«Образцовая» КСО. Устранит ли бизнес социальную несправедливость?
«Образцовая» КСО. Устранит ли бизнес социальную несправедливость? Впервые за несколько лет 1 мая отметилось целым рядом уличных мероприятий. Это демонстрирует существование спроса на социальную справедливость. Но какие силы способны оправдать эти ожидания в Украине? Кроме власти, проявляющей активность лишь перед выборами. На Криворожском железорудкоме идут переговоры о повышении зарплаты на 50%. Сами же шахтеры в преддверии Евровидения-2017 выдвинули требование повысить зарплату до европейского уровня - около $1000. Для демонстрации решительности они остановили работу четырех шахт 4 мая. Но подобные примеры борьбы являются пока исключением.
Во всем мире роль агентов изменений выполняют частные корпорации. Ресурсы транснациональных компаний нередко превышают государственные. Приватизация объективно возлагает на бизнес большую ответственность за судьбу общества. Компании конкурируют за счет улучшения и гуманизации труда.
Во Франции в этом году принят закон об ответственности корпораций за соблюдение трудовых прав в цепочках поставок. Критики апеллируют к тому, что он возлагает ответственность за действия субподрядчиков, формально-независимых субъектов. Однако в сфере интеллектуальной собственности уже общепризнанным стало правило, что крупные корпорации должны контролировать своих контрагентов в других странах.
Европарламент предлагает ввести отчеты о социальной деятельности компаний и на добровольной основе маркировать товары «сделано без злоупотреблений» (abuse-free). ЕС считает меры частного сектора по предотвращению нарушений прав человека недостаточными. Что же говорить о роли бизнеса в разрешении социальных проблем в нашей стране?
КСО нам чужда
Низкий уровень восприятия бизнесом корпоративной социальной ответственности называют одной из причин оттока лучших кадров заграницу. Некоторые компании готовы к КСВ, но видят слабый общественный запрос на это: ТНК совершают улучшения под давлением иностранного руководства, а не отечественных ГО. Даже самые крупные предприятия показывают скромные результаты. Украинские банки значительно проигрывают шведским по индексу КСО.
Вопросы достойного труда часто игнорируются в Украине и не рассматриваются как источник стабильного развития. Низкая покупательная способность населения пока не позволяет организовывать кампании по бойкоту отдельных производителей: главным критерием является цена. Поэтому репутационные риски - вовсе и не риски в нашей стране.
ТНК у нас считались едва ли не образцом КСО только потому, что они платят большие налоги. На самом деле, большинство могло бы платить еще больше, но структурированы в оффшорах. Как минимум 53 из 100 компаний связаны с низконалоговыми юрисдикциями. Уклонение Apple от налогов спровоцировало скандал и дискуссию об этичности бизнеса. Тогда как у нас оффшорный скандал возможен только при вовлечении в него первых лиц страны.
Перегибы на местах
В большинстве случаев КСО сводится к благотворительности, финансированию разовых проектов либо волонтерству. На Западе же КСО преследует цель уменьшить классовые трения и стала результатом давления потребителей (которых, в отличие от рабочих, подвергнуть давлению нельзя). Ставится цель преодоления отчуждения: сделать предприятия неконфликтными и подконтрольными коллективу. Этичное отношение к собственным работникам может сподвигнуть к покупке товара. Считается, что устранение иерархии внутри корпорации делает более свободным все общество.
Возник феномен транснационального частного регулирования (TPR - transnational private regulation). В условиях правового вакуума корпорации принимали собственные акты рекомендательного характера, которые становились полноценными нормами. Ставилась задача заставить корпорации соблюдать конвенции МОТ даже в тех странах, которые их не ратифицировали. Если в стране запрещены профсоюзы, то корпорации должны были актами саморегулирования создать альтернативные механизмы представительства или хотя бы позволить подавать анонимные жалобы (компания Vodafone имеет приложение LaborLink). Социально-ответственным работодателям приходится превосходить законодательные ожидания, предоставляя защиту выше, чем по закону или же давая нематериальные бонусы (отпуск для волонтерской работы, обучение новым навыкам). КСО более высокого уровня, помогающее развить социальный диалог - совместное обучение менеджмента и профсоюзных активистов азам международных трудовых стандартов, как в компании Adidas.
