Когда флажки на машинах и вышитые рубашки к месту и не к месту - для меня это ложь
Влащенко: Сегодня у нас в гостях Маричка Бурмака. Здравствуйте. Вам еще не предлагали быть депутатом' Бурмака: Разные разговоры были в разные периоды моей жизни, но я не являюсь человеком этого мира. И все больше понимаю, что я не из тех людей, которые хотели бы на это тратить свою жизнь.
- Кино 60-70 годов было об абсолютности Украины. Там не было никакого пафоса. Не смущает ли вас этот новый украинский патриотизм, который построен на абсолютном пафосе'
- Смущает и раздражает. В этом очень сильно просматривается фальшь и лицемерие. Мне очень странно, почему другие этого не видят. Патриотизм - это любовь, любовь к родному. Она имеет различные проявления, это очень глубокое чувство. Когда флажки на машинах и вышитые рубашки к месту и не к месту - для меня это также ложь. Я не вижу реальной любви, потому что любовь - это созидание. Люди, которые создавали те фильмы, это любили. Как мне кажется, очень четко можно отличить, кто любит, а кто не любит. Это видно. Просто у нас, вообще, такое общество двойных стандартов, что люди, может, боятся говорить правду, боятся признавать фальшь и лицемерие других.
- Можно ли думать о будущем и запрещать книги на любом языке' Чиновники предлагают переименовать бульвар Дружбы народов. Нам не нужны улицы Ленина - это очевидно, но при чем тут Дружбы народов или проспект Науки' Что такое ощущение Родины' Обязательно ли быть с кем-то или можно быть самим по себе'
- Рената Литвинова когда-то сказала фразу, которая мне очень понравилась: "Вообще, главная цель в жизни - найти своих и успокоиться". Это очень важно, что есть люди, которые думают так же, как и ты. Пусть их немного - семья, друзья, знакомые, но иначе можно просто сойти с ума. Человек не может переносить сам все, что на него падает. Тем более, что человек, который думает, он, как правило, сомневается. И человек талантливый тоже, как правило, сомневается. Врубель всю жизнь себя спрашивал, умеет ли он хоть немного рисовать. Для того очень нужны люди, которые скажут Сергею Жадану, что его произведения гениальны, он гениально вылавливает дух эпохи. Обязательно надо подойти и обнять Владислава Троицкого за то, что он уж который год делает фестиваль. И таких людей много. Это надо почувствовать и быть рядом с этими людьми, потому что каким бы сильным человек не казался, он нуждается в моральной поддержке. По поводу переименований я вообще скажу крамольную вещь. Для меня половина моей жизни - это аэропорт "Борисполь". "Борисполь" не является символом советской эпохи, это украинский топоним, очень старинный город. А в Дружбе народов ничего плохого на самом деле нет. Улицу Московскую, улицу Ленина, Фрунзе, я считаю, стоит переименовать. Момент декоммунизации является важным, но у нас везде есть, мягко говоря, перебор. А что касается людей, то никто не застрахован от ошибок. И это очень важно, чтобы в момент, когда ты ошибаешься, тебя кто-то поддержал. Есть предел компромисса, то есть вещи, когда можно сказать, что это преступление перед человечеством или это вне морали. А ошибки... Мы все же живые, никто не идеален. Если человек, который не читает и у него уровень мышления на уровне 5-летнего ребенка, то чтобы он тебе ни сказал - не надо на это ни обижаться, ни принимать к сведению.
- Чем талантливей человек, тем меньше он озабочен обличением кого бы то ни было.
- Я согласна с вами, абсолютно.
- Есть ли какая-то зависимость между количеством таланта и стремлением всем рассказывать, как правильно жить'
- Человек талантливый сомневается, он не всегда уверен в своих силах. Мне кажется, что должны быть какие-то регуляторные рычаги для каких-то моментов, потому что украинская культура даже в сравнении с российской культурой, которую мы изучали в школе, это культура раненая. На одном уровне очень сложно быть, надо сначала стать на ноги. Наших писателей отстреливали.
- Должны ли коллеги следить друг за другом: кто где участвует, кто что делает'
- Мы все, музыканты, пережили очень болезненный момент после 2004 г., когда мы были по разные стороны баррикад. Я считаю, что правда и справедливость были на той стороне, где была я, но по другую сторону баррикад был Кузьма. А потом Кузьмы не стало, и все поняли, что этот момент, когда ты видишь сейчас неискренность коллег, друзей, знакомых... Все прекрасно понимают, что музыканты, публичные люди были в какой-то мере жертвами ситуации. Чем старше становишься, тем больше понимаешь, что есть какие-то компромиссы, ведь жизнь очень неоднопланова и не черно-белая. Есть несколько человек, которые являются моральными авторитетами, которые могли бы мне сделать любое замечание. Если бы какое-то замечание прозвучало из уст Евгения Сверстюка, я бы с ним дискутировала. Но когда люди, о которых мы все все знаем и которые не могут быть для меня моральными авторитетами, дают мне оценку, то я прекрасно понимаю ситуацию. На "Интере" концерт, в котором я участвовала, записывали через 12 дней после того, как не стало моего отца, с которым мы обсуждали песню, с которой я выйду на сцену. Он слушал, как она будет звучать, он знал, в каком я буду платье. И вдруг какая-то артистка дает мне оценку, имела ли я право это делать. Вообще, я считаю, что я не должна кому-то объяснять эти свои шаги. Я не могу сказать, что я идеальный человек, что могу быть нравственным образцом, но каждому своему шагу у меня есть личное объяснение. Я для себя знаю, что не переступлю моральную границу, даже если передо мной стоит какой-то выбор. Когда все хорошо, ты на высоте, то можно наплевать, действительно, на все, что говорят. А когда ты пережила какой-то тяжелый момент, то есть моменты жалости к себе, обиды, что кто-то не пришел тебе на помощь. Это неправильно, но мы все люди.
