Хрещатик не мог существовать без здоровых активов - экс-замглавы НБУ Савченко
В последние два месяца финансовый рынок Украины накрыла очередная волна банкопада. В начале этой недели глава Фонда гарантирования вкладов физических лиц (ФГВФЛ) Константин Ворушилин дал развернутое интервью, рассказав о ситуации с проблемными банками.
По его словам, Фонд не ожидал признания неплатежеспособными целого ряда банков, например Хрещатика, Михайловского, Фидобанка. Поэтому ФГВФЛ теперь вновь придется занимать деньги у государства на выплату вкладчикам. Чиновник намекнул, что от реализации активов банков многого не ждут. Например, значительная часть облигаций, находящихся в залоге у Хрещатика якобы приходится на сомнительные с точки зрения платежеспособности компании.
У экспертов иное мнение. Во-первых, сравнение таких серьезных банков как Хрещатик с финучреждениями, которые действительно вели рискованную политику, надуваясь как "мыльные пузыри", очевидная манипуляция. Во-вторых, в Фонде зачем-то сгущают краски. Экс-заместитель главы Нацбанка, ректор Международного института бизнеса Александр Савченко поясняет, ждать от чиновников объективной оценки активов Хрещатика не приходится. Идет сознательное занижение стоимости активов банков, часто в десятки, а то и сотни раз. Бюрократы, по мнению Савченко, занимаются откровенным "дерибаном".
Подтверждением тому может служить эффективность работы Фонды по продаже активов проблемных банков. По словам Константина Ворушилина, за прошлый год чиновники продали порядка 1% от всего объема "наследства" банков, признанных неплатежеспособными. В этом году показатели практически не изменились: активы практически не продаются.
Мы обратились к Александру Савченко с просьбой детально прокомментировать ситуацию с проблемными банками.
- Александр Владимирович, вопреки заявлениям НБУ о стабилизации банковского сектора, украинские банки продолжают банкротиться. Когда ситуация действительно стабилизируется и завершатся массовые банкротства банков?
- Когда останутся только приближенные к власти банки, тогда, наверное, банкопад и остановится. Пока, к сожалению или счастью для экономической системы, существуют, по сути, независимые банки. Но их становится все меньше и меньше. Приход временной администрации это, по сути, русская рулетка. Она может прийти правильно и неправильно. О каждом случае трудно судить. Но я вижу тенденцию к уничтожению именно украинских небольших и средних банков. Это, по моему мнению, является неправильным, потому что каждый уничтоженный банк - это удар по ВВП, это дополнительная инфляция, это потенциальная девальвация национальной валюты и нагрузка на бюджет. Вместо того, чтобы деньги шли на войну с Россией или на повышение пенсий, они идут на выплаты застрахованных депозитов. Каждый банк, когда он закрывается, тянет за собой десятки сотен, а большие банки - десятки тысяч маленьких и средних предприятий. Это масса безработных. Так мы оттягиваем экономическое развитие еще на несколько месяцев.
- Вы так говорите, будто экономическое развитие на носу...
- Все внешнеэкономические факторы свидетельствуют о том, что экономический рост уже должен бы был начаться. Но если он и произойдет, то благодаря удачной конъюнктуре внешнего рынка, когда цены на наши традиционные экспортные товары повышаются. Если бы национальный банк способствовал такому росту, то оно могло бы быть сейчас на уровне 7-8%. Но поскольку такого содействия нет, дай Бог, чтобы у нас был на 1,5% экономический рост.
- Глава Фонда гарантирования вкладов физлиц ФГВФЛ Константин Ворушилин заявил, что Фонду удается продавать около 1% активов. Эксперты говорят о борьбе между различными структурами за право распоряжаться этими активами. А как вы оцениваете эту ситуацию?
