«Я поехал играть в КХЛ, чтобы помочь поднимать хоккей в Украине». Руслан Федотенко поучаствовал в очень информативном стриме
Знаменитый украинский нападающий Руслан Федотенко в эфире своего бывшего партнера по "Тампа-Бэй Лайтнинг" вратаря Николая Хабибулина рассказал о том, как он провел карантин, вспомнил свой путь в НХЛ и две победы в Кубке Стэнли, а также рассказал о времени выступлений в составе ХК «Донбасс» в КХЛ.
Больше хоккейных новостей и интервью читайте в разделе «Хоккей» на сайте XSPORT.ua.
О пандемии коронавируса и своем бизнесе
«У нас во Флориде были мягче запреты. На улицу можно было выходить. Я сейчас занимаюсь real estate development - это, получается, строительством, но не сам строю, а организовываю проекты. Стройки считались одним из необходимых процессов и они не останавливались. Так что у меня как была работа, так ничего и не поменялось. Рестораны были закрыты, другие мероприятия были закрыты, но здесь погода хорошая. Люди все на улице бегают, с собаками бегают и гуляют. Всем сказали дома сидеть, а у нас в Тампе - все на улице. Что плохо - закрыли пляжи, а до этого все были на пляжах.
В Америке, особенно в Тампе, много частных домов. У каждого есть дворы, есть какая-то территория, так что все гуляют, с детьми, все довольно активные. Уже все открылось, по-моему, с прошлого понедельника уже все работает: магазины, рестораны. Рестораны и раньше были открыты, но работали только на вынос. И они сделали неплохой бизнес, потому что люди после недели самостоятельной готовки все почти решили заказывать еду в ресторане. А сейчас уже открыли. И можно на улице покушать, город разрешил часть улиц занять ресторанам, какое-то место, и там оборудовать столики для клиентов. Главное - если раньше, например, в заведении могли 100 человек разместиться, то сейчас туда пустят к примеру 25».
О спорте в своей жизни после окончания карьеры
«Не успеваю сейчас. Уже пятый год, как я закончил с хоккеем и, как говорится, завязал. Хотел дать организму отдых. Отдых затянулся. Ну, просто так получилось... Люди думают, что когда закончат с хоккеем, то будут просто играть в гольф и отдыхать, на пляже сидеть. А у меня так получилось, что я решил открыть некоторые другие бизнесы и много информации хочу получить, изучить. Так что не успеваю. У меня еще четыре собаки, я с собаками каждое утро и каждый вечер гуляю. С самой молодой, может иногда, пробегусь полторы мили, а так больше ничем вообще не занимаюсь.
Хотелось бы найти немножко баланс. Но когда начинаешь бизнес, то нужно вложить время и труд, чтобы все было сделано правильно.
Кстати я, после того как закончил с хоккеем, потерял около 11-ти килограмм веса. В основном - это мышцы. Ведь когда мы катаемся - ноги большие, задница большая. Сейчас мышцы намного меньше, но я еще и веганом стал, когда закончил с хоккеем. Я не ем ни мяса, ни молочного. И так почти четыре года».
Про занятия балетом и хоккейную секцию
«У моей семьи не было много денег. Папа и мама - оба выходцы из села, приехали в город учиться, поженились и сами, как говорится, выкарабкивались. Мой отец очень много работал, а моя мама, когда наша соседка отправила свою дочку заниматься балетом, сказала: «Хорошо - вместе пойдете на балет». Вот так меня отправили заниматься балетом. И потом, когда мой отец через неделю узнал куда меня отправила мама, он сказал «нет» и хотел отдать меня на футбол. А тогда еще был не сезон - зима была. А до футбольного сезона еще месяца полтора было. И отец боялся меня оставить без занятия, чтобы я в балете не застрял. Он и говорит: «Пошли на хоккей». Мне уже, по-моему, семь с половиной лет было. Дети намного раньше идут в хоккей. Я поздно пошел. Пришел туда, все люди катаются уже, а я по бортику, по бортику. Папа говорит: «Ну что, понравилось?», я сказа «да!». Так он меня в хоккее и оставил.
