Без глянца: 22 июня. Вспомним. И помолчим
75 лет назад 22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Казалось бы, именно сегодня этой печальной и трагической дате должно быть уделено особое внимание, ибо именно сегодня во всеуслышанье надо говорить о том, чтобы на планете Земля никогда и нигде больше не повторялись подобные события. Однако молчание. И это лакмусовая бумажка ныне правящих и дня нынешнего. Все же вспомним. И помолчим. Трагедии срока давности не имеют.
«Наше дело правое. Враг буде разбит. Победа будет за нами»
Сегодня многие «рассматривают» прошлое, как сказал один мой старый товарищ, «на свой манер»: захотелось - оставили в своих «изысканиях» что-то из этого прошлого, захотели - выбросили. Но это внешне. По существу же, это целенаправленные действия по утверждению беспамятства. И самая первая его ступень - это планово целенаправленное замалчивание истории, в том числе, и таких ее дат, как 75-летие начала Великой Отечественной войны.
В прошлом году было 70-летие атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, которые осуществили американцы. И кто вспомнил? Может быть, бомбардирующие? Еще чего...
Следующие ступеньки беспамятства - это уже привычное вырывание из этой истории отдельных ее страниц и глав. И как вершина всего этого - переписывание истории «на свой манер». Хотя, повторюсь, это все внешние признаки.
Генеральная линия - это забытье. И все же вспомним.
Ранним утром 22 июня 1941 года германские войска перешли советскую границу на всем ее протяжении. В 12 часов дня по радио выступил нарком, министр иностранных дел СССР В. М. Молотов. «Сегодня, - сказал он, - в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны немецкие войска напали на нашу страну, атаковали наши рубежи...».
Тогда же прозвучали и вот эти слова, ставшие настоящим символом всех будущих сражений: «Наше дело правое. Враг буде разбит. Победа будет за нами».
Сегодня, к сожалению, разного рода «историки» это трактуют «на свой манер». Уже привычными, к примеру, становятся даже такие определения, что это была не Великая Отечественная, а «немецко-советская» или даже «немецко-российская война».
Не поднимутся, к сожалению, со своих могил те, кто до последнего своего дыхания знал, как именно называлась та страшная война. А если бы поднялись... Плюнув в кулак, они довольно внятно сказали бы свое фронтовое слово «знаменитым историкам». Но не скажут. Они за порогом вечности. Поэтому и говорят другие, не воевавшие.
Замалчивается и другое. К примеру, то, что до того, как немецкие войска перешли советскую границу, им «фактически без боя сдались Франция, Бельгия, Голландия, Финляндия, Чехословакия, Польша, Австрия, Румыния, Болгария, Венгрия». А еще: «на сторону Гитлера стали Эстония, Литва и Латвия». И вместе с фашистской Германией «против Советского Союза воевали также Италия, Румыния, Венгрия, Болгария и Финляндия». Финны, кстати, согласно официальным источникам, признают сей факт «лишь спустя 60 лет после окончания войны». Замалчивается и то, что от гитлеровской чумы почти всю Европу освободил именно советский воин. Европа этого фактически уже не помнит. Таковы они, результаты забвения, проще говоря, - беспамятства.
А как воспринял мир сообщение о начале той войны?
Воспринял по-разному. Одни - с сочувствием. Ибо война это всегда человеческие потери. Другие откровенно равнодушно: это же, дескать, не наша война. Третьи чуть ли не с восторгом: пусть воюют и уничтожают друг друга!
Все это, к сожалению, правда. Именно так и было.
Через два дня после нападения фашистской Германии на СССР, то есть 24 июня 1941 года, в Соединенных Штатах Америки состоялось заседание его родного сената. На повестку дня был вынесен вопрос о том, какую позицию занимать в этой ситуации Америке. Мнения присутствующих фактически не разделились. Вот лишь некоторые ссылки. Сенатор Х. Джонсон, к примеру, откровенно не скрывал своего негодования: «Неужели мы так низко можем пасть, что нам придется выбирать между двумя разбойниками?» Еще более резок был сенатор Кларк: «Речь идет о грызне собак. А нам надо заниматься собственными делами». Точку поставил сенатор Гарри Трумен: «Если мы будем видеть, что выигрывает Германия, то нам надлежит помогать России, а если будет выигрывать Россия, то нам надлежит помогать Германии...». Именно так и гласило его заявление, напечатанное в газете «Нью-Йорк таймс» 24 июня 1941 года. Как говорят, что написано пером, не вырубить топором. Даже через годы и годы. Хотя именно такие вещи сегодня и «редактируют» те, кто переписывает историю «на свой манер».
«Правда войны закопана на ее полях».
Это определение удалось отыскать на интернетовских страницах. Оно не просто потрясающее. Оно и есть той истинной правдой, которая и была на самом деле. Вспомните. У поэта Александра Межирова есть такие вот строки:
И был мне выдан медальон пластмассовый, Его хранить велели на груди. Сказали: - Из кармана не выбрасывай, А то... не будем уточнять... иди!
