Консультант "Чернобыля" о еде для кота Легасова, вычеркнутых словах и голодоморе
В чем секрет документальной точности, с которой американский сериал "Чернобыль" показал катастрофу и советскую реальность? DW поговорила с консультантом сценариста Крейга Мезина.
Сериал американской кабельной телекомпании HBO "Чернобыль", показ которого завершился в начале июня, критикихвалят, помимо прочего, за "сенсационно удавшуюся" точность в воспроизведении позднесоветской действительности. DW поговорила с Еленой Козловой-Пэйтс, которая была одним из консультантов сценариста и главного продюсера фильма Крейга Мэзина. Она - из Украины, более 20 лет живет в США и возглавляет группу украинцев в штате Северная Каролина, которая занимается проектами гуманитарной помощи Украине.
DW: Сериал " Чернобыль " хвалят за точность показа советской реальности - зданий, одежды, быта. В этом есть и ваша заслуга, не так ли?
Елена Козлова-Пэйтс: И да, и нет. Я не была на съемках прошлым летом в Украине и Литве. Моя работа заключалась в том, что до этого, два года назад, я помогала сценаристу Крейгу Мэзину на стадии, когда окончательный сценарий еще не был готов.
- Как так получилось?
- Мой муж - сценарист-любитель - следит за работой Крейга, который каждую неделю публикует подкаст, в котором делится своими мыслями о сценариях. Когда Крейг несколько лет назад сообщил, что начинает работать над сценарием "Чернобыля", мой муж написал ему, что, мол, если будут вопросы, моя жена в то время жила в Украине. Через 10 минут мы с Крейгом общались по телефону.
- Что именно было изменено в сценарии по вашему совету?
- Моя работа была минимальной, сценарий был совершенен на 99 процентов. Тем не менее кое-что бросилось в глаза. В начале первой серии есть сцена, в которой ученый Валерий Легасов, перед тем как покончить с собой, выставляет тарелочки с едой для своего кота. Изначально в сценарии было написано, что это "кошачья еда". Но в СССР этого не было, котам давали еду со стола, и Крейг на тот момент не знал таких культурных тонкостей. Он заменил это в сценарии. В целом меня удивило, что человек, который никогда не был в этой части мира и долго ее не изучал, за несколько лет смог так близко подойти к ее истории и понять культуру. Больше всего меня впечатлило, что Крейг просто влюбился в своих героев.
- В чем это проявлялось?
- Он очень уважительно к ним относился в описании, в диалогах, чувствовал их горе и радость. Я это поняла, когда только первый раз прочитала сценарий. Фильм только усилил это впечатление. Многое Крейг передал так, как это сделала бы я, помня о своей жизни в Украине во время чернобыльской катастрофы. Мы с ним работали в основном над диалогами, несколько слов было изменено. Например, в сценарии было несколько раз использовано слово "окей". Понятно, что в СССР 1986 года такого не было, особенно среди работников партийных организаций или шахтеров. Еще одни момент: в первом эпизоде пожарный Василий Игнатенко просыпается, и они с женой бегут к окну смотреть, что произошло. Он по сценарию был одет в футболку. Насколько я помню, тогда футболок было мало, были майки.
- Фильм критикуют за очень частое использование слова " товарищ ". Мэзин в каком-то интервью говорил, что это отчасти связано с тем, что иностранцам трудно даются советские обращения по имени и отчеству. Что вы об этом знаете?
- Я была не единственным консультантом. Да, действительно иностранцам сложно произносить советские имена и отчества. Слово "товарищ" было в сценарии изначально. Крейг много смотрел художественных и документальных фильмов об аварии на ЧАЭС, читал книги, говорил с работниками станции, жителями Припяти, военными. Думаю, он взял это слово из каких-то документальных материалов.
- Еще один из эпизодов, которые вызвали критику, это когда ученая Ульяна Хомюк, один из немногих фиктивных персонажей сериала, приходит в Минске к большому партийному начальнику, а тот в кабинете у нее на глазах пьет водку.Вам не показалось, что это - перебор?
- Точно не помню. Но я тогда думала о том, что иногда у нас очень короткая память. Прошло 33 года и сейчас, наверное, кому-то кажется, что такого не могло быть. Я много говорила о таких деталях со своим отцом, который в то время работал на заводе. Мне кажется, такое могло быть, но мы об этом забыли.
- Что для вас было самым тяжелым?
- Самым тяжелым было перечитывать эти истории снова и снова, переживать. О каждой я сама искала информацию. В мои обязанности не входил фактчекинг, но я хотела это проверить для себя. Это было психологически тяжело.
- Вы открыли для себя что-то новое о Чернобыле?
- Да, детали самой аварии. Сама эта история была не нова, я ее пережила школьницей и помню, что происходило. Очень хорошо помню парад 1 мая 1986 года, помню то лето, когда нельзя было собирать цвет липы, были другие запреты. У меня был мальчик-сосед, чей отец, милиционер, в первые дни после аварии поехал в Чернобыль. Вернувшись, он почти сразу умер. На меня это произвело сильное впечатление - человек пожертвовал собой ради других.
- Когда вы посмотрели готовый фильм - какое он оставил впечатление?
- Первые две серии я увидела на премьере в Нью-Йорке. Для меня было важно, что трагедия была поставлена в контекст других советских преступлений против человечества, против граждан своей страны. И самое важное, что главные действующие лица были показаны как герои, как они вели себя в борьбе с этим невидимыми врагом, о котором сначала не знали, а потом знали и делали все, чтобы спасти жизнь людей в регионе и во всей Европе. Сценарист хотел сделать сериал в память о тех, кто страдал и жертвовал собой.
- Что вас впечатлило как выходца из Украины?
- То, как сценарист связал украинскую историю с аварией, эпизод в начале четвертой серии (монолог 80-летней украинки в деревне, которая доит корову и не хочет уезжать из зоны отчуждения, рассказывая пришедшему ее вывозить солдату о большевиках, голодоморе, немецкой оккупации. - Ред.). Думаю, это чуть ли не первый раз, когда в сериале такого уровня в США произносится слово "голодомор". Это очень интересное историческое влияние, и я надеюсь, что люди обратили на это внимание. Это было в оригинальном сценарии, и я была приятно удивлена, насколько Крейг знаком с историей Украины. Насколько я знаю, еще с университетских времен у него было несколько украинских друзей, которые ему постоянно рассказывали об Украине.
Для меня было большой честью внести самую маленькую лепту через мои консультации и помочь такому феноменальному сценаристу рассказать правдивую историю о трагедии и героизме Чернобыля. Я рада, что сериал дал нам возможность помнить те ужасные страницы истории, помнить героев и помогать тем, кто еще среди нас. На премьере сериала выступала представительница фонда "Дети Чернобыля" из Ирландии, и она призвала выдвинуть героев Чернобыля на Нобелевскую премию.