Когда мы пришли, мой отец сразу сказал тренеру, что только на полтора месяца. Как только футбол откроется, мы уйдем. Тренер сказал, что нет проблем, там в одно время и девяносто детей могло быть на льду. Полтора месяца прошло, отец спросил уходим ли мы на футбол, но я сказал что нет, что я уже здесь останусь».
О значении хоккея в жизни и об играх за юношескую команду «Сокола»
«Я очень многим обязан хоккею. Хоккей помог мне повзрослеть раньше. Понять, что такое команда, научил уважать других и понимать жизнь. Иногда говорят, что нужно пойти в армию, чтобы научиться жить правильно, а мне хоккей очень помог, направил.
Мы много путешествовали на турниры, в Москву ездили. Детские игры не помню, но только драки помню. Немножко и я участвовал.
Помню, как на турниры выезжали в Швейцарию. Все было закрыто, а потом открылось и мы стали выезжать за рубеж. Мы увидели, как люди в других странах живут.
Мы играли с ребятами, которым было по шестнадцать лет, а нам по десять и мы выигрываем 10:0. Тренер говорит: «Все, больше забивать нельзя - играйте». Потому что хоккей там довольно слабенький был тогда, а у нас в СССР школа хорошая. Но потом, когда все разделилось, мы еще поиграли «Соколом», а потом уже и «Сокол» пропал».
Об игре в защите и своих партнерах
«Я был защитником и, кстати, мне очень нравилось. Ну как, я был нападающим, потом защитником и потом опять нападающим поставили - центральным.
Я не был суперзвездой. У нас всегда было первое звено, ребята играли и забивали: Зиневич, Икрин и Яковенко. И я с одним из ребята не хотел играть, меня поставили во второе звено. И там я играл. Так, чтобы много забивать, я не забивал. У меня бросок был хороший и меня поставили в защиту. От синей линии мог через всех набросить туда. Катание, вроде, было такое - не быстрое, но плавное, был свой стиль. Суперстаром я не был, но был одним из лидеров».
О переезде в Финляндию и общении с Владимиром Юрзиновым
«Я жил в Киеве до шестнадцати лет. В пятнадцать я почти уехал в Финляндию. Не помню, что там получилось. Мне еще один год нужно было, чтобы закончить школу. Через год я ее закончил и уехал в Финляндию. Год играл в Турку. Общался с Владимиром Юрзиновым, который был главным тренером ТПС, а я был в фарм-клубе «Киекко-67» и еще играл в юниорах немного, потому что я был еще молодой.
Это был тяжелый сезон. Первый год учился жить сам. Жил в гостинице.
А Юрзинов сказал, что, если я хочу играть в НХЛ, то нужно уезжать в Америку и там играть по юниорам. И в следующем году я уехал в Канаду».
О драфте в юниорской лиге Канады, на который не попал
«Мой агент в то время забыл поставить меня на драфт. Там имя нужно было поставить и он забыл. Я не мог попасть в главную юниорскую лигу и я поехал в лигу Junior A - в Саскачеван. Поехал я в Мелфорт. Я из Киева - города миллионника, а там - ну тысяч шесть населения. Там две улицы и все. Зато построили новый каток - хороший и красивый. Хоккей был хороший там. Силовой. Мне надо было перейти на это. Там меньше технической игры, больше бей-беги. Выигрываешь вбрасывание и пытаешься кого-то в борт отправить. Чем сильнее ударишь - тем лучше, это значит хорошая игра.
В первом сезоне я, по-моему, двадцать с чем-то забил (на самом деле Руслан забросил 35 шайб - прим.) и это было довольно неплохо. Я играл во втором звене».
Об адаптации в Северной Америке
«В Канаде и Америке было проще, чем в Финляндии. В Финляндии я был один, а в Канаде меня поселили в семью - это была хорошая семья. Там бабушки и дедушки были украинцами. Они родились в Канаде, но были украинцами, даже разговаривали в семье на украинском. Они спрашивали хочу ли я на украинском говорить, а я не хотел, хотел на английском, чтобы выучить его».
