Комментарий: Общество и власть в России - за уступкой следует реакция
Отдельные случаи уступок со стороны властей РФ не означают, что они хотят что-то менять в стране. За каждой уступкой идет откат назад. Но это не повод опускать руки, считает Александр Плющев.
Эйфория от известия об освобождении из-под ареста журналиста "Медузы" Ивана Голунова продержалась совсем недолго, сменившись сперва недоумением, а потом и огорчением. Сначала - от того, что у этого освобождения, по-видимому, были условия. А уже на следующий день стало ясно, что, отпустив одного конкретного журналиста, система не собирается как-либо меняться ни на йоту. Что не делает бессмысленными попытки заставить ее меняться.
Каким должен быть настоящий День России
В моем идеальном мире правильной реакцией властей РФ после освобождения Голунова было бы заявление Владимира Путина (ну или хотя бы Дмитрия Пескова) примерно такого содержания: "От имени властей хочу извиниться перед Иваном Голуновым, который был несправедливо задержан и обвинен в тяжком преступлении. И хотел бы поблагодарить Голунова, поскольку благодаря ему мы вскрыли коррупционный нарыв в МВД и продолжаем сейчас по нему работать.
Завтра праздник - День России, и я знаю, что многие его празднуют на улицах Москвы и других городов России. Одни пойдут пробовать мед на фестивале варенья, другие - смотреть исторические реконструкции, третьи - на концерт на Красной площади. А кто-то просто выйдет на прогулку, чтобы порадоваться освобождению Ивана. Давайте праздновать каждый по-своему, но все вместе, поскольку мы - один народ, одна нация".
И атмосфера настоящего праздника получилась бы, и протестные настроения смотрелись бы гораздо менее уместными, и столько полиции гонять не надо. В очень далекой от моей мечты реальности вышло иначе: сначала попытки стравить журналистов между собой, странное заявление руководства "Медузы" и Дмитрия Муратова, призвавшее не идти на марш и выглядящее как часть сделки по освобождению журналиста; согласование (вопреки закону!) акции-спойлера; и, наконец, жесткие массовые задержания на стопроцентно безобидном шествии.
Позиция властей России не изменилась
Слегка прогнувшись под давлением небольшой, но активной части общества, власти четко дали понять, что никаких принципиальных изменений в отношениях с обществом не последует. Глава МВД Колокольцев, объявляя об освобождении Голунова, применил странную, несуществующую в Уголовно-процессуальном кодексе формулировку - "в связи с недоказанностью участия в совершении преступления". Возможно, это была оговорка, но знаковая: государство действительно расписалось не в совершенном в отношении журналиста преступлении, а лишь в небрежном его оформлении, которое помешало завершить начатое и избежать скандала.
И вот все продолжается: вчера одни полицейские подкидывали наркотики Ивану Голунову, а сегодня другие будут фабриковать протоколы о задержании, в том числе и его коллег. Я сам когда-то побывал в статусе задержанного и видел, как под копирку лепят эти бумаги. А потом суд выносит по ним постановления. На днях Леонид Волков получил 15 суток за то, за что отсидел уже 20 - это, конечно, не 20 лет лагерей, но это результат такой же фабрикации, против которой все эти дни выходили сотни людей. Прекратят ли подкидывать наркотики после дела Голунова? Вряд ли. Ну а если прекратят, то найдут другой способ сфабриковать дело.
Власти не собираются слушать и слышать общество
Я был на марше и собственными глазами видел, как полиция, часто довольно грубо, "винтит" абсолютно мирных граждан. Задерживали журналистов - да, их было много среди участников акции, и многие, в том числе и я, шли как обычные граждане, но брали и тех, кто работал.
Одного из них прямо рядом со мной задержали во время его телефонного разговора с вице-мэром Александром Горбенко, который еще несколько часов назад, как говорят проводившие с ним переговоры, обещал, что все будет мирно. В этой жестокости, в этой агрессии вполне ощущалась месть за публичное унижение, которое МВД испытало накануне. В ней звучало то, что праздновать День России следует только по определенному властями сценарию, в отведенных местах и никак иначе.
Власти не собираются слушать и слышать общество на регулярной основе - не для того уничтожались или выхолащивались предназначенные для этого институты, изобретались всякие общественные симулякры. Отступая на шаг, власти считают своим долгом вернуться на утраченные позиции. Скажем, Екатеринбург, успех которого наверняка вдохновлял в эти дни москвичей: да, там идет согласительный процесс по строительству храма, но одновременно заведено уголовное дело на защитников сквера.
Все не зря
Впрочем, это совершенно не означает, что отстаивание своих прав не имеет никакого смысла. Наоборот, минувшие дни показали, что, даже не имея никакого плана, никакой организации, никаких лидеров и никаких ясных перспектив, можно защитить свои права. Или, как было в данном случае, права коллеги.
Да, мы знаем, что освобождение Ивана Голунова стало результатом закулисных договоренностей. Но такой диалог не был бы возможными без общественного давления, оно создает и возможность переговоров, и переговорную позицию. Как себя потом повели участники этих переговоров и как повлияли на дальнейшее развитие событий - отдельный вопрос, но он совсем не обессмысливает правозащитную кампанию.
Ошибкой было бы считать, что те, кто выходил на улицу, просили какой-то милости у Путина. Возможно, ее просили те, кто вытаскивал своего заложника - к ним вряд ли можно предъявить за это претензии. Но вот остальные очень активно, с невероятной смелостью и лихостью создавали властям дискомфорт. Они не просили, они именно заставляли, выводили на чистую воду и оказывали давление. Под которым, что бы там ни говорили, и как бы там и кем ни считалось, прогибается и наша вертикаль.
