Капитан «Черных буйволов» с ЛПЧМ
К 109-летию со дня рождения Константина Щегоцкого
В истории киевского "Динамо" он остался не только как искусный форвард и капитан - не раз именно Константин Щегоцкий способствовал спасению и возрождению этого коллектива, он же забил победный мяч в премьерном матче стадиона "Динамо", он же стал первым орденоносцем в киевской команде, что негативно отразилось в будущем на его жизни...
Константин Щегоцкий родился 31 марта (13 апреля) 1911 года в Москве. Самый младший в семье с четырьмя детьми, он рано остался без отца и рос с мамой и бабушкой. Рос на Большой Полянке, с ранних лет приобщился к "дикому" футболу. Его первой командой стала ЛПЧМ - так шутливо полянские мальчишки назвали свою уличную команду ( "Любители погонять чужой мяч").
В 16-летнем возрасте Костя привлек внимание первой своей "настоящей" команды - студент горного института Гаршин, одновременно - инструктор по спорту своего вуза, пригласил его в команду "Горняк". Перед своим дебютом в официальном турнире (первенства города!) Щегоцкий пошел на медосмотр. Врач был категоричен: есть отклонения в здоровье, играть нельзя. Только после длительных уговоров позволил стать футболистом с суровой директивой: "Только вратарем"
Надо ли рассказывать, что лучший бомбардир полянской команды ушел играть именно нападающим? И забил в первом же матче, правда, когда потянулся в падении на фланговую подачу, разорвал себе бутсу... Но дебют удался, и через несколько лет в "Горняке" перспективный юноша выбился в число самых перспективных форвардов Москвы. Успехи в футболе совмещал с работой в тресте "Сантехбуд", где дослужился до чертежника, да еще и учился в техникуме на Миусской площади.
После трех лет в "Горняке" Щегоцкого ждало разочарование - "Горняк" расформировался, потому что его боевая основа, студенты горного института, получили дипломы и поехали работать кто куда. Должен был переходить в коллектив "Серп и молот", где мог стать одноклубником легендарных Апухтина и Аркадьева, но при просмотре своего места не завоевал. Зато за игрой наблюдал сборник СССР и игрок "Трехгорки" Михаил Рущинский.
Его заметила достаточно авторитетная команда в свое время, за которое успело поиграть немало ведущих игроков раннего футбола РСФСР (в том числе, Федор Селин). В 1930 году Костя появился в этой команде, забив все четыре мяча в товарищеском матче с "Динамо", и в итоге "Трехгорка" получила "золото" весеннего полусезона. В коллективе мощной Трехгорной мануфактуры молодого форварда окрестили "Щипой" и с первых матчей начали доверять ответственную роль форварда, а сам Костя забивал немало и со вкусом. Накануне решающего матча, застрял на квартире у знакомой девушки, едва не опоздал на игру - пришлось прыгать с третьего этажа. Ничего, еще и забил в чемпионской встрече!
Чемпионы Москвы отправились в украинское турне, где играли, в частности, с киевским "Динамо" - первая встреча Щегоцкого с командой, где он проведет свои лучшие годы, закончилась поражением "Трехгорки", а сам Костя просто-таки влюбился в город Киев. Тогда он еще и подумать не мог бы, что окажется здесь на постоянной основе, а вскоре по возвращению в Москву его и одноклубников ждала неприятная новость. Приняли постановление, что отныне футболисты должны играть только за команды своих производственных коллективов. Строитель Щегоцкий ничего не имел к текстильному производству, поэтому его, как и нескольких других лидеров, отстранили от "Трехгорки".
Для советского футбола закон часто был, как дышло, поэтому, несмотря на суровость постановления, строителю разрешили играть за команду автомобилистов. Так, специальным решением футбольной секции Москвы, Щегоцкий с несколькими "трехгорными" одноклубниками получил разрешение перейти в АМО - Автомобильное московское общество, команду-предтечу "Торпедо". Там Щипа проведет еще два года, станет бронзовым призером чемпионата Москвы, начнет играть за молодежную сборную Москвы и вызываться во взрослую объединенную команду. В частности, будет играть против сборной Иваново - где в то время играло несколько динамовцев Киева во главе с Макаром Гончаренко.