Статистика Руслана Федотенко:
О драфте НХЛ, когда его никто не выбрал
«Я сыграл один год в USHL за колледж и колледж узнал, что у меня был агент. А когда ты подписываешь с агентом контракт, нам написано, что ты отказываешься от бесплатного обучения в колледже. В то время я по-английски не понимал особо ничего. Агент сказал, где подписать, я и подписал. Они узнали об этом и я потерял стипендию и возможность четыре года учиться бесплатно в колледже. Еще они подали в суд. Мы пытались объяснить, что я так денег не зарабатывал, просто из моей страны можно было уехать только с агентом. Дальше получилось так: они мне разрешили пойти в колледж, но я должен был сидеть без хоккея два года и не играть. Я имел право быть с командой, тренироваться, но не мог выходить на игры. Я отказался, тем более у меня сезон очень хорошо прошел. Я уступал в результативности в USHL только одному игроку (у 20-летнего Руслана было 43+34 очков в регулярном чемпионате - прим.), который был в лучшей команде и уже четыре года в одной и той же лиге играл.
Потом из нескольких команд мне говорили, что могут задрафтовать меня. Из «Ванкувера» говорили мне, что в третьем раунде меня заберут, из «Сент-Луиса», что в пятом раунде... И вот драфт прошел и никто никуда не забрал. И вот сидишь и думаешь: «Елки-палки». А агент говорит, что он сам из Ванкувера, пиво пил с генеральным менеджером «Ванкувера», и что меня сто процентов заберут. Нет проблем, такой игрок им нужен. Я в то время очень много играл физически, а для европейцев в то время это было нетипично.
На драфте меня не выбрали, в юниорах играть уже нельзя было. И мне предложили «Ванкувер» и «Филадельфия» приехать в лагерь. В то время я был в Канаде, виза уже американская закончилась, сижу в Канаде. Нужно приехать в тренировочный лагерь. Мне агент говорит ехать в «Ванкувер», потому что не нужно будет пересекать границу. А я немного злой на них, потому что обещали и не выбрали».
О случае, который мог закончить американскую карьеру и о первом контракте
«Я хотел ехать в Филадельфию. А мне говорят, что «Филадельфия» всегда драчунов берет, у них манера игры силовая и ты границу не пройдешь. Из «Филадельфии» мне сказали, что дадут пять тысяч, если я просто приеду к ним. Для меня тогда пять тысяч долларов было, как миллиарды. И я поехал. Пересекаю границу, меня тормозят, визы нету... Я говорю: «Вот у меня есть приглашение». Но нет, меня хотят на самолет назад посадить и отправить назад в Канаду, а им отвечают, что меня и в Канаду не пустят, так как и канадская виза закончилась. И меня хотели в Украину отправить, а я им показываю приглашение и говорю, что мне надо там быть!
Где-то на полтора часа я застрял там. Они согласились меня пустить в Филадельфию, но забрали паспорт. Сказали вернуться потом туда в Омаху, Небраска, и все правильно сделать. Если бы тогда не пропустили, я бы, наверное, в Киеве сейчас был.
Так я поехал в тренировочный лагерь, но я не катался четыре или пять месяцев. В Канаде я на роликах катался, занимался поддержанием своей формы. Но в лагере проспектов «Филадельфии» я хорошо себя показал и через неделю они мне предложили контракт - двухсторонний. Это было в 1999-м году.
Мне пришлось возвращаться в Киев, делать визу за полтора месяца и потом возвращаться в Филадельфию».
О звездах и драках в фарме
«Приехал я в тренировочный лагерь, а там Линдрос, Дежарден, Леклер, Рекки, Токкет. Такие имена! И им понравилось, как я работал. Я не знаю почему, но я всегда хорошо играл в тренировочном лагере. И они меня отправили в фарм-клуб.
Меня спросили умею ли я драться. Я сказал, что конечно! В юниорах у меня было восемь драк и я всех разбил, не пропустил ни одного удара. Сижу я на лавке в фарм-клубе, рядом драчуны - носы переломаны, костяшки разбиты, запястья перебинтованы, ну, короче, они готовы! И они мне говорят: «Мы деремся - ты умеешь драться?». Я ответил, что нет».
