Железобетонный: прощаясь с Виктором Звягинцевым
Ушел из жизни Виктор Звягинцев - один из лучших защитников в истории "Шахтера", по-настоящему великий игрок и совершенно неповторимый человек. "Террикон" вспоминает о том, каким он остался в клубной и не только клубной истории...
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Публикация от FC Shakhtar Donetsk (@fcshakhtar)
В момент наивысшего взлета пары центральных защитников Дмитрий Чигринский - Ярослав Ракицкий было модно утверждать, что лучшей пары в истории "Шахтера" не существовало. Но люди поопытнее лишь усмехались. Онми-то помнили, какой железобетон в центре обороны на протяжении нескольких лет создавали Виктор Звягинцев и Валерий Горбунов. Эти два человека, доросшие до сборной СССР, ставили абсолютный заслон на пути любого соперника - к ним просто боялись подступиться. Оба играли жестко и технично - редчайшее сочетание, показатель высшего класса игрока обороны. И обе имели тончайшее понимание игры.
Во время одной из наших бесед я напомнил Звягинцеву об одном болельщицком "приколе". Всякий раз, когда тот "Шахтер" начинал строить атаку (при билд-апе, как сказали бы сейчас), если мяч оказывался у Звягинцева, на трибунах говорили: "Сейчас Звяга даст!" И он давал - длиннейший диагональный пас, сразу создававший остроту в атаке. Правда, при условии, если пас доходил до адресата, что, надо признать, случалось не всегда. Но "Звяга", несмотря на ошибки, все равно "давал" с упорством человека, не знающего сомнений - и трибуны не знали, смеяться им или плакать при очередной его неудаче.
Когда я напомнил ему об этом, Виктор Александрович усмехнулся и сказал: "Ну, а что было делать? Никто больше у нас нормально не мог пасовать больше чем на 20 метров. Кому-то же надо было делать длинные передачи?" В этом был весь Звягинцев, с его самоиронией и самоуважением, которые сплавлялись в невообразимый характер, легкий и сложный одновременно. Он уважал каждого, с кем играл - но высоко ценил и себя. Он мог рассказать о каждом партнере любую подноготную - но и свои слабости не скрывал.
На вопрос - почему вернулся из киевского "Динамо" в "Шахтер"? - отвечал с усмешкой, непонятно, то ли всерьез, то ли шутя: "Сбежал, не выдержал нагрузок Лобановского. Любого спросите - вам то же самое кажут". А когда доходил до деталей, получалось, что все равно хотел вернуться в Донецк, что в чужих городах жить не мог. А нагрузки - что ж, их действительно переносить было сложно, но не одному ему, а всей команде. Тогда, в 1976, динамовцев просто "загнали", в итоге они проиграли все и на клубном уровне, и со сборной, костяк которой составляли. Оттого и возник знаменитый бунт в "Динамо", стоивший тренерского поста Олегу Базилевичу и едва не "похоронивший" Валерия Лобановского.
Кстати, с Лобановским Звягинцев категорически не сошелся характерами. И это тоже стало весомым аргументом в пользу возвращения на родину. Дело доходило чуть ли не до драки. Поэтому, объяснял Звягинцев, он и стал главным противником "сдачи" игр киевскому "Динамо", что было обычной практикой в союзные времена. Стоит послушать, как Звягинцев описывал это: "Потому мы и начали обыгрывать "Динамо" и на их поле, и в Донецке. "Хватит, - говорю. - Все". Потом, когда играли против киевлян на сборах в Сочи или Леселидзе, Лобан просил руководство "Шахтера", чтобы меня не выставляли. Блоха оббегал меня семью километрами вокруг!"
В этом тоже весь Виктор Александрович, никогда не упускавший случая показать свое точное место под солнцем!
Тем не менее, несмотря на творческие и мировоззренческие разногласия со Звягинцевым, Лобановский отдавал ему должное как игроку. По словам Виктора Александровича, настаивал на его переходе 4 года. А заполучив в свое распоряжение вожделенного защитника, стал ставить в "основу" как "опорника" - и в "Динамо", и в сборной СССР, которую возглавлял. Отметим заодно, что после Лобановского в сборную Звягинцева не вызывали. Все свои 13 матчей за национальную команду он провел при нелюбимом тренере.
На его счету, кстати, есть и гол за сборную. Он был забит на олимпийском турнире 1976, в четвертьфинале против Ирана, и оказался решающим (СССР победил 2:1). Но даже на этой почве они с Лобановским умудрились поцапаться. По словам Звягинцева, тренеру не понравилось, как он празднует забитый гол, на что игрок ответил, что будет праздновать, как считает нужным.
За "Шахтер", кстати, Звягинцев не забивал вообще, хотя сыграл немало - 147 матчей. Но роль в команде играл важнейшую - во все годы своего пребывания в ней. Переведенный из дубля в основной состав накануне чемпионата 1969, он первый матч сыграл против ЦСКА 8 марта 1970 (поражение "Шахтера" 0:2), а последний 30 июня 1980 против тбилисского "Динамо" (опять-таки поражение "Шахтера" 0:3). Ушел из команды 30-летним - мог бы еще несколько сезонов провести на нормальном уровне, но, по его словам, не сдержался при общении с высоким партийным чиновником и был посажен в глубокий запас, а потом ему намекнули, что неплохо бы вообще освободить "Шахтер" от своего присутствия.
Доигрывал он в симферопольской "Таврии", но, безусловно, донецкая команда осталась для него единственной любовью. В ней он пользовался огромным авторитетом, хотя его характер иногда мешал ладить с партнерами. Всегда входил в группу игроков, влиявших на принятие решений. 70-е годы для "горняков" - это игра, в фундаменте которой лежала его самоотверженность, надежность и отличное понимание футбола. И, конечно, дальние "диагонали", которые и сегодня сделали бы честь любому защитнику. Как сейчас перед глазами - один из этих пасов через все поле, после которого Михаил Соколовский сразу забивает гол. В каком матче это было, уже не вспомнить. Но предшествующий крик "Звяга, давай!", конечно, прозвучал. И "Звяга" в очередной раз дал...
Евгений Ясенов, специально для "Террикона"
