Джамала «Вопрос, какую песню петь, грустную или веселую звучит как-то примитивно. Какая песня лучше – такую и петь!»

Джамала вышла в финал украинского национального отбора песенного конкурса «Евровидение-2016». Певица с максимальным количеством голосов победила в первом полуфинале. Джамала представила на национальном отборе свою композицию «1944». Как отметила сама певица, ее песня – это рассказ о том, как в 1944 году ее прабабушка пережила депортацию крымскотатарского народа в Среднюю Азию. В этом ужасном пути прабабушка Джамалы потеряла свою дочь.

Сейчас семья Джамалы – родители и дедушка – живут в Крыму. Сестра певицы с племянниками живет в Турции. А сама Джамала живет и работает в Киеве.

О творчестве Джамалы, о непростой истории ее семьи, о песне «1944» - в интервью певицы. Джамала также рассказала о том, как война отражается на творчестве, может ли сегодня песня влиять на политику и когда наконец хорошую украинскую музыку будут ценить во всем мире.

– Насколько аннексия и война изменили ваше творчество?

– С одной стороны, это не повлияло на мое творчество вообще, потому что я как делала свою музыку с появления на "Новой волне", так и делаю. Поначалу она была такая, потом другая.

Я все время пыталась найти нужное слово, правильный слог, ритм, чтобы не терялся тот грув, который мне нравится в английском, чтобы он перенесся на русский, украинский –этим поиском я и занималась.

То, что получилось с песнями "Заплуталась", "Шлях Додому", – это результат моего предыдущего творчества. И будет притянуто за уши, если я скажу, что именно аннексия Крыма повлияла на мое творчество.

С другой стороны, события в стране совпали с определенным этапом моего взросления и становления. Возможно, они их ускорили.

Невозможно было не погружаться в происходящее. И все, включая меня, вышли из этих событий изменившимися.

У меня появилось ощущение, что получается написать что-то, про что ты сам себе можешь сказать: "Вау, это, по-моему, очень честно".

А потом, когда ты получаешь подтверждение, что люди это слышат, у тебя появляются силы. И это очень важно – получать такие маленькие подтверждения.

Мне кажется, что врет тот творческий человек, который говорит, что ему все равно, что думают люди. Могу сказать, что я почувствовала себя более нужной, вот так. То есть моя аудитория стала расширяться с каждой моей песней.

"Песня о дружбе", с мини-альбома Thank You 2014 года, а потом "Шлях додому", которая появилась в четвертом альбоме "Подих" в прошлом году, и "1944", которая вышла синглом совершенно недавно, – они имеют что-то общее и в текстах, и в саунде, и в мелодике.

Мне однажды сказали: "Ой, они так похожи". А я и задумывала это как трилогию. Эти песни между собой связаны одной мыслью, поиском, разочарованием, сомнением, одиночеством, какими-то упреками.

В "1944" звучит как упрек But everyone dies. Don’t swallow my soul. Типа: "Чуваки, вы же знаете, что приходит время для каждого. И тот путь, которым мы выбираем, мы должны пройти так, чтобы найти себя, но при этом не затоптать других людей".

Это важная мысль, которая связывает эти песни.

– Вы говорили, что "1944" была создана как раз полтора года назад на фоне всех этих событий.

– Она была создана на основе событий, которые произошли с моей семьей в 1944 году.

Да, конечно, то что происходило вокруг, заставило эту историю зазвучать громче и добавило ей еще одно измерение. Но корни ее остаются в моем детстве.

Когда мне было пять лет, моя прабабушка рассказывала, как они пережили депортацию. У нее было пятеро детей, выжили только четверо. Сегодня в живых остался только мой дедушка, и, получается, он единственный, кто может рассказать историю от первого лица.

Эта трагедия произошла в моей семье, это не рассказ про то, как где-то у кого-то что-то случилось. Это случилось у меня, у меня дома, это ко мне конкретно домой пришли. Собственно, поэтому я и написала эту песню, посвятив моей бабушке и всему крымскотатарскому народу.

– Что самое эмоциональное, наиболее сильное в этой истории для вас?

– Все... У бабушки был большой дом с виноградниками, с колодцем. И вот посреди ночи приходят какие-то люди и говорят: "Пятнадцать минут на сборы".

Она рассказывала, что они даже не брали еду, потому что уже знали, что происходило с евреями. Они приготовились умирать.

Брали какие-то семейные украшения, еще что-то очень ценное. Но я даже не представляю, что можно собрать за 15 минут в доме, где ты прожил всю свою жизнь.

Их везли в закрытых товарных вагонах, в которых было невыносимо жарко и душно, без еды, без воды&8230; Это было очень тяжело.

Но еще тяжелее стало, когда их привезли в Среднюю Азию. Как рассказывала бабушка: мы думали, что это две недели будет тяжело, а когда приехали (в Узбекистан. – УП), оказалось, что советская пропаганда уже внушила узбекам, что крымские татары, по сути-то, и не люди...

– Называли предателями?

– Это полбеды. Тогда с образованием было тяжело, большая часть людей в Средней Азии была очень необразованная. У них ходили слухи, что у крымских татар хвосты, что мы – не совсем люди. Я серьезно вам говорю.

Бабушка рассказывала, что к ней один раз подошла девочка, ее ровесница, и подняла ей платье, чтобы посмотреть, нет ли у нее хвоста.

Крымских татар боялись. И после того, как их привезли в Среднюю Азию, там умерло еще больше людей, чем в по дороге в вагонах. Их убивали в больницах, делали какие-то смертельные инъекции&8230; Там все так организовали, чтобы им жизни не было.

