Силы поднебесные
Три основных тренда современной экономики Китая, ведущие к ее пониманию.
Не секрет, что развитие китайской экономики - это глобальный фактор, влияющий на все экономическое мироустройство. Нынешнее замедление ее темпов свидетельствует об исчерпанности прежней модели экономического развития Китая, основывающейся на эксплуатации ресурсов и дешевой рабочей силы.
Посему Пекину приходится ускоренно искать новую модель и форсировать при этом крайне непопулярные и болезненно отражающиеся на обществе экономические реформы. Тем, кто присматривается к возможностям китайского рынка или совместных проектов с китайскими инвесторами, стоит разобраться в них, чтобы не попасть впросак.
Занос и торможение
По итогам 2015 года рост ВВП КНР составил 6,9%, что является заметным контрастом на фоне «бума» предыдущих десятилетий, когда китайское «чудо» приростало в среднем на 9-12% в год. Конечно, даже нынешние +6,9% все равно ставят Китай по темпам роста на номинальное первое место в мире. Даже развитым экономикам (США, Япония, еврозона), находящимся на стадии постинформационного развития, с их скромными среднегодовыми 1-2% далековато до китайских темпов. Однако то, что является внушительным для мировой экономики, крайне недостаточно для Китая, который хоть и динамично растет, но внутренне очень несбалансирован и по-прежнему является развивающейся экономикой (хоть и лидером развивающегося мира).
Прогнозируется, что замедление китайской экономики будет продолжаться и впредь. Например, в 2016 году ожидается дальнейшее снижение до +6,5% и далее до 2020 года, вплоть до окончания нынешней «тринадцатой пятилетки».
Тем не менее, даже нынешние замедляющиеся темпы позволят Китаю удвоить к 2020 году свой валовый продукт, в сравнении с показателями 2010 года. И таким образом, реализовать Первую столетнюю мечту - столетие КПК (2023 год) - построение общества средней зажиточности (с выходом на уровень развития стран Центральной и Восточной Европы (Болгария, Румыния, Венгрия).
К слову, в этом заключается одна из пресловутых «китайских специфик»: Китай лучше всего познается в сравнении с самим собой. Для лучшего понимания внутренних процессов, происходящих в этой стране, которая длительное время была закрытой для окружающего мира и крайне осторожно сейчас открывающейся ему, нужно учитывать как экономическую структуру КНР (вместе со всеми ее дисбалансами), так и предысторию, внутренние законы, менталитет и многое другое.
В конце концов, важно учитывать и то, что КНР только в 2002 году официально вступила в ВТО. Хотя Пекин отрапортовал о полном выполнении всех стандартов ВТО только в 2009 году.
Смена модели
Китайское чудо растянулось аккурат на 30 лет: с 1979 года, когда Дэн Сяопин провозгласил курс на реформы и открытость, и вплоть до 2008-2009 годов, когда первые волны глобального кризиса достигли Китая. В этот период китайская экономика росла наиболее бурно - не ниже +10% в год. С 2009 года продолжается нынешний переходный период, когда происходит смена экономической модели.
Прежняя модель основывалась на одном из основных конкурентных преимуществ КНР - дешевой рабочей силе и эксплуатации сырьевых ресурсов. Дешевая рабочая сила способствовала интенсивному притоку иностранных инвестиций. Китай, подобно губке, впитывал в себя иностранный капитал в колоссальных размерах.
Правда, здесь сразу учтем еще одну китайскую специфику - реальность так называемого «государственного капитализма» и строгого партконтроля КПК. В результате практически весь иностранный капитал ушел в национальное накопление. Китай стал страной с огромными валютными резервами, которые уже составляют $3 трлн.
На первый взгляд, при таких колоссальных инвестиционных объемах китайцы должны купаться в деньгах. Но учтем еще один структурный дисбаланс: высокий уровень социальной дифференциации. С одной стороны, КНР среди лидеров по числу олигархов-толстосумов. С другой стороны, здесь также больше всего в мире бедных (если говорить об абсолютных цифрах). Социальная пропасть между самыми богатыми и самыми бедными - огромная, и она продолжает увеличиваться.
И тем не менее, сейчас Китай сам делает первые шаги в качестве инвестора, взяв на вооружение новую модель развития - «потребительское общество». Кстати, в этом Пекин также сможет сильно преуспеть, имея очень широкий потенциал.
С одной стороны, это огромный потенциал среднего класса, который, по разным оценкам, составляет 850 млн. чел. Доходы населения в Китае из года в год растут. Что целиком соответствует генеральной линии партии, поставившей в основу «пятилетки» не погоню за количественными показателями, а качество жизни (достаток, уровень защищенности).
С другой стороны, это потенциал уровня потребления. По этому показателю КНР также только расти и расти. Например, сейчас средний уровень потребления в КНР составляет 60-62%. Это один из самых низких показателей в мире и как-то скромно для страны, аккумировавшей в экономике колоссальные капиталы. Для сравнения, в соседней Японии уровень потребления превышает 90%.
Переход Китая к новой экономической модели на практике привел к еще одному парадоксу, когда несмотря на стремительное замедление темпов роста, в обществе фиксируется устойчивый рост потребительских расходов. Поднебесная уже несколько лет подряд удерживает лидирующие позиции в мире по объемам рынка роскоши, продажам авто, ценам на недвижимость.
Проблемное будущее
Однако к качеству китайского экономического роста есть серьезные вопросы. С одной стороны, ВВП замедляется, но при этом, с другой стороны, уровень госрасходов, наоборот, растет. На практике это ведет к росту госдефицита. Сейчас этот показатель ориентировочно на уровне 2,3% ВВП. Официальный Пекин ставит себе верхний предел - 3% ВВП. И это при том, что КНР уже столкнулась с проблемой огромных внутренних долгов на местном уровне (уезды и муниципалитеты) и социальной напряженностью.
По данным China Labor Bulletin, в 2015 году было зафиксировано рекордное число забастовок рабочих. В среднем по КНР - 1200-1300 забастовок. Но в провинции Гуандун (на юго-востоке страны), где сосредоточены основные производственные мощности, и того больше - 2700 стачек. В среднем в КНР бастуют 74 раза в день, а в Гуандун - в несколько раз больше (418). Отметим также и наиболее распространенные требования - выплата зарплат. Притом, что размеры зарплат (даже после нескольких повышений) все еще остаются небольшими - $200-300.
Еще один текущий индикатор - с одной стороны, спад грузоперевозок - на 15% (2015), но при этом рост пассажиротопока (+10%). Однако, опять же: это конкретный показатель смены экономической модели, переход от производственной инвестиционной модели к потребительски ориентированной экономике.
Украинским компаниям стоит поторопиться, если они хотят занять достойное место на этом достаточно емком, но уже менее поворотливом рынке.
