Упущенные миллиарды: как Россия не заработала на парниковом газе
Россия, в отличие от ЕС, до сих пор не торгует квотами на выбросы в воздух вредных веществ. В конце 1990-х годов она могла заработать на парниковых газах из Японии и Европы, но упустила эту возможность.
Ежегодная конференция ООН по проблемам изменения климата начинается 2 декабря в Мадриде. На мероприятиях такого рода нередко подписывают крупнейшие международные договоренности, регулирующие, в том числе, и глобальные выбросы вредных веществ. Так, подписание в 1997 году Киотского протокола стало основой для создания рынка торговли и продажи квот на определенный объем выбросов углекислого газа. Почему на нем до сих пор нет России и сколько страна могла бы заработать, если бы решила стать более экологичной, - в материале DW.
Миллиарды на " горячем воздухе"
Принятый в 1997 году Киотский протокол позволил регулировать выбросы парниковых газов на рыночной основе. Присоединившиеся к нему страны взяли на себя обязательство с 2008 по 2012 годы сократить выбросы CO2 в среднем на 5 процентов по сравнению с уровнем 1990 года. Если кто-то из участников превышал свой лимит по выбросам, чтобы не нарушать соглашение, он мог докупить квоты. Или, наоборот, продать их другой стране, если выбросы от собственного производства были ниже нормы. Докупать или продавать можно было так называемые единицы сокращения выбросов (ЕСВ). Одна единица равнялась тонне двуокиси углерода.
После подписания Киотского протокола Россия изначально оказалась в выгодном положении, специально ничего для этого не предпринимая. Просто в 1990-е годы - время, когда производства закрывались или простаивали - РФ "не добрала" свою норму выработки углекислого газа. И, по идее, теперь могла продавать квоты другим, более промышленно развитым государствам. В тот период, по оценке гендиректора Центра экологических инвестиций Михаила Юлкина, в распоряжении у России было не менее 3 миллиардов ЕСВ.
"Это еще называли торговлей горячим воздухом, - вспоминает Юлкин. - Считалось, что просто так продавать миллиарды тонн, свалившихся на тебя ниоткуда, некрасиво". Поэтому Россия предложила эти квоты "озеленить" и придумала схему зеленых инвестиций. "Ее суть, - рассказывает собеседник DW, - заключалась в том, что деньги, вырученные от продажи квот, должны были пойти на "экологизацию" чего-нибудь в стране".
Активнее всего квоты с 2008 по 2012 годы покупала Япония - она приобрела больше 209 млн ЕСВ. Однако Россия так и не смогла воспользоваться своей же инициативой. Причина заключалась в особых бюджетных правилах, по которым деньги, поступающие в бюджет, не могли быть целевыми. В России не смогли придумать, как обойти это требование.
" Зеленый бартер " и русская прокрастинация
Не сумев продать квоты на выбросы напрямую, России воспользовалась еще одной опцией Киотского протокола, позволяющей не только покупать и продавать "горячий воздух", но и вкладываться в модернизацию экономики с помощью так называемых проектов совместного осуществления (ПСО). Основная идея данного механизма заключалась в том, что промышленно развитая страна могла инвестировать средства в энергоэффективные технологии, способствующие снижению выбросов СО2 в другой стране, а в обмен получала образовавшиеся при этом ЕСВ.
Официальным оператором продаж Россией прав на выброс СО2 стал приглашенный Минэкономразвития Сбербанк. Именно через него проходили все торги квотами, и именно он отбирал участников ПСО на конкурсной основе. "Конкурс среди компаний был большой, а схема отбора - непрозрачная, - вспоминает руководитель энергетической программы Greenpeace в России Владимир Чупров. - Сбербанк сделал все, чтобы "дело "заволокитить", и чтобы проскочили самые настырные компании, вроде "Роснефти" и "Газпрома".
Всего российским компаниям удалось продать 237,5 млн ЕСВ. Более 70 процентов единиц купила швейцарская компания Vitol, которая специализируется на торговле нефтью и другим углеводородным топливом. Но даже эта, на первый взгляд, удачная система бартера проработала в России только год из пяти возможных.
"У России было потенциально много проектов. Но помешала традиционная русская прокрастинация, - объясняет Михаил Юлкин. - Нормативные документы, которые позволяли реализовать схему ПСО, готовились несколько лет. Первые единицы сокращения выбросов, которые можно было продавать, появились только в 2011 году. Так что когда дошло до дела, действие Киотского протокола уже закончилось".
За это время рухнули и цены на единицы сокращения выбросов. Если в 2010 году они стоили 10 евро за тонну, то уже через год их цена опустилась до 0,9 евро. Это произошло потому, что европейский рынок - а европейские страны были основными покупателями квот - оказался переполнен ЕСВ из Китая. Китай успел организовать более 3000 ПСО и, в отличие от России, воспользовался возможностью заработать на "горячем воздухе".
