Эрдоган принес жертву Кремлю
В пятницу, 10 марта, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган прибыл в Москву по приглашению президента РФ Владимира Путина.
Этот визит турецкого лидера - первый после полуторалетнего перерыва - призван завершить процесс восстановления торгово-экономических связей двух стран, пострадавших от войны санкций, и обозначить пути сирийского урегулирования.
Вот как выглядят ключевые пункты в повестке Эрдогана:
- участие в шестом заседании Совета сотрудничества высшего уровня, который возобновляет работу после долгого перерыва;
- снятия ряда продолжающих действовать торговых ограничений, чтобы довести товарооборот Турции и России до $ 100 млрд. в год;
- возобновление строительства АЭС «Аккую», которое было приостановлено на восемь месяцев, и газопровода «Турецкий поток».
Отдельным пунктом стоит подписание соглашения о создании совместного российско-турецкого инвестиционного фонда объемом до $ 1 млрд. для финансирования проектов на территории двух стран. С турецкой стороны участником соглашения станет недавно созданный Национальный фонд благосостояния. Речь идет о поддержке проектов в разных отраслях, включая здравоохранение и туризм.
Большой блок вопросов посвящен военно-политической тематике. В состав турецкой делегации вошел глава Минобороны Турции Фикри Ышык, который обсудит возможности поставок российских вооружений, включая зенитные системы С-400. Плюс, Москва и Анкара попытаются договориться о будущем режима в Дамаске, и о перспективах взаимодействия в борьбе с группировкой «Исламское государство"*.
В центре обсуждения вопрос о том, кто будет освобождать Ракку - неофициальную столицу ИГ. Ранее предполагалось, что значительную роль в этой операции сыграют турецкие войска, однако после взятия Эль-Баба турки уперлись в контролируемую курдами территорию, куда к тому же введены сирийские войска. Это связывает Анкаре руки.
Кроме того, для Турции принципиально важно, чтобы курдские вооруженные формирования в освобождении Ракки не участвовали - иначе это может ускорить создание на севере Сирии враждебного туркам Сирийского Курдистана.
От итогов переговоров по Ракке зависят перспективы взаимодействия на Ближнем Востоке не только Турции и РФ, но и РФ и США.
Как повлияет визит Эрдогана на расклад сил на Ближнем Востоке, и в треугольнике Москва-Анкара-Вашингтон?
- Визит Эрдогана проходит на фоне разнонаправленных действий Вашингтона, - отмечает директор Исследовательского центра «Ближний Восток-Кавказ» Международного института новейших государств Станислав Тарасов. - С одной стороны, Россию не пригласили на встречу делегаций 68 стран международной коалиции во главе с США, на которой будет обсуждаться борьба с «Исламским государством» - об этом сообщил и. о. официального представителя госдепартамента Марк Тонер. С другой, по данным СМИ, ситуация вокруг Ракки обсуждалась 7 марта в турецкой Анталье в ходе беспрецедентных переговоров начальника Генштаба ВС России Валерия Герасимова с его турецким коллегой Хулуси Акаром и главой Объединенного комитета начальников штабов ВС США Джозефом Данфордом.
Это говорит о том, что ситуация в треугольнике Анкара-Москва-Вашингтон весьма нестабильная. Неслучайно накануне вылета в Москву Эрдоган заявил, что в Турции разворачиваются дебаты, стоит ли туркам вообще участвовать в штурме Ракки.
Дело в том, что по итогам встречи трех начальников генштабов в Анталье, американцы обозначили свое военное присутствие в Сирии - отправили туда 400 военнослужащих, плюс намерены перебросить еще 1000 военных из Кувейта.
Словом, США готовятся участвовать в штурме. Но одновременно Вашингтон настаивает, чтобы в штурме участвовала так называемая Сирийская свободная армия, а главное - курдские вооруженные формирования. Турцию последний пункт категорически не устраивает.
«СП»: - Чего опасается Анкара?
- Анкара не имеет ничего против участия в штурме сирийской регулярной армии вместе с сирийской же оппозицией, поскольку в случае разгрома ИГ эти силы договорятся и сформируют коалиционное правительство. Но участие в штурме курдов наравне с турками создает Анкаре серьезные политически проблемы.