У Александра Межирова, который пошел на ту войну добровольцем, есть и другая фронтовая правда. Бывший десантник, он писал и такие вот строки:
Мы под Колпином скопом стоим, Артиллерия бьет по своим. Это наша разведка, наверно, Ориентир указала неверно. Недолет. Перелет. Недолет. По своим артиллерия бьет...
Увы, было и такое. И это тоже правда.
Своя фронтовая правда и у поэта Евгения Винокурова, который уже в седом возрасте приоткрыл свою юную душу: «В семнадцать лет цигарочным огарком я больше, чем любовью, дорожил». Есть у него и такие вот строки:
В шинелке драной, без обуток Я помню в поле мертвеца. Толпа кровавых незабудок Стояла около лица. Мертвец лежал недвижно, глядя, Как медлил коршун вдалеке... И было выколото «Надя» На обескровленной руке.
А вот уже не единичные поэтические воспоминания о том страшном времени, а суровая статистика, которая появилась вскоре после победных залпов советских воинов в Берлине: «В годы второй мировой войны (1939-1941) погибло: англичан - 370 000, французов - 600 000, американцев 400 000, поляков - 6 000 000, югославов - 1 700 000, итальянцев - 500 000. Потери фашистской Германии составили 13 600 000 человек (убитые, раненные, пленные). СССР потерял свыше 20 миллионов человек».
Со временем появились другие данные: «потери немецких военных составили 5 миллионов 533 тысячи человек», «количество боевых потерь Советской армии составило 8 миллионов 668 тысяч 400 человек», куда вошли также «советские военнопленные, которые не вернулись с нацистского плена, а также 103 тысячи расстрелянных согласно приговоров советских трибуналов за дезертирство», «определенные сомнения вызывают потери мирного населения в количестве 18 миллионов человек».
Что же на самом деле? Еще предстоит уточнять и уточнять?..
А вот то, что было и остается без изменений: «На территории Советского Союза немецко-фашистские захватчики разрушили и сожгли 1 700 городов и поселков, свыше 70 тысяч сел, оставив без крова около 25 миллионов человек».
Нынешние «историки» миллионные потери Советского Союза «ударными темпами» увеличили еще чуть ли не наполовину. Миллионы человеческих жизней - в одну сторону, миллионы - в другую! Какая мелочь - эти миллионы!.. При этом «ударники» торжественно возвещают, что каждая человеческая жизнь это целый мир, и не иначе...
А надо бы видеть каждого человека в отдельности. Как это видел, скажем, поэт-фронтовик Михаил Дудин:
Нелепа смерть. Она глупа. Тем боле, Когда он, руки разбросав свои, Сказал: «Ребята, напишите Поле: У нас сегодня пели соловьи».
Вот так: трагедия и соловьи. И высшей фронтовой правды нет.
Вспомню еще одного поэта, не вернувшегося с фронтовых дорог к родному порогу. Это Николай Майоров. Может быть, кто-то еще помнит это имя. Вот его строки.
Мы были высоки, русоволосы. Вы в книгах прочитаете, как миф, о людях, что ушли, не долюбив, не докурив последней папиросы...
О наивные русоволосые!.. Они так искренне верили в то, что о них будут помнить всегда. Сегодня тоже...
„Двадцать второго июня ровно в четыре часа..."
Есть такое мнение: когда говорят пушки, музы молчат. Неправда. Музы не молчат. И никогда не молчали. В годы Великой Отечественной войны тоже. И голос у них - все тот же чистый, звонкий, без хрипоты. Да, с грустью. Да, с печалью. Даже со слезой. Ибо именно таким было тогда то время. Но голос - от души! От такой же чистой и светлой, как в этих вот строках:
Двадцать второго июня Ровно в четыре часа Киев бомбили, нам объявили, Что началася война.
Бомбили Киев, бомбили. Ровно в четыре утра. Однако не только его. Как сообщают официальные источники, «вражеским бомбардировкам были подвергнуты Рига, Виндава, Либава, Шауляй, Каунас, Вильнюс, Гродно, Лида, Волковыск, Брест, Кобрин, Слоним, Барановичи, Бобруйск, Житомир, Киев, Севастополь, многие другие города, железнодорожные узлы, аэродромы, военно-морские базы СССР...».
Бомбили многие города, а песня о том, что бомбили Киев. Откуда она?
Этот вопрос изучается уже годы и годы. Длительное время песню «Двадцать второго июня» называли «Прощальной». На «нотных бумагах» значилось: слова народные. Потом появилось сообщение, что она «была сочинена известным советским поэтом Борисом Ковыневым на музыку популярного вальса Ежи Петербургского «Синий платочек». А самое первое ее исполнение «было на Украине». Осуществлено оно «бойцом Н. И. Немчиновым 29 июня 1941 года». После чего эта песня «мгновенно распространилась по всей стране». Вот таким тоже, оказывается, бывает песенный путь: от слов народных - до конкретного авторства.
