Все, что нужно знать о лучших алмазах мира
Для того чтобы рассказать читательницам украинского Vogue об алмазах, Алексею Тарханову пришлось объехать весь земной шар.
Кимберли, ЮАР, Африка
Город Кимберли в Южно-Африканской Республике вырос на алмазах как на дрожжах. Мне показывают с вышки залитую водой цвета медицинской зеленки "Большую дыру", уходящую в преисподнюю.- Там есть алмазы?
- Нет, кончились еще перед войной.
- Перед какой?
- Перед Первой мировой.
Вокруг дыры - Kimberley Mine Museum и парк наподобие Диснейленда, где можно хоть сейчас снимать фильмы о диких временах старателей ("Вход с оружием и собаками запрещен"). 150 лет назад здесь родилась слава африканских алмазов: из дыры на свет подняли 14,5 млн каратов.
Первый камень в процветание колонии заложил пастушок, который нашел алмаз "Эврика". Считается, что он назван по первым словам, произнесенным при находке: пастушки в те времена упражнялись в греческом. Уже через десятилетия алмазы в каменных пещерах считали монополисты из De Beers.
Караты исчерпаны, но Кимберли сейчас - один из преуспевающих южноафриканских городов с небоскребами под жарким небом, отличными музеями и университетом. Рана, залитая зеленкой, осталась как напоминание о том, что все здесь выросло из-под земли.
Африка оказалась раем драгоценных камней. Ими торговали Ангола, Конго, Гвинея. Кусочки континента очутились на руках, плечах, в ушах красавиц Санкт-Петербурга, Бостона, Лондона и Парижа.
Не знаю, льстило ли женщинам то, что они носят на себе следы древних катастроф - камни, рожденные огнем земных недр, сжатием материков и извержениями вулканов. Их райские украшения были выкованы в адской кузнице - тем прекраснее они были.
Лондон, Британия, Европа
В лондонском Тауэре хранятся бриллианты британской короны. Тут свои африканские страсти. Из Африки происходил царь бриллиантов "Куллинан", рожденный весом в 621,35 грамма (3106,75 карата). Власти Трансвааля подарили его английскому королю Эдуарду VII - любителю бегов, актрис и охоты.
Это тот самый веселый принц Уэльский, который заказал для своих посещений любимого парижского борделя "кушетку сладострастия" - помесь качалки и гинекологического кресла. Я видел ее на выставке "1900" в Малом дворце в Париже и с тех пор отношусь к старому Uncle of Europe с особой симпатией.
"Куллинан" он отдал своим мастерам, которые разделили его на 9 крупных "куллинанчиков" (от 4,4 до 530 каратов) и 96 мелких. Говорят, когда его резали, мастер Йозеф Ашер от волнения упал в обморок. Два главных бриллианта теперь в Тауэре. Вот они, в витрине. В руках их не подержишь.
Нью-Йорк, США, Америка
Я никогда не держал в руках 3000-каратный алмаз. А вот 404 карата взвешиваю на ладони. Женевский ювелир Фаваз Груози, основатель de Grisogono, привез камень в Нью-Йорк, чтобы в маленькой, но знаменитой еврейской гранильной мастерской его разрезали на три части.
"Я ювелир со стажем, но таких камней не видел, - говорит мне Фаваз. - Это настоящее чудо, к которому надо относиться не просто бережно, а трепетно".
Названный без особой выдумки "404" алмаз был найден в Африке, куплен в Эмиратах, показан публике во Франции и закончил свою жизнь под резцом старого нью-йоркского гранильщика по имени Бен Грин. Я присутствовал при этом и был удивлен тем, что техника со времен Эдуарда VII не изменилась: надрез - и точный удар. Достойный мистер Грин и не думал падать в обморок - новую жизнь 404-го мы вспрыснули кошерным шампанским.
Сингапур, Сингапур, Азия
В сингапурском ArtScience Museum проходит новая выставка Van Cleef & Arpels "Искусство и наука драгоценных камней". В витринах - произведения ювелиров с Вандомской площади и камни, рожденные за миллионы лет до строительства Вандомской колонны. Директор музея Онор Харжер рассказывает мне, что драгоценный камень - как птица феникс: он должен умереть, чтобы возродиться. "Я даже не знаю, что прекраснее - необработанный алмаз, в котором заложено столько возможностей, или украшение, в котором бриллиант занимает свое место, как будто изначально ему предназначенное", - говорит она.
Мы стоим перед главным экспонатом выставки - брошью-птицей Bird Clip, которая несет в клюве желтый бриллиант-грушу весом 96,62 карата. Его носила когда-то другая редкая птица - оперная дива 1930-х годов Ганна Вальска, а теперь он выкуплен на Sotheby’s и вошел в новое украшение Van Cleef & Arpels.
