Я 10 лет изучала богатых? новых русских?. Вот что я о них теперь думаю
Так вот кто правит Россией...
Элизабет Шимпфесль - британская журналистка, которая читает лекции по социологии и политологии в Астонском университете в Бирмингеме. Основная сфера ее научных интересов - элиты и социальное неравенство. С 2008 по 2017 годы Шимпфесль брала интервью у представителей 0,1% самых богатых людей России, о чем издала книгу «Богатые русские», рассказывает Medium.
Вот ее самые интересные выводы:
Богатые россияне считают себя культурными наследниками советской интеллигенции.
К примеру, некий Владимир «ненавидит ординарных людей, если не человечество в принципе, и делает исключение только для русской интеллигенции». Он сетует на то, что она «почти исчезла»:
«Если я и отношу себя к какой-то группе, так это к 100 или 200 людям, которых еще можно в России назвать интеллигентами», - говорит он.
Интеллигенцию Владимир определяет как «подлинную элиту, которая никогда не торговала душой и не сотрудничала с властными структурами».
При этом диссидентов богачи презирают, считая их «недостаточно культурными».
Они уповают одновременно на «гены» и на «волю Божью».
Оказалось, что одно из самых распространенных объяснений своего успеха, которое дают российские миллиардеры, - это «хорошие гены». Другое - «воля Божья».
По их мнению, оба этих фактора делают их «избранными», возвышая над основной массой народа.
«Признать стечение обстоятельств в качестве основного фактора удачи - значило бы обесценить их версию успеха как заслуженного», - отмечает Шимпфесль.
Они не любят говорить о благотворительности.
Если западные миллионеры любят рассказывать о своих благотворительных проектах, то российские предпочитают об этом помалкивать.
«Благотворительность должна быть незаметным личным делом», - объясняет бизнесмен Сергей, который уверен, что «хорошо и этично, когда это делается для себя, но не для того, чтобы продвигать себя».
Они ностальгируют по СССР.
К удивлению Шимпфесль, многие миллиардеры, сколотившие состояние после распада Советского Союза, превозносят советскую систему. Например, Зиявудин Магомедов, родившийся в 1968 году:
«Магомедов говорит, что при советской власти у людей было все кроме частной собственности: мир и дружба народов, превосходное всеобщее образование, стратегическое планирование и укоренившаяся привычка помогать тем, кто оказался в беде», - пишет Шимпфесль, добавляя, что он «полон решимости воспитывать детей в соответствии с этими ценностями».
Но отправляют детей учиться за границу.
Интересно, что дети вышеупомянутого Магомедова учатся в Англии и планируют поступать в американские вузы.
То же самое касается практически всей российской элиты: несмотря на показной патриотизм и любовь к советским временам, никто из них не обучает своих детей на родине.
Они не признают политкорректность.
Шимпфесль нашла среди миллионеров нескольких геев. Один из них, названный в книге Глебом, уверяет, что, как бы ни была распространена гомофобия в России, «в большом бизнесе вообще никого не интересует сексуальная ориентация». Более того, в Москве, по его словам, принадлежность к гей-сообществу «вошла в моду».
При этом защита прав меньшинства кажется Глебу чушью:
«Для того чтобы продемонстрировать свою поддержку, мои партнеры по бизнесу сделали очень глупую вещь, - рассказывает Глеб. - В центр стола со множеством флажков они поставили радужный флаг. Я велел им немедленно убрать его.
Извините, но это какая-то ерунда! Мой секретарь болеет за "Зенит", поставьте их флажок. Иногда защита прав геев доходит до абсурда!»
Другой богатый гей, скрытый под псевдонимом Арсений, полагает, что «политкорректность подавляет интеллект, оригинальность и индивидуальность», которые якобы прекрасно развиваются в России.
Они гордятся своим сексизмом.
Идея равноправия полов встречает у российских «хозяев жизни» такое же отторжение.