- Как вы видите последние два года' Что происходило'
- Есть люди, которые являются подвижниками, и многие из них не публичны. Я видела людей, которые являются врачами от Бога, и я счастлива жить с этими людьми в одной стране. Я знаю некоторых людей-преподавателей. Я сама преподаю в университете. Это мизерные деньги, но мне это нравится. У меня родители были преподавателями. Есть люди, жизнь которых шедевр. Старшее поколение, они уходят. Тот же Евгений Сверстюк. Я его очень любила. Есть волонтеры, есть и в социально значимой среде такие люди. Но мы не сильно продвинулись в реформах, в приближении - ментально - в Европу. То есть человека уровня Вацлава Гавела я не вижу. Таких людей, великих гуманистов, я сейчас в политикуме не вижу.
- Насколько правильным вы считаете исповедование национального государства в процессе глобализации' Что вам интересно в прошлом и как вы относитесь к самой этой идее - национальное государство'
- Различные государства строятся по-разному. Франция - национальное государство. Это нельзя сказать о Канаде, но франкоязычный Квебек - это часть франкоязычной Канады. Голландия, Прибалтика, Финляндия. Есть много примеров, когда государство строится так. По поводу того, что мы идем к глобализации, то мне иногда кажется, что в некоторые моменты даже деградация происходит. В начале XXI века казалось, что вопрос можно урегулировать мирным путем. Мы никогда не думали, что можно аннексировать Крым, а это оказалось возможным. И мне кажется, что идет некоторый регресс на самом деле. Страны ЕС хотят закрывать свои границы. История развивается по-разному, страны строятся по-разному. Но мой отец всегда мне говорил, что есть какие-то глобальные исторические процессы, и историки это все видят в комплексе и примерно знают, что после революций происходит регресс. Два шага вперед, потом полтора назад. Украина развивается так. Но как бы там ни было, я вижу оптимистичный сценарий.
- Вы недавно потеряли родителей. Когда ты остаешься один, без родителей, это две разные жизни'
- У меня еще очень болит. Особенно в последнее время, когда отец очень болел. Он занимал очень большую часть моей жизни. Если бы он был жив, он обязательно бы смотрел нашу с вами беседу, и мы бы с ним потом разговаривали на такие серьезные темы. Ты не чувствуешь себя настолько нужной. Когда живы родители, ты знаешь, что твои интервью слушают, тебе сделают замечание, что я не должна употреблять слова из подросткового лексикона. Теперь я понимаю, что внутренний контроль включился. Их нет, а контроль есть.
- В жизни женщины должен быть кто-то, кто должен ее заслонять'
- Надо принимать ситуацию как она есть. Если есть человек, который может согреть, защитить, то это великий дар. Если такой ситуации нет по каким-то причинам, то терять время на рыдания по поводу того, что этой ситуации нет, не нужно. У всех абсолютно разная жизнь. Можно быть самодостаточной, понимая, что ты одна. Иногда ты можешь отдать свое сердце человеку, который не заслуживает этого. Эта душа не уровня твоей души. Стоит ли' Встретить человека, с которым ты на одной волне, это величайший дар и удача. Этого может не произойти.
- Что такое свобода для человека'
- Если есть ребенок, если есть родители, люди, которые от тебя зависят, которым ты можешь помочь, то ты никогда не можешь встать и уйти. Я не могу поехать жить за границу, и не потому, что у меня нет такой свободы, а потому, что я не думаю, что будет полнота счастья. У меня были моменты, когда я думала о том, чтобы жить в Канаде. И я абсолютно счастлива, что этого не произошло, что я трудные моменты жизни своих родителей провела с ними. Счастье и свобода жизни - это полнота жизни. И это необязательно веселые моменты, а это и такие моменты, когда ты понимаешь, что жизнь - и в счастье, и в радости, и в любви, и в слезах. Это все та амплитуда, которую надо пережить. А свобода, я считаю, это, по сути, жить так, как хочешь.
- Вы на сцене очень правильная. Вам никогда не хотелось стать на сцене "плохой" девушкой'
- Я за свою жизнь написала очень много песен. Есть даже какое-то количество очень откровенных, которые не обнародованы. Все, что я пишу, - предельно интимное. У меня несколько дней назад был концерт, и это буквально на разрыв аорты. Я часто беру гитару, пишу эти песни ночью, и те, кто меня знает, прекрасно понимают, какие события я описала. На радио примут, скорее, песню прилизанную, лакированную. У нас нет сольных концертов на телевидении. Поэтому я считаю удачей донести все, что хочу сказать. Это все предельно близко к сердцу и очень откровенно. Что касается меня, то я не отличаюсь от того, что я пишу в ФБ, от того, что я пишу под гитару. Это одни и те же эмоции. И я считаю, что это и есть внутренняя свобода: написать, сказать, что ты думаешь, а наутро стереть. Хаотично жить - в этом полнота жизни.
- Ваш вопрос'
- Как вам удается так хорошо выглядеть'
- Я ничего не делаю, только работаю. Наверно, это генетика. Спасибо, Маричка. 112.ua