- У нас очень непрозрачный рынок проблемных активов. Можно сказать, что такого рынка вовсе нет. Идет просто борьба кланов и бюрократов за право распоряжаться имуществом банков, которые закрылись. И тут законодатель абсолютно не понимает ответственности момента - нужно сделать очень прозрачный и легкий рынок проблемных активов, чтобы кто угодно мог купить какой угодно кредит или ценные бумаги, или недвижимость у банка. Более того, под крупные активы можно было бы выпустить ценные бумаги. Я говорю об этом уже 10 лет, но ничего не сделано - у нас до сих пор нет рынка проблемных активов. Тут правит бюрократия и коррупция. А главное, чтобы ликвидаторов коммерческих банков назначало не НБУ и Фонд гарантирования вкладов, а непосредственно те, кто потерял деньги - это люди и бизнес. Они и должны создавать наблюдательные советы и формировать команды банкиров и юристов, которые будут либо вытягивать эти активы, либо распродавать их по привлекательным ценам. Это то, что называется экономические реформы, которых у нас, к сожалению, никогда не было, и я предвижу, которые никогда не свершатся. Поэтому ситуация так и будет тянуться, а это не способствует экономическому росту.
- Не могу не спросить о проблемных активах, о которых вы вспомнили. Сейчас ФГВФЛ часто заявляет, что после банкротства, казалось бы, надежных банков никаких ценных активов не остается. Свежий пример - банк Хрещатик.
- Чтобы не было этих многословных заявлений, нужно публиковать в отрытой прессе все активы банков, которые стали проблемными или находятся в стадии банкротства, и все пассивы. То есть, все, что есть нужно печатать, а потом разбираться. Если там был фиктивный актив, то куда смотрел Национальный банк, который разрешил банку работать с фиктивным активом или фиктивным пассивом? На самом деле, если все делать правильно, то никаких проблем не будет. Это элементарное арифметическое действие - прозрачно напечатать все активы и пассивы банков. И тогда уже журналисты и бизнесмены будут определять, есть ли там действительно активы или нет. Тогда бы не было проблем. Вероятно, пресса должна требовать прозрачности этой ситуации. И должны быть очень простые правила рынка купли-продажи активов. Чем меньше бюрократии, тем больше будет здоровых активов. И наоборот, чем больше бюрократии, тем меньше здоровых активов. Потому что бюрократы, гораздо лучше работают со скрытыми активами, чем настоящими.
- Ка вы считаете, почему ФГВФЛ не стремится к прозрачности?
- Экономическая проблема заключается в том, что у нас нет прозрачного рынка проблемных активов. Во всех странах мира такие рынки существуют, и там все делается очень прозрачно. Чем больше путаницы, тем более непрозрачный рынок. А там, где непрозрачный рынок, чиновники правят балом. Это я как экономист вам говорю.
- А как вы, как экономист, оцениваете активы того же "Хрещатика"? Есть ли там, что возвращать?
- Естественно, есть. Банк бы не мог существовать без здоровых активов. Если банк до последнего дня проводил платежи, значит, у него была ликвидность. Вопрос в том, я подчеркиваю это, что если банки будут ликвидировать не бюрократы, как сейчас, а те, кто потерял там деньги (это малый и средний бизнес, большой бизнес, это люди, у которых были депозиты более 200 тыс грн) если они сформируют команду юристов и банкиров, и задача этой команды будет вернуть деньги или все активы, только тогда вы сможете понять, плохие там активы или хорошие. Если вы эту функцию отдаете в руки какому-то третьесортному бюрократу, вы никогда не поймете, хорошие там активы или плохие. Потому что там есть телефонное право, там очень много заинтересованных лиц. Так можно актив, который стоит миллиард, оценить в 100 миллионов или 10 миллионов, а продать за один миллион. Там, где чиновник работает с чиновником или с вором, там объективности нет. Когда мы говорим о рынке, мы имеем в виду, когда одно частное лицо работает с другими частными лицами, а государство занимается только регулированием. Это и есть рынок. А то, что у нас сейчас есть - это "дерибан".