В Мексике акты TPR запретили проводить унизительные тесты на беременность и минимизировали злоупотребления срочными договорами. В Чехии благодаря актам саморегулирования был введен автоматизированный учет рабочего времени для исключения неоплачиваемых сверхурочных.
Международная финансовая корпорация (IFC) не предоставляет займ, если в договор не будут включены социально-трудовые положения. Часто обеспечение трудовых прав гарантируется не правовыми санкциями, а рыночными стимулами (получение доступа к премиум-ценам и т. д.).
В чем ограниченность саморегулирования?
1) Есть дискуссии насчет того, являются ли акты саморегулирования демократичными. Руководителей корпораций никто не избирает, в отличие от правителей государств. Работники чаще выступают объектом регулирования, чем субъектом или со-автором актов.
2) В недемократичном государстве сложно создать демократичный бизнес. Таким образом, следует бороться за изменение государства в более демократичном ключе. Ярчайший пример - Китай, где усилия корпораций по саморегулированию мало улучшили положение с правами человека.
3) Усматривается конфликт интересов: крупные компании требуют от мелких подрядчиков соблюдать трудовые стандарты, но при этом ставят нереальные производственные задачи. Логика извлечения прибыли требует, чтобы товары поставлялись в сжатые сроки и по низким ценам.
4) Акты саморегулирования влияют на базовые условия труда (рабочие часы, зарплата), но не расширяют процессуальные права работников. Корпорации могут незначительно поднять соцстандарты, но не готовы предоставлять рабочим возможность добиваться еще больших изменений.
Примеры частного регулирования
На Западе одним из трендов является сокращение рабочего времени. У нас же наоборот отдельные банки обещают клиентам готовность даже работать сверхурочно для удовлетворения их потребностей. Прогрессивными можно назвать стремления к равенству: установление соотношения минимального и максимального должностных окладов 1:10.
В компании «Кока-Кола» проводятся регулярные опросы, берущиеся во внимание. Вместе с тем, принцип равенства трактуется весьма узко: как назначение на ответственные позиции, прежде всего, украинцев.
КСО в компании METRO предусматривает даже сужение трудовых прав: сотрудникам запрещено предоставлять третьим лицам конфиденциальную информацию даже после прекращения работы в торговой сети.
Сомнительно выглядят и положения Кодекса корпоративной этики компании Samsung. Сказано, что «в случае конфликта между интересами компании и человека, преимущественную силу имеют законные интересы компании». Хотя в трудовом праве действует презумпция правоты работника.
КЗоТ Украины и так предусматривает высокий стандарт защиты, поэтому «удивить» корпорациям будет сложно. Нередко под КСВ понимается всего лишь соблюдение национального законодательства (даже условие «Официальное трудоустройство» у нас давно стало приятным бонусом). Возможное принятие Трудового кодекса создает вызовы для работающих: он прямо позволит возлагать новые обязанности актами работодателя.
Что могут изменить компании в интересах общества?
1) Продуктивность труда зависит от зарплаты, а не контроля за работником. Следует приблизить ставки оплаты труда к европейским. Беднейшие страны ЕС оплачивают неквалифицированный труд в 4 раза выше. Следует ограничить возможности для применения атипичных форм занятости (аутсорсинг) из-за правового вакуума.
2) Если мы хотим преодолеть отчужденность от рабочего места, то следует предусмотреть нематериальные стимулы (свободный график) и участие в управлении предприятием (представительство в руководящих органах).
3) Необходимо инвестировать в развитие навыков сотрудников, не ставя условий по принудительной отработке. Образованность ценна сама по себе. Нужно, чтобы инвесторы начали конкурировать за Украину из-за ее ценных специалистов. Попытка конкурировать за приток инвестиций с помощью низких зарплат не привела к привлечению инвестицию, но к украинцам в Европе начали относиться хуже.
