Вятрович: декоммунизация дает иммунитет к массовым убийствам
Историк, глава Института национальной памяти Владимир Вятрович ассоциируется в украинском обществе с процессом декоммунизации. Многие его за это уважают, некоторые - ненавидят. 16 февраля на него даже было совершено, как говорит сам Вятрович, "небольшое нападение" - у стен пресс-центра, в котором состоялся публичный отчет Института национальной памяти, на Вятровича напали трое неизвестных. К счастью, без последствий. В тот же день порог Института кто-то облил красной жидкостью. Словом, декоммунизация и борьба с советским прошлым в целом никого в Украине не оставляет равнодушным. В интервью
LIGA.net Вятрович рассказал о ходе процесса декоммунизации, о преградах на этом пути, а также ответил на критику именитых оппонентов.
- Расскажите об истории с нападением на вас 16 февраля. Кто это был? Что хотели? Поступали ли раньше угрозы? Какие выводы сделали?
- Смотря, что считать угрозами. Определенные угрозы постоянно приходят в социальных сетях в ответ на какие-то мои посты. Были даже достаточно радикальные вещи, вроде намеков на судьбу Сашка Билого или Павла Шеремета. Типа "Вятрович, ты будешь следующим". Что касается нападения, то я ожидал какой-то реакции оппонентов в виде акций протеста, потому что мы объявили о публичном отчете Института национальной памяти, а ведь как в Украине, так и за ее пределами достаточно сил, которым не нравится то, как наша страна рвет связи с тоталитарным прошлым. Но то, что я увидел - это не похоже на политический активизм. Это точно не были идеологические оппоненты - это типичные титушки разлива 2013-2014 годов.
- Но очевидно, по чьему-то заказу работали? Кого-то подозреваете?
- Очевидно, что спланировано. Но тот, кто это планировал, для запугивания использовал не каких-то идейно мотивированных персонажей, а обычных титушек - спортивного телосложения с закрытыми медицинскими масками лицами. Они ждали меня около здания Укринформа, большую часть из них я уже прошел, когда трое из них бросились и началась небольшая потасовка. Впрочем, ни один из них меня так и не достал. Полиция задержала нападавших, остальные остались на месте. Я подошел к ним и сказал, что если есть ко мне какие-то вопросы, предложения, угрозы, то они могут пройти и присутствовать при нашем отчете, задать все интересующие вопросы. Никто не отреагировал - обычные титушки. Заказчиком же мог быть кто угодно из пророссийских сил. Полагаю, что связано это нападение как с деятельностью Института национальной памяти в целом, так и с приближающейся годовщиной Майдана ( разговор состоялся 17 февраля - ред.)
- Сколько человек работает в Институте памяти? Откуда финансирование, каков объем?
- Сейчас в Институте национальной памяти работает 41 человек. Мы являемся центральным органом исполнительной власти и в этом плюс, потому что мы благодаря этому работаем в фарватере государственной политики формирования национальной памяти. Координируемся мы министром культуры, но в целом - отдельный исполнительный орган центральной власти. Но есть и минусы - это все ограничения, которые связаны с вопросами государственной службы. Я надеюсь, что в этом году мы сможем расширить штат до 70 человек. До недавнего времени остро стояла проблема финансирования - до октября-2016 зарплаты были достаточно низкими - 5-6 тысяч гривен, для Киева это очень мало. Особенно, принимая во внимание, что большинство наших сотрудников - молодые иногородние люди, вынужденные арендовать жилье в столице. С октября в среднем зарплаты госслужащим подняли до 10-12 тысяч, а это уже конкурентнее.
- Сегодняшние дни называют "временем утраченного шанса" после Майдана. Согласны ли вы с этим и можете ли привести исторические примеры, когда у Украины был шанс встать на путь цивилизационного прорыва, но он был упущен?
- К сожалению, таких примеров, действительно, в Украине было много. Не буду углубляться, достаточно вспомнить только утраченные шансы начала независимости в 1991 году и крах надежд на качественный цивилизационный рывок после оранжевой революции-2004.
Сейчас также утрачено много возможностей после Революции Достоинства, но все же часть предоставленных шансов после победы были реализованы, и часть все еще может быть реализована в недалеком будущем.
В чем государство провалилось, так это в судебной реформе - суды до сих пор остаются наиболее коррумпированными институтами с наименьшим уровнем доверия со стороны общества. Отсутствие наказания для тех, кто убивал майдановцев - это самый обидный провал новой власти. Как историк я могу с уверенностью сказать, что невыученные уроки и неучтенные ошибки истории всегда возвращаются.
Чуть более успешной, но также недостаточной, считаю реформу правоохранительных органов.
Успешной, но еще продолжающейся реформой могу назвать децентрализацию. Понемногу украинцы перебирают власть в свои руки и избавляются от патернализма
Об успешных реформах, могу говорить о себе лично - те задачи, с которыми я шел во власть в марте 2014 года в основном я реализовал. Задачи эти я видел в декоммунизации и отрыве Украины от тоталитарного советского прошлого.
- Но даже при кардинальной смене гуманитарной политики после Майдана, социологические опросы показывают, что количество людей, которые испытывают ностальгию по Советскому Союзу, не уменьшается - их около 35%. Почему?
- Уверен, что таких меньше. И это количество постоянно снижается. В 2012 году таких было около 50%. Конечно, во многом количество ностальгирующих уменьшается из-за войны, так как Россия в этой войне использует мифы и стереотипы советского прошлого, и это очень компрометирует их идею. И потом, не забывайте, что серьезно на уровне государства говорить правду о советском прошлом мы стали только в 2014 году. А без целенаправленной работы, только при смене поколений, совок не исчезает. Молодое поколение тоже может быть абсолютно совковым, если ему не рассказывать правду.
Существующая процедура дает все возможности для участия общин в переименовании своих населенных пунктов. Там, где возникали проблемы - это скорее саботаж местных политиков.
