Социолог: 50%+1 голос могли не набрать ни Лукашенко, ни Тихановская
Кто и сколько на самом деле получил голосов на выборах президента Беларуси, и можно ли сейчас установить реальные их итоги, объяснил DW профессор социологии, основатель НИСЭПИ Олег Манаев.
Бурные события в Беларуси после президентских выборов 9 августа отодвинули на второй план вопрос, который и стал причиной не прекращающихся с тех пор в стране массовых акций протеста: сколько в действительности голосов получили Александр Лукашенко и Светлана Тихановская. А ведь от ответа на него зависит главный вывод - кого сейчас следует считать легитимным руководителем Беларуси.
Одну из первых попыток выяснить итоги голосования сделала российская газета "Ведомости". По ее подсчетам, Лукашенко мог набрать 51%, а Тихановская - 38%. О реальных итогах выборов, возможности установить их задним числом, электорате Лукашенко и Тихановской, а также сценариях разрешения политического кризиса в Беларуси DW поговорила с профессором Олегом Манаевым, основателем Независимого института социально-экономических и политических исследований (НИСЭПИ), ныне научным сотрудником Университета Теннесси.
DW. По официальным данным, на президентских выборах в Беларуси победил Александр Лукашенко, набравший 80% голосов, у Светланы Тихановской - 10%. Сама Тихановская и ее сторонники называют ее победителем - с обратными цифрами. Сколько и кто на самом деле получил голосов на последних выборах президента Беларуси?
Поскольку поствыборные протесты и их брутальное подавление властями приобрели невиданный размах, о самих результатах выборов и в Беларуси, и за рубежом говорят все меньше. На самом деле они имеют исключительно важное значение, поскольку их неопределенность порождает неопределенность легитимности власти в Беларуси.
И Брюссель, и Вашингтон, и даже Москва осуждают насилие по отношению к протестующим, но вопрос легитимности белорусской власти решают в зависимости от своих базовых ценностей и геополитических интересов. На мой взгляд, даже непризнание Лукашенко законно избранным президентом многими странами принципиально не меняет ситуации ни в Беларуси, ни в ее геополитическом положении.
- Так может ли сегодня кто-то установить истинные результаты президентских выборов в Беларуси?
- Официальным результатам ЦИК многие не верят из-за массовых фальсификаций. Но утверждение противников Лукашенко о том, что он проиграл и президентом избрана Тихановская, не подтверждено ни данными голосования (если даже допустить, что реальные, а не фальсифицированные протоколы вообще существовали, после августовских событий их, скорее всего, уничтожили), ни результатами надежных социологических опросов (независимая социология в стране поставлена вне закона, а репутация провластных опросов ничтожна).
В главном альтернативном документе - итоговом отчете о выборах, представленном онлайн платформами "Голос", "Зубр" и "Честные люди", сказано, что согласно обработке итоговых протоколов с 1310 участков (это 1?875?998 избирателей, что составляет 32,2% от всех 5 818 955 избирателей, проголосовавших 9 августа на 5767 участках), а также их сравнению с бюллетенями избирателей на платформе "Голос", "кандидат Александр Лукашенко набрал около 61,7% голосов".
А учитывая, что на трети участков были обнаружены расхождения между числом бюллетеней и количеством голосов за того же кандидата в итоговом протоколе, "можно предположить, что даже результат в 61,7% не является достоверным". Главные выводы доклада состоят в том, что "выборы недействительны, Александр Лукашенко не может считаться легитимным президентом, большое количество голосов за Светлану Тихановскую украдены участковыми комиссиями". При этом авторы доклада не говорят о победе альтернативного кандидата, поскольку полных данных у них нет.
Электорат Лукашенко - кто эти люди и сколько их
- На что же тогда можно опираться в такой ситуации?
- В такой ситуации необходим анализ структуры белорусского электората, которая определяет и результаты выборов, и потенциал протеста. Многолетние опросы общественного мнения, которые регулярно проводил НИСЭПИ, ясно показывали, что у Лукашенко существуют две мощные опоры в обществе и государстве. Одна - его традиционный электорат "глубинной" Беларуси: жители сел и малых городов с невысоким уровнем образования, среди которых доминировали пенсионеры. Другая - его новый электорат: так называемые "государевы люди" (силовики, чиновники) и приближенный "ко двору" бизнес.
Конечно, по сравнению с тем, чтобы было 26 лет назад, традиционный электорат Лукашенко уменьшился. Зато новый, наоборот, увеличился: с учетом членов семей это сотни тысяч человек, а вовсе не только 1500 бойцов ОМОНа. И дело тут не столько в официальных заявлениях, сколько в интересах этих опорных групп электората.
Обе они, хотя и по-разному, заинтересованы в статус-кво или, как сказал в своем предвыборном послании парламенту и народу Лукашенко, в "безальтернативной роли государства в жизни нации" и "совершенствовании того, что есть". Перспективы реальных реформ их только пугают, поскольку многие из них опасаются, что нового не приобретут, а то, что имеют сейчас, потеряют. Для одних это материальное положение (в том числе небольшие, но стабильные зарплаты и пенсии), для других - социальный статус, для третьих - власть. И отказываться от этого они не собираются.
- Сколько таких людей в Беларуси?