Кто такой Борис Ковынев? Имя известное. Он «автор стихов к песням, ставшими легендами - «По долинам и по взгорьям», «Песни о встречном», «Называют меня некрасивою», ряда других». «Родился на Украине, на Полтавщине, в гоголевских местах, в селе Марьевка». «К сожалению, - как сказано в одном из исследований, - по своей скромности, Ковынев (настоящая фамилия Ковань) никогда не претендовал на авторство песни», хотя, как утверждается еще в одном исследовании, он «в первый же день войны... написал стихотворение «Двадцать второго июня» и опубликовал его в газете Юго-Западного фронта».
Не понятно лишь, почему этого не учитывают исследователи. Ведь авторская скромность - это авторская скромность, а Его Величество Факт - это Его Величество Факт. Было - значит, было. Нет - значит, нет. Других измерений нет. И если боец Немчинов сохранил эти строки в своем блокноте (в единственном экземпляре!), то неужели нигде не сохранилось ни одного экземпляра вот той фронтовой газеты Юго-Западного фронта, где, как утверждается, были напечатаны стихи Ковынева? А рукописи автора? Они, как известно, не горят...
К сожалению, таких вот неувязок больше, чем бы хотелось. Согласно одним данным, Борис Ковынев принес эти же стихи в один из московских журналов в 1943 году, то есть в самый разгар войны, но ему в печатании отказали. По другим данным, он принес их туда «через многие годы после окончания войны».
Так когда на самом деле? В 1943-ем? Или «через многие годы после окончания войны»? Ответа пока нет. Как и на многие другие вопросы. Например, на такой вот из них. Мне, человеку, причастному к поэтическому слогу, не понятно, как поэт может осознанно уклоняться от рифмы. В белых стихах - да, это понятно, на то они и белые. А вот там, где есть рифмы? Присмотритесь повнимательнее к первым четырем строчкам. Рифмы есть только в третьей строке: «Киев бомбили, нам объявили». «Бомбили - объявили». Окончание же первой, второй и четвертой строки без рифм: «июня» - «часа» - «война». Поэты не могут допускать подобного.
Но песню - пели! На всех фронтах и до самого окончания войны! Не обращая никакого внимания на рифмы! Притом, каждый раз добавляя к уже известному тексту о Киеве все новые и новые и новые географические названия тех городов и весей, где в это время воевали советские воины! Так, может быть, в этом и есть величие того, что мы называем народным творчеством?..
В общем, дискуссии в отношении авторства «Двадцать второго июня» продолжаются. Хотелось бы, чтобы исследователи когда-то пришли к общему мнению.
А вот то, что доказуемо. И признано. Мотив «Синего платочка» (а значит, и песни «Двадцать второго июня») был написан еще до начала Великой Отечественной войны. Вот ссылка: «Весной 1940 года в московском театре «Эрмитаж» проходили гастроли, известного польского оркестра Генриха Гольда «Голубой джаз». Пианист джаза, автор таких популярных в то время песен, как «Донна Клара», «Утомленное солнце», композитор Ежи Петерсбурский на одном из концертов исполнил свою новую мелодию, написанную им во время недавних гастролей в Днепропетровске». «Присутствовавший на концерте поэт и драматург Я. М. Галицкий обратил внимание на эту яркую, очень напевную мелодию и тут же, в зале, записал в своем блокноте возникший в его поэтическом воображении текст:
Синенький, скромный платочек Падал с опущенных плеч. Ты говорила, что не забудешь Ласковых, радостных встреч...».
А еще через время именно «под эту же мелодию» пели уже и «Двадцать второго июня...». Посему для нас, живущим в Днепропетровске, надо не просто вспоминать, а достойно помнить тот факт, что мелодия «Синего платочка» (а в последствии и «Двадцать второго июня») была сочинен Ежи Петербургским «во время» его «гастролей в Днепропетровске».
В Днепропетровске! И не будь здесь тех гастролей - не было бы и мелодии...
Все, о чем здесь сказано, это история. Маленькая, крохотная, но история. Именно та маленькая история, из которой и появляется История с большой буквы. В данном же случае, это история не только войны, но и культуры. И именно такие вот неоспоримые факты должны оставаться не просто гордостью нашего города, а его исторически-культурными символами. Однако, как это не печально, не становятся. И это не просто печальная нота. Это, к сожалению, еще один шаг к беспамятству...
Не спешите в беспамятство. Оттуда обратной дороги нет
Память. Без нее нет будущего. Кстати, именно об этом говорили еще те, кто 22 июня 1941 года принес на нашу землю страшную военную беду. К примеру, тот же гитлеровский идеолог Йозеф Геббельс. Вот его изречение: «Отними у народа историю - и через поколение он превратится в толпу, а еще через поколение им можно управлять, как стадом». И чем, скажите, это не актуальный вопрос наших дней?..
Или вспомним Уинстона Черчилля: «Народ, забывший свое прошлое, утратил свое будущее». И эту формулу тоже «не замечать»?
А как точны слова американского философа и поэта Джорджа Сантаяны! «Тот, кто не помнит своего прошлого, обречен на то, чтобы пережить его вновь». И к этому тоже не прислушиваться?..
Не спешите в беспамятство. Оттуда обратной дороги нет.
22 июня. Вспомним. И помолчим. Каждый о своем...
Александр ПИЛЕНОВ, заслуженный журналист Украины.