Да мы с вами сейчас можем, как никто другой, это почувствовать. В том же направлении процессы идут и сейчас.

О чем тут говорить, если я теперь самая главная "бандеровка" в Крыму? Меня сняли с доски почета в музыкальной школе, где я была единственным достижением за миллиарды лет. Сняли все мои фотографии, дипломы, которые мама им отдавала.

Почему? Вот реальное воздействие пропаганды на глупых людей. А глупых людей всегда больше.

– Что потом случилось с вашим домом?

– Снесли. Сейчас там находится пансионат "Малореченский". Но колодец, который выкопал прадедушка, остался, и им все село пользуется, когда нет воды.

Я вчера видела, как снимали указатели "Кучук-Узень", по телевизору показывали мое село. Они же обещали не менять эти таблички, говорили, мол, оставят на трех языках. Но нет, меняют сейчас.

– На "Евровидении" вы будете представлять не только Украину, но и крымскотатарский народ. Чувствуете ответственность?

– Конечно, это невероятная ответственность. Но мне бы хотелось максимально избежать разговоров о политике, правда. Потому что это мое личное, моя боль - это не придуманная история.

С другой стороны, я понимаю, что мне этого не избежать, потому что с Крымом такая ситуация и потому что вообще о депортации сейчас действительно мало кто вспоминает.

Кроме того, эта неделя показала, что песня подняла на поверхность много боли и обид, накопившихся у украинцев. О них тоже не говорят. Не говорят достаточно о Голодоморе, о репрессиях.

В фейсбуке мне написали: "А вот мою бабушку из Западной Украины тоже депортировали". Эта часть истории не обсуждается даже при том, что мы последние два года стараемся рассказать обо всех победах и трагедиях украинского народа.

Мне кажется, только кино, музыка и журналистика могут это все правильно подать, не облекая в ура-патриотизм.

Тут очень важна эта грань. Как только вы начнете этим спекулировать, все почувствуют. Это будет фальшь и фарс.

– После вашего выступления появилась дискуссия о том, почему Украину должна представлять тяжелая история. Некоторые считают, что Украину нужно представлять с "оптимистической" стороны. Что вы об этом думаете?

– Если вы мне сейчас приведете конкретный пример: в каком году Украину представляли украинские исполнители в любом конкурсе с песней, хотя бы косвенно касающейся войны, Голодомора, любой трагедии, которая случилась с нашими народами в истории, – я сниму свою кандидатуру.

Не приведете. Потому что никого не было. Всегда Украину представляли жизнерадостно, оптимистично. Единственное, Alyosha в 2010 году пела песню People, у нее история была связана с Чернобылем. Все, больше я не помню таких примеров.

Почему, когда презентуется кино о войне где-нибудь в Африке или в Югославии, какая-нибудь Анжелина Джоли выходит и говорит, что ее фильм об обиженных народах и так далее? Леонардо ДиКаприо после выхода фильма "Выживший" ругается, что американцы все время обижают индейцев.

То есть для них незазорно, если в кино поднимаются такие важные темы, как проблемы малых народов или народов, которые на протяжение многих лет угнетаются. Почему этого не может быть в песенном конкурсе, тем более такого масштаба?

Кино, музыка дают язык, с помощью которого можно легко общаться со своими современниками. Кто сказал, что музыка должна быть всегда развлекательной?

Понятно, что этот конкурс имеет в первую очередь развлекательный характер, и все должно быть ярко и зрелищно.

Но я помню выступление сербской певицы Марии Шерифович, которая вышла одна, в мужском костюме, и на сцене молилась за свой народ. И она победила.

Вопрос, какую песню петь, грустную или веселую звучит как-то примитивно. Какая песня лучше – такую и петь!

Все уже забыли отбор на Евровидение 2011 года. Мне тогда многие говорили про Smile: "Вау, какая обалденная песня! А грустной нет?"

– Какую главную мысль вам хочется донести до европейской аудитории?

– Мне бы хотелось донести, что, если ты уважаешь свою семью, помнишь свои корни, знаешь свою культуру, историю, ты никогда не проявишь неуважение или агрессию по отношению к другой культуре. Ты, наоборот, будешь ею интересоваться и стараться понять.

Я часто путешествую и получаю огромное удовольствие от новых знаний. Когда приезжаю в новую страну, сразу узнаю, как будет на местном языке "здравствуйте", "до свиданья", какую еду там едят, что слушают. Это же интересно.

Недавно я поехала на Шри-Ланку и отдыхала там одна. Мне все говорили: "Боже, там же так грязно, она густонаселена... Куда же ты одна?" А мне нравится доверять людям. Более того, у меня сразу как-то так получается общаться на уровне "я с вами одной крови", они чувствуют, что я "свой чувак".

Если ты доверяешь людям и действительно относишься к ним так, как ты бы хотел, чтобы относились к тебе, они это чувствуют. Поэтому мой главный месседж, наверное, о том, что мы должны начать с себя.

Если мы начинаем с себя, если мы начинаем строить свою жизнь, соблюдая какие-то базовые человеческие законы, то все-таки есть надежда, что мы в будущем сможем сохранить человеческий облик и не превратиться в монстров, в которых, как мне кажется, превращаются люди в борьбе за власть и деньги.

– Как бы вам хотелось, чтобы узнавали об Украине?

– Украина – очень крутая, правда. У нас очень крутые люди. Они талантливые и человечные, это наше самое главное богатство. Пока.

Мне бы хотелось, чтобы об Украине вспоминали как о стране, в которой очень много талантливых людей во всех сферах. Для этого есть все предпосылки.