Это означает, что курды смогут претендовать на место под политическим солнцем, и в будущем смогут участвовать в сирийском урегулировании и женевском процессе. Кроме того, присутствие американских, российских, турецких и иранских вооруженных формирований на территории Сирии объективно приводит к появлению зон влияния. По сути, дело сейчас идет к фрагментации Сирии и ее федерализации, что делает весьма вероятным появление в Сирии курдской автономии.
Американцы в такой ситуации сознательно разыгрывают курдскую карту. Через нее они пытаются играть против Тегерана, на территории которого существует неофициальный Восточный Курдистан, поскольку США намерены сразу после разгрома ИГ и фрагментации Сирии поставить вопрос и о фрагментации Ирана.
Такое усиление курдов не устраивает Эрдогана, поскольку в Турции уже сейчас идет гражданская война с членами Рабочей партии Курдистана. А после того, как Россия предложила свой проект сирийской конституции, где обозначалась Курдская автономия, стало ясно, что Москва и Вашингтон разыгрывают курдскую карту вместе.
Эрдоган в ходе нынешнего визита попытается изменить эту игру, и перетянуть Кремль на свою сторону. Но для этого, понятно, Анкаре придется пожертвовать некоторыми альянсами.
«СП»: - Что при этом выигрывает Кремль?
- Турецкие СМИ пестрят заявлениями, что если только Москва поддержит Анкару в курдском вопросе, то более верного союзника на Ближнем Востоке, чем Турция, у России в истории никогда не будет.
На деле, ситуация в тактическом треугольнике США-Россия-Турция очень неоднозначная. Москва может либо разыграть партию с Вашингтоном, и выдавить Турцию на обочину политического процесса на Ближнем Востоке. Либо мы можем подержать турок, и сыграть против США.
И надо понимать: когда Анкара предлагает себя на роль вернейшего союзника, речь идет об экономических проектах - АЭС «Аккую» и «Турецком потоке». В результате, если раньше отношения с Турцией строились на принципе «политика отдельно, экономика - отдельно», то теперь политика и экономика работают вместе, и еще неизвестно, какая из этих составляющих первична.
Ситуация очень нестандартная, и зависит как от ходов Путина, так и от жертвы, которую может предложить Эрдоган. Это уравнение со многими неизвестными, и вряд ли его решение будет найдено в ходе нынешнего визита турецкого лидера.
- Центральной темой встречи Эрдоган-Путин будет судьба Ракки, - считает политолог, директор Института политических исследований Сергей Марков. - Ее взятие прямо влияет на политическую конфигурацию, с которой начнется переход Сирии к мирному состоянию.
Ракка - город, в котором сегодня сосредоточены интересы американцев, турок, курдов, а также президента Сирии Башара Асада. Причем, в наиболее сложной ситуации находятся курды, которые позитивно относятся к России, но при этом очень хорошо относятся и к американцам, от которых получают массированную помощь. При этом курды реально воюют против ИГ, стремятся к созданию автономии, и потому крайне негативно воспринимаются турками.
Выход из этого клубка противоречий, я считаю, может быть лишь цепочкой временных компромиссов. Именно эта цепочка в ходе визита Эрдогана будет выстраиваться. Тем более, сейчас отношения между Анкарой и Москвой от жесткого противостояния вновь перешли в формат практически союзнических. Достаточно напомнить, что при взятии турками Эль-Баба активнейшую поддержку им оказывали российские ВКС.
Москва больше не говорит, что твердо выступает за суверенитет Сирии в довоенных границах. Со своей стороны, Анкара сняла требование немедленного ухода Асада - это огромная подвижка вперед.
Однако для Турции принципиально, чтобы Иран не занимал чрезмерно сильные позиции в новой конфигурации сил на Ближнем Востоке. И Эрдоган надеется, дополнительно сблизившись с Москвой, увеличить дистанцию в российско-иранских отношениях.
«СП»: - Какие сюжеты, помимо сирийского, будут обсуждаться в ходе визита?
- Важнейший - это судьба каскада атомных станций «Аккую», который фактически создает новую отрасль в экономике Турции. Атомная промышленность требует и строительства новых заводов и предприятий, и соответствующей системы образования. На деле, «Аккую» имеет для Анкары даже большее значение, чем «Турецкий поток».