Драки Руслана в НХЛ:
О годе в АХЛ
«Первый год я отыграл в фарм-клубе. Кстати, в первый год меня спустили в ECHL на восемь игр. После тринадцати игр в фарм-клубе у меня, по-моему, три передачи было и все. И вот генеральный менеджер с тренером зовут и говорят, чтобы я езжал в фарм-клуб и должен там вернуть свою уверенность и начать забивать.
Поехал я туда, сыграл 6 игр (на самом деле 8, 5+3 - прим.), пару раз подрался и меня позвали обратно. Меня поставили во второе звено и все очень хорошо пошло (67 матчей, 16+34 - прим.).
Сезон закончили и оставили нас на всякий случай, если будут травмы какие-то в «Филадельфии». Но я далеко в то время был от игр, потому что у нас было много хороших игроков передо мной».
О поездке на электричке на первую игру в НХЛ
«На следующей предсезонке я снова отработал хорошо и думал, что меня оставят, но меня последним отправили в фарм-клуб. В то время главный клуб «Филадельфии» и фарм находились в одном городе. Они построили дворец с двумя катками, все были в одном здании. И через какое-то время мне говорят, что тебя тренер зовет играть за команду в НХЛ. А приколов в команде таких хватало и я не поверил, пошел переодеваться. У нас игра была в пять вечера, а главная команда в семь в НХЛ играла в Нью-Йорке. От Филадельфии до Нью-Йорка где-то полтора часа. Мне говорят иди, тебе вызывают. Бери это, бери то - good luck! Я спрашиваю, куда вызывают? Они же на выезде играют. Но беру баул и клюшки, меня сажают на поезд.
Я стою в электричке полтора часа, чтобы доехать на игру, очень нервничаю. Приезжаю на игру, захожу в раздевалку, а у них там уже гимн играет. Все на льду. Без разминки, без ничего я оделся и думал, что меня просто посадят и играть я не буду. Я приехал на свою первую игру в НХЛ на электричке, опоздал, не знаю с кем играю, как играю - вообще ничего! Я вышел на лавочку, когда уже десять минут периода прошло, думал - просто посижу. А они говорят - иди играй. В первой смене меня так треснули прямо перед нашей лавочкой! И мне тренер Крейг Рэмзи рассказывал потом: «Тебя так ударили, что мы все испугались, а ты по бортику вылезаешь и говоришь: «Ребят, у меня все нормально!».
А почему так поздно меня вызвали - у Марка Рекки сотрясение было. И он после дневного сна перед игрой сказал, что голова болит и играть не может».
О первом голе в НХЛ
«Первый гол забил дома, в ворота Доминика Гашека».
Об игре с Браширом и Примо
«Во втором моем сезоне «Филадельфия» продолжала набирать хороших игроков и я думал, что скоро меня спустят в фарм. Но не спустили.
В первом сезоне в НХЛ меня ставили на большинство, а во втором я ни разу в большинстве не сыграл.
Еще я играл вместе с Дональдом Браширом и Китом Примо - вот это звено было! Я бил все, что бежит! Почему? Потому что, если кто-то что-то хотел от меня, то Дональд Брашир сразу бил и Кит Примо тоже хорошо дрался. Это наше третье звено такое было».
О своей универсальности и полезности
«Что мне помогло, я был очень обучаемым, слушал тренеров. Надо бить, а потом забирать шайбу - я так сделаю, надо ложиться под шайбу и больше от тебя ничего не требуется - хорошо. И мне тренеры доверяли, и это давало мне больше возможностей в игре. Потому что, когда ты не драфтован и есть люди из первых раундов драфта, им будут больше времени давать на льду, для них держат места. А если я могу играть и в третьем, и в четвертом звене, а еще меня могут и в первое, и во второе, и на большинство поставить, то им легче с таким игроком, легче меня там оставить. И вот из-за этого я был полезным игроком».
Об обмене в «Тампу»
«Переход в «Тампу» был очень удивительным. Я хорошо провел сезон, забросил в регулярке семнадцать шайб - все в равных составах. И меня еще спросили, смогу ли я играть центральным.
И вот я приезжаю в июне в Филадельфию просто на пару дней и вдруг звонок: «Руслан, привет, это Бобби Кларк, спасибо тебе, я поменял тебя в «Тампу». Я подумал, что это так подшутили надо мной. Но агент спросил их напрямую и они подтвердили, что да - поменяли.