«Я - сексист, - заявил 48-летний Борис на вопрос Шимпфесль, выступает ли он против прав женщин в принципе. - Сексист - это не тот, кто любит секс», - добавил он с абсолютно серьезным лицом.
«Если бы Господь хотел, чтобы мужчины и женщины были бы одинаковы, он сделал бы их одинаковыми, - рассуждает Борис. - Но поскольку он этого не сделал, у него, очевидно, были свои причины. Поэтому у нас разные права и обязанности, нравится это кому-то или нет.
Я должен обеспечить моей семье безопасность, зарабатывать деньги, защищать их. У женщин другие обязанности, и заработок не относится к их числу».
При этом Шимпфесль отмечает, что за 5 минут до того Борис заявил, что он совершенно не религиозен.
А вот как рассуждает Леонид, которому уже перевалило за 80:
«Я знаю одну женщину, не хочу называть ее имя... Очень молодая женщина, может быть, номер один в стране, очень талантливая, входит в президентское окружение. Но у нее нет семьи!
Это неправильно!»
Они уверены, что Россия во всем круче Запада.
Пережив период очарования Западом в 1990-х, российские бизнесмены разочаровались и стали истовыми патриотами.
Основатель «Вимм-Билль-Данн» Давид Якобшвили рассказывает, что очень пострадал от западных банкиров, которых называет «грабителями и жуликами»:
«Они улыбаются так, будто вы лучшие друзья, а потом предают тебя».
Инвестор по имени Александр тоже невысокого мнения о западных партнерах:
«Многие из тех, с кем я работал, делали вид, что понимают больше, чем на самом деле».
Банкир по имени Кирилл вообще убежден, что Москва предлагает такие возможности, которых не найти нигде больше в Европе (хотя вся его семья переехала в Германию).
31-летний сын олигарха Григорий уверен, что российская элита ближе к народу и больше заботится о нем, чем западная:
«Я знаю, о чем говорю, потому что сам вырос сначала во Франции, потом в США».
Среди героев книги есть и знаменитый телеведущий Дмитрий Киселев, у которого одна из шести жен была англичанкой. Он отзывается о ней так:
«Когда я говорил "красный" и она говорила "красный", мы имели в виду совершенно разные цвета. Для нее "быстро" значило одно, для меня - совершенно другое».
Его старший сын учился во второй по стоимости обучения школе Британии, и Киселев «об этом очень пожалел». Сын Киселева остался недоволен, потому что очень страдал от «строгой дисциплины»:
«Он чувствовал себя так, будто служит в армии. Он был очень счастлив, когда вернулся, и сказал: "Теперь я снова в свободной стране"».
Богатые россияне не очень отличаются от бедных.
Шимпфесль сделала одно любопытное открытие - менталитет самого богатого российского класса не очень отличается от результатов соцопросов:
«Приверженность свободному капитализму сочетается с верой в сильное государство, атеизм - с религиозностью, социал-дарвинизм 1990-х - с путинским патернализмом, восхищение пиночетовской диктатурой - с продвижением демократических ценностей, космополитизм образа жизни - с патриотизмом военного свойства, модернизм - с традиционализмом».
Шимпфесль считает, что олигархи стали «доминантным классом», то есть таким, для которого «помимо экономического превосходства, характерна экономическая и социальная гегемония и способность навязывать обществу собственные представления».
Один из ее собеседников по имени Петр формулирует это так:
«Высокий уровень, которого я достиг, не только дает мне доступ к комфорту и роскоши, но и позволяет давать им адекватную оценку».
Выходит, что между богатейшими и беднейшими слоями российского населения нет никакого «разрыва», кроме имущественного. Став богатым и влиятельным, средний россиянин не только сохраняет прежние взгляды, но и начинает транслировать их в общество.
А те, кто не вписывается в эту матрицу, либо эмигрируют (Гусинский, Березовский, Дуров, Чичваркин), либо попадают за решетку (Ходорковский, Магнитский, Лебедев)...
А что вы думаете об этом?
Никита Скоробогатов.
