Африканский анклав в Китае показывает пределы китайской открытости - The Economist
Кенийский предприниматель Ричард Гатиги живет в китайском городе Гуанчжоу с 2015 года. Когда у африканского друга был небольшой, но срочный заказ - 450 спасательных жилетов с логотипом Миссии ООН в Сомали, Гатиги знал фабрику, которая могла бы помочь, хоть он предложил более высокую цену из-за того, что "у ООН много денег". В мире без контрактов доверие - это его валюта. Приезжие в Африке доверяют ему проверять товары, заказанные онлайн из Китая. Китайские боссы осторожно обманывают его, пишет The Economist.
Тем не менее, Гатиги не является пионером мультикультурализма в китайском стиле. Он является одним из тысяч африканцев, которые работают в городе, хотя их количество сократилось с 2014 года, когда чиновники заявили, что в Гуанчжоу живет 16 тысяч африканцев. Он уважает свою принимающую страну. Ему 44 года и он хочет, чтобы его дети-подростки учились в китайских университетах, будучи воспитанными в Кении. Но за три года он не выучил китайский язык, не посетил Великую китайскую стену и не ел дома у местных. Он впервые увидел Китай в среднем возрасте. "Большинство моих ценностей были сформированы. Помимо бизнеса, у меня нет большого интереса", - говорит Гатиги.
Он мог быть "суперкаргом" 18-го века или торговым агентом, зажатым на берегу реки. Некитайцам тогда было запрещено даже изучать язык. Гатиги считает, что Китай по-прежнему предпочитает, чтобы иностранцы приезжали, торговали с местными и уезжали обратно. В Америке и Европе африканцам сложно получить визу, но однажды в богатом мире мигранты могут легко пережить и жить в тени, выполняя работу, которую западники избегают. "С китайцами все наоборот", - добавляет он. "Сюда легко приехать, но очень трудно остаться". После всех этих лет он живет на визе бизнес-гостя, который должен выезжать в Гонконг или Макао каждые 30 дней.
Многие страны подвергают сомнению преимущества глобализации. Самые неприятные строки возникают, когда иммиграция входит в уравнение. Граждане раздражаются свободным движением товаров и капитала, но больше всего людей. Лидеры Китая выступают в качестве чемпионов глобализации. Президент Си Цзиньпин заявил в этом месяце лидерам африканских стран в Пекине, что "с распростертыми объятиями мы приветствуем африканские страны на борту экспресс-поезда Китая".
Тем не менее, если китайским лидерам нравится идея товаров и капитала, мчащихся на скорости экспресс-поездов (в идеале с китайскими водителями на контроле), они никогда не принимали идею о том, что люди должны свободно перемещаться, не говоря уже о мечтах о приобретении гибридных, частично китайских идентичностей. Даже брак с китайским гражданином не приносит никаких особых прав на жительство. Десять лет назад разнообразие Гуанчжоу побудило статьи и книги западных людей размышлять над тем, был ли это мультикультурализм. После просмотра африканских мужчин, вступающих в брак с китайскими женщинами, Гордон Мэтьюс из Китайского университета в Гонконге подумал, может ли мир увидеть "китайского Барака Обаму" (не скоро, заключил он). В последнее время журналисты и ученые обсуждают вопрос о том, демонстрирует ли Китай расизм с кампаниями по созданию "чистого, безопасного и упорядоченного" Гуанчжоу.
