Одессит получил 13 лет тюрьмы за диверсию, потому что не смог доказать пытки
Овидиопольский районный суд Одесской области 4 мая приговорил к 13 годам тюрьмы жителя Одесской области Константина Калашникова, обвиняемого в подрыве железнодорожных путей.
При этом мужчина утверждает, что признательные показания из него выбили с помощью пыток. Об этом пишет "Таймер".
По версии следствия, в начале апреля 2015 года Калашников вступил в преступный сговор с некими лицами (имена которых в материалах дела не упоминаются, так как в отношении них ведется отдельное производство). Целью сговора была организация диверсий в регионе. В качестве одного из объектов для диверсий якобы и был выбран участок железной дороги у Великодолинского на перегоне "Аккаржа - Ксениево".
По версии следствия, неназванные сообщники Калашникова заложили взрывное устройство, а сам Калашников должен был по их сигналу (СМС, присланному на мобильный телефон) сделать звонок на оставленный ему сообщниками номер, что и активировало бы взрывное устройство. Однако, получив условленный сигнал, Калашников якобы звонить не стал и отправился домой, предварительно выбросив телефон в речку. Однако взрыв все равно произошел: по версии следствия, взрывное устройство было дополнительно снабжено таймером, который сработал и вызвал взрыв.
То есть, даже по официальной версии следствия Калашников фактически ничего не взрывал и даже взрывчатку не закладывал - то есть в худшем для себя случае является соучастником диверсии.
5 июля 2015-го года Калашников и еще 6 человек (жители Одессы и Николаева) были арестованы сотрудниками СБУ. Во время обыска дома у Калашникова, якобы, были обнаружены две тротиловые шашки. Правда, присутствовавшие при обыске понятые (двое военнослужащих) не смогли вспомнить, где именно и при каких обстоятельствах были найдены эти шашки. Дактилоскопическая экспертиза также не смогла подтвердить, что Калашников как-то связан с этими шашками: на них не обнаружили ни отпечатков, ни потожировых выделений. Сам Калашников утверждает, что шашки ему не принадлежат и что их ему подбросили при обыске.
Интересно, что такие же тротиловые шашки, и тоже ровно по две штуки, были обнаружены при обыске и в домах других задержанных одновременно с Калашниковым.
На первоначальном этапе следствия Калашников признал свою вину и даже поучаствовал в следственном эксперименте, в ходе которых показывал и описывал следователям свои действия в день взрыва. Именно этот протокол и лег в основу обвинения: другие доказательства, непосредственно указывающие на взаимосвязь Калашникова со взрывом, в приговоре не фигурируют.
Правда, впоследствии в зале суда Калашников от собственного признания отказался, заявив, что оно было сделано "под воздействием мер физического и психологического давления", т. е. под пытками. Фактически, по закону одного заявления Калашникова в зале суда о том, что он отзывает свои показания, данные в ходе досудебного следствия, должно быть достаточно для того, чтобы суд не принимал эти показания в расчет.
Однако коллегия Овидиопольского районного суда в составе Бочарова, Гандзий и Кочко поступила иначе: изучив материалы дела, они пришли к выводу, что Калашников не привел достаточно убедительных доказательств того, что показания он давал под давлением. А следовательно, ранее данные им показания (от которых он затем отказался) следует признать приемлемым доказательством по делу. Все доводы адвоката об отводе данных доказательств судьи отклонили, вынеся в итоге обвинительный вердикт и приговор: 13 лет тюрьмы с конфискацией имущества.