Жизнь шла, Константин Щегоцкий выучился и стал работать техником-проектировщиком. Возможно, продолжил бы выступления в родном городе и в дальнейшем, но в январе 1933 года получил приглашение в "Динамо". В Киев, который так понравился Щипе, он отправился с сразу несколькими земляками-москвичами - Епишиным, Паниным и Путистиным.
Обеднелая и обескровленная динамовская команда потеряла ряд лидеров, а Голодомор на территории Украины сказывался даже на футболистах, которые всегда считались привилегированной кастой. Чтобы подкормить игроков, киевский коллектив отправился в кавказское турне. Там, на пути из Баку в Ереван, поезд сошел с рельсов, в крушении пострадало много людей, и только то, что динамовцев противный контроллер отправил аж в восьмой вагон, спасло их от досадной судьбы тех, кто ехал в вагонах ближе к локомотиву... Гостеприимные армяне сказали киевлянам: "Ну что же, динамовцы, 14 апреля 1933 года - ваш второй день рождения".
В тогдашней советской Украине главным турниром было соревнование динамовских команд, которые поорганизовывали практически в каждом областном центре. Финал Динамиада УССР 1933 совпал по времени с открытием стадиона "Динамо", которому присвоили имя главы ГПУ Всеволода Балицкого. Противостояние харьковчан и киевлян, которое к тому времени уже было очень важным, закончилось со счетом 2:1. Москвич Щегоцкий стал героем встречи, несмотря на грубость соперников, забив победный мяч. Вскоре Костя играл уже за республиканскую динамовскую сборную, которая дошла до финала турнира к 10-летию спортивного общества "Динамо", уступив всесоюзным золотом москвичам.
"Динамо" (Киев), несмотря на сложную обстановку и нехватку продовольствия, выдавало мощный результат - серебряные медали Динамиады СССР и УССР следующего года, а также республиканского чемпионата среди сборных городов. Кубок УССР команда Щегоцкого выигрывала три года подряд с 1936-го по 1938-й. Блестяще стартовала в чемпионате СССР, получив серебро премьерного весеннего чемпионата 1936 года и бронзу - в 1937 году. Играли динамовцы и в международных матчах, в том числе - под маркой сборной республики - в турне по Европе в 1935 году. В матче с французским "Ред Стар", выигранном украинцами 6:1, Щегоцкий выступил хорошо, забив в ворота достаточно сильного зарубежного соперника. Константин имел немалый по тем временам, стаж в сборных СССР и УССР.
И кто бы мог поверить, что в самой команде ситуация была кризисной, уходили лидеры, даже самого Щегоцкого "манят" в Днепропетровск, но он, на правах капитана, не только отказался покинуть Киев, но и выступил с официальным рапортом в адрес шефов-чекистов. Отдал свое жилье одноклубнику Весеньеву, который в то время собирался жениться и не имел угла. Даже пригрозил переходом в другую команду... Когда "шефы", наконец, поняли, что команда распадается, что ее готовы растянуть на "стройматериалы", возобновили обеспечение, поручили Константину Васильевичу начать комплектацию. Так Щегоцкий, молодой 23-летний футболист получил опыт еще и в селекции и тимбилдинге. По сути, он с несколькими неравнодушными лидерами коллектива тогда спас "Динамо" от распада перспективного состава, да еще и проявил способности селекционера и переговорщика, доукомплектував киевлян в тяжелый, переломный период 1934 года. За что чуть не поплатился год спустя: как инициатора перехода в "Динамо" талантливого Кузьменко, Константина Васильевича прямо во время сборов посетила делегация днепропетровских эмиссаров НКВД, в ультимативной форме взялись требовать признания в "краже" "своего" футболиста. Только после длительных переговоров и искреннего признания самого игрока, что его никто не "воровал", от Щегоцкого отстали. Он продолжил работать на благо "Динамо", хотя и остался без капитанской повязки в результате нервного срыва после пережитого...
В 1937 году, казалось бы, старания Щегоцкого были вознаграждены сполна - он был удостоен ордена "Знак Почета", став одним из немногих спортсменов, кому выпала такая честь, и первым из динамовцев Киева. Получил орден в Кремле из рук Калинина вместе с маршалом Блюхером, академиком Филатовым, скульптором Мухиной, после чего сразу же направился к маме с конфетами. Но кто бы мог подумать, что государственная награда станет, определенным образом, причиной личного несчастья футболиста? Чья-то клевета привела к тому, что Константином заинтересовались "компетентные органы".
