У нас настолько слабая экономика, что в сегодняшних условиях любой бизнес надо поддерживать
Влащенко: Сегодня у нас в гостях почетный президент Киевской школы экономики, член Наблюдательного совета Национального банка Украины Тимофей Милованов.
Здравствуйте. У нас за три года попыток провести реформы ничего не происходит. Как вы думаете, почему ничего не получается?
Милованов: У нас 17-ое правительство за 25 лет. Если у нас будет еще один кризис, то мы вполне можем оказаться и с 18-ым правительством. Т. е., среднее правительство живет 1,5 года. У нас есть проблема текучести кадров. У нас нет министров финансов последнее время, которые бы были на работе и понимали бюджетный цикл, проходили его пять раз, построили взаимоотношения с парламентом. Если в университете каждый год ставить новых преподавателей на новый курс, то качество преподавания будет очень низкое. А то, что мы беремся экспериментировать и беремся привнести какие-то нестандартные методы в надежде, что как-то заработает - это хорошо. Но мне кажется, настоящая причина, почему у нас министерства и правительство, и в целом государственность слабая, связано не только с политическими причинами, но и с тем, что компетентность и навыки работы очень ограничены у людей. На среднем уровне есть люди, которые работали там очень много лет, и они, может быть, немножечко не в ногу со временем идут, но у них есть навыки. И есть люди - новые министры, которые, может быть, идут в ногу со временем, политическим.
Была выдвинута такая, как мне кажется, сомнительная теория, что профессионалы не могут быть честными, а новые политические назначенцы - честные люди, и если не знают - научатся. Могло ли это быть тормозом для профессиональной работы, которая требовалась Украине?
- Это сложный вопрос. Приведу пример - год назад я стал президентом Киевской школы экономики. Там все хорошие люди, профессионалы, но они находились в плохой ситуации. Школа была в кризисе. Иногда люди не могут перестроиться. Они не были коррупционерами, плохими людьми, но некоторые из этих людей не смогли работать в этой системе, некоторые ушли. Т. е., всегда, когда у верхушки появляется желание идти в другом направлении, всегда будут изменения. Мы можем фокусироваться на каких-то атрибутах: иностранцы, непрофессионалы, но по-настоящему, когда на любое место приходит новый человек, какой бы он не был профессионал, адаптация у него занимает 3-6 месяцев. Ни то, ни другое не является хорошим решением: привести новых людей, не имеющих никакого опыта - они ничего не могут сделать. Привести тех людей, которые работали в той системе, и, соответственно, привела к тому, где мы есть - тоже не решение. Проблема в Украине состоит в том, что люди не умеют находить компромиссы и взять что-то хорошее от тех, кто уже есть в системе, и взять что-то хорошее, свежее от тех людей, которые пришли.
А может в экономике просто не должно быть политических решений?
- Все равно вопрос пенсионной реформы будет политический.
Почему?
- Политическим вопросом является дать больше возможностей пенсионерам получать сегодня больше денег за счет будущих поколений. Это во всем мире является политическим решением.
Мне кажется, что политическое решение должно было быть одно - делать реформы. А дальше должны были вступить профессионалы.
-Нужно было определиться более координировано - какие реформы. Какой тип экономики, что именно мы строим. Если мы посмотрим на коалиционное соглашение, понятно, что это не самый серьезный документ, то, что там написано, часто выглядит, как "хотелки". Это лакмус того, как люди думали. Кто-то туда писал очень либеральные реформы, кто-то вписывал протекционизм, кто-то писал социалистическую экономику и т. д. Было видно, что когда многие люди вместе писали этот документ - он не написан как единый стройный документ.
Через два года, благодаря договоренностям Н. Яресько о реструктуризации долга, Украина должна будет треть ВВП отдавать в счет долга.
- Это не совсем правда, что мы будем отдавать треть ВВП. В стране есть фундаментальные проблемы, которые существуют все 25 лет. За 25 лет не смогли запустить экономику по-настоящему. Мы берем деньги у МВФ, других кредиторов. Если бы мы раньше не брали денег, у нас долг был бы сейчас меньше. То, что мы сейчас берем, соответственно, надо отдавать дальше. Если посмотреть на график донорской помощи за 25 лет, то видно, что она зависит от политического цикла. Если у нас президент или правительство поссорится с внешними кредиторами, то поддержки нет.
Гривна за три года упала в три раза.
- А за 25 - в 14. Но если мы посмотрим на инфляцию за последний год, то инфляция и девальвация значительно меньше, чем она была до этого. В 14-15 году был ужасный кризис и ВВП сильно сократился, но если мы посмотрим на то, что произошло в 16 году, - инфляция достаточно низкая, у нас есть определенный рост. Он недостаточен, минимален, но стабилизация произошла.