Вместе с Онор Харжер мы гадаем, как выглядел камень, из которого огранили бриллиантовую грушу. Наверное, размером с "404". Полностью алмаз таких размеров использовать нельзя, и кажется, что природа смеется над нами, подбрасывая находки, которые мы неможем использовать в целости, потому что рискуем их погубить.
Париж, Франция, Европа
Валери Мессика, основательница ювелирного бренда Messika, принимает меня в своей парижской мастерской возле биржи. Она выросла в семье торговца бриллиантами.
"Бриллианты умеют разговаривать", - говорит она мне. Когда ее отец приходил домой с работы, они усаживались за стол и он доставал из кармана бриллианты, завернутые в носовой платок. Он выкладывал камни перед девочкой и просил придумать историю о каждом из них.
Я вспоминаю, что точно так же носил в кармане бриллианты на счастье Гарри Уинстон - тот самый создатель марки Harry Winston, с которым так мечтала пообщаться Мэрилин Монро.
Утрехт, Нидерланды, Европа
Маленькой, но знаменитой мастерской, спрятанной на окраине Утрехта, уже два века владеет одна и та же семья. Я говорю с хозяином.
Мой собеседник - сын гранильщика, внук и правнук. С детства на его пальцах алмазная пыль. Гранильщики - особый народ. Их работа проходит в уединении, хотя и не в тишине - над алмазным кругом. О чем они думают в это время? Он говорит, что, работая над камнем, читает стихи. Лучше классику с внятным размером. Французских поэтов, например.
Я расспрашиваю его о громадных многокаратниках, а он фыркает в ответ, говоря, что оценка камня только по весу устарела: "Теперь не носят тяжелых камней, как в старые времена, когда бриллиант размером с пробку от графина можно было увидеть у женщины в опере. Тогда старались сохранить максимум веса, и такие камни были слишком крупными для настоящей игры света. Мы хотим иметь бриллианты легче и воздушнее, направить больше света внутрь. Да, мы теряем при этом большую часть веса. Тот же "Куллинан" хоть и украсил королевские скипетр и корону, похудел в итоге в три раза. Но стал в три раза дороже".
Тель-Авив, Израиль, Бли жни й Восток
Я в конторе, где об алмазах знают все и где нет ни одного - разве что на фото. Все сокровища - в компьютере. Отсюда они уходят на продажу в разные страны. Мой собеседник, торговец камнями, говорит мне, что алмазы - это короли драгоценностей.
Когда я рассказываю ему про статьи, в которых говорится, что миру грозит перепроизводство алмазов и если бы не политика монополистов, они бы уже наводнили мир, он довольно улыбается: "Когда я слышу такие глупости, я думаю о том, что мой рынок не просто красивый, а еще и строгий. Какая разница, сколько алмазов выкопали? Сколько мы захотим, столько и продадим. Мы все друг друга знаем, и камни у нас наперечет. Незнакомому камню нечего делать на рынке, а у главных из них - такая же родословная, как у твоего Эдуарда VII".
Он говорит, что дилеры, занимающиеся бриллиантами, не хотят размениваться на другие камни: однажды попробовав бриллиант, к цветным уже не вернешься. Я удивлен. Мне раньше казалось, что прозрачность бриллианта пустовата, я предпочитал им цветные камни - рубины, аметисты и особенно изумруды, поразившие меня в детстве у писателя Волкова.
"Чтобы понять алмаз, нужно время, - качает головой мой собеседник. Волкова он тоже читал, мы росли на одной улице. - Если уж так хочется, есть же и цветные алмазы. Их называют "фантазийными" - дурацкое название, как будто бы у кого-то хватило фантазии их раскрасить. Так вот, среди самых знаменитых бриллиантов есть зеленый (он так и называется - "Дрезденский зеленый"), есть желтый ("Тиффани"), есть розовые и голубые. Но прозрачные - особые камни: в них нет цвета, они наполнены светом!"
Флерье, Швейцария, Европа
В ювелирной мастерской Chopard я спрашиваю одного из главных ювелиров, какой его любимый камень. "Конечно, бриллиант, - отвечает он. - Это капелька бесконечности: другие камни могут погибнуть за время вашей жизни, бриллиант же будет сопровождать весь род человеческий. По сравнению с бриллиантом другие камни - бабочки-однодневки".
Я поражен такой тирадой. "Вы ведь ювелир, а не поэт, - говорю я. - Кто вас этому учит?" - "Камни, месье, - звучит ответ. - Те, кто имеет дело с бриллиантами, имеет дело с вечностью. В этом мы посильнее поэтов".