В «Филадельфии» у меня был тренер - Билл Барбер. И вот его тем летом уволили. И когда он пришел работать в «Тампу», его спросили, кого можно взять из «Филадельфии». Он рассказал про меня. И «Тампа» запросила у «Филадельфии» меня. Не «Филадельфия» меня отдала, а «Тампа» запросила.
Ну и жена сказала мне тогда, что это хорошо, ведь «Тампа» в плей-офф не попадает, поэтому я освобожусь для семьи пораньше».
О Джоне Торторелле и о своем победном голе в седьмом матче Кубка Стэнли-2004 с «Калгари»
«Наш тренер очень злился, если ты бросаешь мимо ворот. Потому что шансы очень редко приходят. И если ты бросаешь мимо или твой бросок блокируют, он очень сильно кричал. И я с ним согласен, потому что шансов было очень мало. И я помню, что когда я шайбу получил, подумал - не промахнись. Я не сильно под перекладину, а немножко ниже бросил, чтобы не промахнуться по воротам. И так хорошо получилось, что я в игре не видел этого, а уже в повторе трансляции увидел. У них один игрок прямо перед вратарем проехал перед моим броском, он не хотел блокировать шайбу, а хотел уйти от этого. И так получилось, что вратарь Кипрусофф не увидел ее».
О чемпионской команде «Тампа-Бэй Лайтнинг»
«У нас была молодая команда. И с тренером были такие отношения - hate-love. Иногда он мне очень нравился, а иногда я думал, что играть за него не буду. Почему он очень хороший тренер? Потому что он в команде делал так, чтобы все верили во что-то одно. Мы верили, что это я не для себя делаю, а что мы играем на всех, на команду.
У нас были некоторые ветераны, но звездные. Молодая команда была, все верили и тренер очень много требовал от нас. У нас было много таланта в команде.
Я просто поверить не мог в то, что мы достигли этого. Это так быстро у меня произошло. После победы с «Тампой» я был в командах, где я думал, что мы выиграем. А когда в «Тампе» был, я такого не помню. Получается, что каждый раунд в плей-офф был удивительным. Вот мы выиграли, а кто следующий соперник. А потом раз - мы выиграли. Этот Кубок мы выиграли как-то очень быстро».
О Кубке Стэнли-2009 вместе с «Питтсбургом»
«Второй Кубок... Тогда мы верили, что можем выиграть его. Когда я пришел в ту команду, они как раз проиграли «Детройту» в финале. И там верили, что мы можем выиграть, там была эта цель. Я уже был взрослее, я уже прошел первый Кубок и тогда я уже больше удовольствия получал, осознано все это происходило. Тоже была очень хорошая команда, талантливая. Но все равно нужна удача. И когда мы выиграли, у меня было дежавю. Мы снова выиграли седьмую игру - 2:1. Но я не забил, Макс Тэлбот забросил две шайбы. И на последних секундах был похожий сэйв от вратаря, как Хабибулин сделал в «Тампе», в растяжке».
О выступлениях за «Донбасс» в КХЛ и президенте донецкого клуба Борисе Колесникове
«Из-за чего я поехал играть в КХЛ? Не просто, потому что я хотел поиграть там. Я хотел помочь поднять хоккей в Украине. Даже, если мне кто-то тогда предлагал поиграть в КХЛ в другой команде, я говорил нет, я только или в Украине, или нигде.
А после того, как в Украине все это началось и «Донбасс» ушел из лиги, я пытался пойти поиграть в любой другой команде. И многие клубы не захотели брать украинцев. Началась политика, и они сказали, что пока не хотят ввязываться в это.
Там очень хороший человек есть, это Борис Викторович Колесников, владелец ХК «Донбасс». Он очень хорошо развивает хоккей.
Я пытался помочь, но мне нужно быть подолгу там, на месте. Когда я закончил с хоккеем, я подумал, что намного лучше будет остаться здесь - в Америке, нарастить свой бизнес, побыть с семьей и потом чуть-чуть попозже, когда здесь все
Донбасс Карантин Рестораны СБУ