Говорят, что в связи с тем, что национализирован "ПриватБанк", идет достаточно серьезная эмиссия. Когда и как эта эмиссия проявится?
-Когда в банке нет денег, а мы держим этот банк на плаву, и нам необходимо это каким-то образом поддерживать, то это будут деньги на рынке, которые будут, соответственно, оказывать давление и психологическое, потому что люди будут ожидать роста инфляции, и потенциально может быть инфляция. Кроме этого у нас еще есть поднятие минимальной зарплаты до 3200, которая тоже может оказать определенное давление. Это поднятие может иметь разный эффект, но в целом надо понимать, что это налоговый удар по бизнесу. У меня есть четкое мнение, что у нас сегодня настолько слабая экономика, что в сегодняшних условиях любой бизнес надо поддерживать. Я недавно написал, что ФОП желательно не облагать вообще, потому что люди должны иметь возможность зарабатывать без какой-нибудь регистрации, без минимальных налогов, чтобы когда государство не может обеспечить серьезную экономическую систему с рабочими местами, то людям надо дать возможность работать. Бизнес надо лелеять.
Говорят, что главная причина национализации "ПриватБанка" - выведение денег в аффилированный бизнес. Нацбанк должен был контролировать, куда это все уходит? Кто за это наказан? Почему наказан налогоплательщик?
- Так, как это произошло для нас с вами, для налогоплательщиков, происходит и в других странах. В США иногда банкиры садятся в тюрьму, но, к сожалению, там тоже платят налогоплательщики.
Но контроль за этими вещами возложен на НБУ!
- Не только. Да, там кто-то виноват. Если выведены активы и выявлено мошенничество, то должны быть расследования, желательно открытые. Это больше всего нужно обществу. А Нацбанк сейчас ведет очень серьезную борьбу за восстановление активов. Это опасный процесс, и процесс не одного дня.
Вы в наблюдательном совете от "Самопомочи". Почему вдруг? Как может быть политический оттенок во всем этом?
-Года полтора назад меня приглашали во многие гражданские советы. Я общался с группой депутатов от "Самопомочи" - Березюком, Лавриком, Опанасенко.
Сколько в наблюдательном совете человек, и какая у них зарплата?
- Сейчас 7-6 плюс Гонтарева. Еще двух может назначить президент. Зарплата у всех членов совета одинаковая - на руки я получил в этом месяце чуть больше 111 тыс. гривен.
А чем занимается каждый член совета?
- Основная задача совета - следить за принципами монетарной политики. Разрабатывать их и следить за их выполнением. Национальный банк волнует вопрос курса гривны, финансовой стабильности. Занимается Нацбанк инфляцией, монетарной политикой. Члены совета разрабатывают, утверждают и контролируют монетарную политику. Мы должны утверждать, уходим ли мы от инфляции, каким образом возвращаемся к коридору по курсу.
Кто является слушателями Киевской школы экономики?
-У нас несколько программ. Около 200 студентов учатся в постоянных программах. У нас есть слушатели с Нацбанка, но они не платят за обучение, т. к. мы даем квоту. Это наш взнос в развитие компетентности людей, которые управляют страной. Мы даем им возможность прослушать курс у нас.
Какие источники доходов у школы?
-Порядка 50% идет от прикладных исследований - консалтинг. 7-12% плата за обучение. У нас есть прямая поддержка шведского правительства. Нам помогают различные бизнесы.
Нет ли у вас какого-то конфликта интереса, ведь теоретически вы можете оказывать услуги лоббизма в обмен на помощь?
- Эта проблема есть. У нас есть процедуры для контроля конфликтов интересов. В моем конкретном случае, когда я начал работать в совете НБУ, я ушел с позиции "президент". Я - почетный президент, и у меня нет права голоса. Я не подписываю документы, не подписываю ни одного контракта. Мы контролируем количество денег от любой организации. У нас, в принципе, в Киевской школе экономики ни один из украинских корпоративных доноров не дает больше 1,5% от всех доходов. Наша прибыльность позволяет от десяти организаций отказаться сразу. Мы не берем много денег от организаций, где потенциально может быть конфликт. У нас есть протоколы всех решений менеджмента, а я не веду никаких контактов с финансовыми организациями.
У вас постоянный контракт в Питтсбургском университете. Но вы много времени проводите в Украине. Как в Питтсбурге к этому относятся?
- Питтсбург заинтересован в том, чтобы я развивал свои навыки. Официально я там нахожусь в академическом отпуске. 4 месяца я там нахожусь - дочитываю определенные курсы, и 8 месяцев я нахожусь в Украине.
Какое у вас гражданство?
- Украинское.
Спасибо.
Подпишитесь на 112.ua в вашем Telegram и Facebook. Оперативно и лаконично о самом важном.
