у его стен. На здании обувной фабрики есть мемориальная доска, напоминающая о трагических событиях.
Сейчас обувная фабрика, как и многие предприятия города, разворована и закрыта. А херсонцам и гостям города остается лишь с опаской проходить мимо. У городской власти есть дела поважнее, чем забота о судьбе этого уникального памятника истории и архитектуры юга Украины. И связана она с именем основателя Николаева, где ни один из домов Фалеева сохранить не удалось.