Летом 1938 года, после календарного матча, "шефы" забрали капитана динамовцев. Как оказалось, на 15 месяцев. Только здесь и только тогда орденоносец, которого еще два месяца назад принимали в Кремле и поздравляли как первого украинского спортсмена со "Знаком почета", мог получить абсурдные обвинения типа "ты сын польского графа", "ты не носишь ордена - презираешь, наверное, негодяй"!.. Били, пытали, но признание от "капиталистического шпиона"так и не выбили. Говорят, словосочетание "правотроцкистский заговор", которое ему "шили", простой футболист-чертежник и произнести не мог...
После "курорта" Щипа вернулся изможденным - и физически, и духовно. Но, почувствовав поддержку друзей-футболистов, в 28-летнем возрасте нашел в себе силы вернуться на поле. Блестящий футболист от Бога, Костя напоминал тень себя самого... А посмотри же ты - играл! Через силу, вязаный-перевязанный, тощий и бит-перебит...
То, что Щипа был игроком большого дарования - подтверждают оценки современников. Зачитаем некоторые из них: "Много маневрировал в глубину поля и по фронту атаки. Хорошо владел обводкой, действовал рационально, без передержек мяча. Мастерски обслуживал партнеров точными передачами. Обладал сильным и прицельным ударом... Во время матча его можно видеть везде, на всех участках поля. И везде он действует полезно. Он прекрасно комбинирует, мастерски бьет по воротам. В горячие минуты спокойный. Напористый, но расчетливый, хорошо обводит, но никогда не "заводится", не теряется, всегда вдохновляет команду, воспитывает в ней волю к победе. Это один из самых умных игроков и, пожалуй, самый сильный центр нападения в Советском Союзе..." Недаром позже по опросу газеты "Украинский футбол" получил специальное звание лучшего футболиста Украины 30-х. Запоздалое признание от потомков, потому что при жизни великому игроку боялись присвоить даже мастера спорта по футболу, поэтому Константин Васильевич грустно шутил, что его спортивное достижение - это только первый разряд по шашкам...
А каким он был игроком? Скупые кадры кинохроники не передадут, есть только отзывы современников - неизменно восторженные. Увидеть Щегоцкого, хотя бы эпизодически, можно в легендарном фильме "Вратарь", где он снялся с рядом товарищей по киевскому "Динамо". Ради того, чтобы режиссер Семен Тимошенко смог снять Костика в роли капитана зарубежной команды "Черные буйволы", ему с одноклубниками пришлось пойти на хитрость, поэтому календарный матч "Динамо", как говорит легенда, отменило, сославшись на болезни игроков (говорят, это привело к неявке и технического поражения в кубковом матче против "Красного знамени" из Егорьевска в премьерном розыгрыше Кубка СССР)... Зато есть эти светлые лица в киношедевре своего времени.
Отдав на алтарь футболу свое здоровье, вернувшись в игру, ценой сверхволевую усилий, Щегоцкий еще и доиграть не смог нормально, потому что его последние годы игрока разорила война. В день, когда бомбили Украины, "Динамо" в Киеве мало играть с армейцами Москвы. Зато Щегоцкому пришлось работать под руководством Тимофея Строкача в организации партизанского движения, участвовать в подготовке отступления с эвакуацией ценностей и документации. С боями прорывался Константин к своим, едва вышел из окружения, прибился уже за линией фронта к соратникам, был откомандирован в тыл. В эвакуации играл сначала за "Динамо" (Казань), затем - "Динамо" (Ташкент). Собрал приличную коллекцию местных медалек, но завершал выступления уже после победы.
И здесь снова оказался в Украине - стал играющим тренером одесского "Пищевика", позже возглавлял родное "Динамо" (Киев), донецкий "Шахтер", ровенский "Колхозник" (стоял у истоков формирования команды), винницкий "Локомотив" (вместе с динамовцами Жилиным и Идзковским также был в числе основателей), николаевский "Судостроитель". В общем, с 1945 года по 1966-й изменил девять тренерских позиций. В дальнейшем оставался футбольной человеком, часто выступал в печати и перед любителями футбола. Умер 23 января 1989 года в Киеве. Оставил по себе добрую память как искусный игрок, хороший организатор и добрый, душевный человек.