- Белстат говорит, что сегодня в стране 2,5 млн пенсионеров и 1 млн бюджетников. В селах и малых городах (менее 50 тыс жителей) проживают около 40% населения. Всего, по данным ЦИК, в стране около 7 млн избирателей, значит, в "глубинной" Беларуси проживают 2,7 млн. По данным многолетних опросов НИСЭПИ, эти избиратели активно участвовали в выборах, и большинство из них голосовали за Лукашенко.
Если к ним прибавить несколько сот тысяч "государевых людей", а также значительную часть рядовых бюджетников, то получится примерно 3 млн избирателей, обычно голосующих за Лукашенко. С учетом этих данных можно утверждать, что даже несмотря на кризис доверия к власти из-за ее неадекватного отношения к пандемии, к 9 августа лукашенковская Беларусь никуда не делась.
Кто сейчас протестует в Беларуси
Сегодня независимые СМИ и участники дискуссий в социальных сетях пишут, что "страна изменилась", что "возникла новая политическая нация". И в качестве доказательства приводят "невиданные с 1917 года" протесты, в которых участвуют сотни тысяч людей. Масштабы протестов для Беларуси действительно невиданные. Но кто протестует?
- И кто же эти люди?
- Одним из редких заслуживающих доверия объективных свидетельств стали результаты структурированных интервью, проведенных независимым социологом Оксаной Шелест во время протестов в Минске. Если кратко, их суть такова: нынешние акции - протест интеллигенции и новых групп (учителя, преподаватели вузов, креативный класс, работники культуры, медиа, очень много айтишников); людей с заводов сначала не было вообще, сейчас они стали появляться; практически все опрошенные участвовали в выборах и голосовали за Тихановскую; несмотря на очень четкую "бело-красно-белую" окраску - это русскоязычный протест.
Представляет ли городская интеллигенция и новые группы те традиционные опоры власти, которые я только что описал? Отчет очевиден. Расчеты команды "Голоса" вполне убедительны, но проблема заключается не столько в том, что они проанализировали данные только трети проголосовавших избирателей, сколько в социально-географическом перекосе этих данных.
- В чем он состоит?
- В Минске, по данным ЦИК, проголосовало 16,6%, в Гомельской области - 15,8%, в Могилевской - 11,9% от общего числа (5 818 955 человек) проголосовавших в стране избирателей. А среди всех (1?875?998) избирателей в оцифрованных "Голосом" протоколах избиратели Минска составляют 34%, Гомельской области - 8,7%, Могилевской - 7%.
Очевиден перекос в пользу столицы (где несогласие с результатами выборов выразили сотни тысяч избирателей) за счет белорусской глубинки. Особенно из восточных областей, где протесты были намного скромнее, а значительная часть электората традиционно голосует за Лукашенко.
Объяснение очевидно: избиратели, голосовавшие за альтернативного кандидата, проживающие главным образом в столице и больших городах, представляли "Голосу" свои бюллетени намного активнее, чем жители глубинки или "государевы люди". Тем более если они голосовали за Лукашенко.
Две Беларуси - два лидера
Таким образом еще раз подчеркну: сказать точно, кто победил на выборах президента Беларуси, сегодня вряд ли возможно. Вполне вероятно, что 50%+1 голос не набрал ни Лукашенко, ни Тихановская, хотя обоих можно называть лидерами. Он - лидер согласной с его курсом Беларуси, она - лидер несогласной. В любом случае масштабы фальсификаций, доказанные "Голосом" и подкрепленные массовыми протестами, свидетельствуют, что официальные результаты не могут быть признаны, и необходимы новые выборы - свободные и справедливые.
- Как теперь можно выяснить, каким все же было волеизъявление белорусов? Есть ли некие косвенные индикаторы?
- Их, к сожалению, немного. Утечка заслуживающих доверия результатов исследования академического Института социологии показала, что апрельский рейтинг доверия Лукашенко в Минске не превышал 24%, а значит, электоральный рейтинг по стране был порядка 30%. Такова была ситуация до начала избирательной кампании.
Процитированные выше результаты исследования Оксаны Шелест дают некоторое представление о тех, кто голосовал против Лукашенко. Самыми надежными, хотя и неполными, остаются данные, представленные "Голосом". Хотя с выводами российских "Ведомостей" (Лукашенко мог набрать 51%, а Тихановская - 38%), проанализировавших протоколы с его платформы, не согласился сам основатель "Голоса" Павел Либер, эти выводы вполне коррелируют с представленными выше данными.
Социальная структура общества в Беларуси кардинально не изменилась
- Происходящее с 9 августа в Беларуси многие называют революцией. Как бы вы его охарактеризовали?
- Сегодня многие говорят о политической революции. С этим можно соглашаться или спорить: ведь главный итог политической революции - смена власти - пока не достигнут. Но совершенно определенно, это нельзя назвать социальной революцией, поскольку социальная структура белорусского общества в результате этих событий кардинально не изменилась.
Как я уже сказал, лукашенковская Беларусь если и уменьшилась, то никуда не делась. Поскольку она не выходит на площади по собственной инициативе, то в публичном пространстве остается почти невидимой. А без социальной революции даже смена власти не гарантирует кардинальных изменений.
- Как повлияли массовые акции протеста на уровень поддержки властей и новой оппозиции?
- Хотя надежных исследовательских данных на этот счет нет, предполагаю, что в целом протесты такого масштаба уменьшили поддержку властей и увеличили поддержку новой оппозиции. В то же время вполне вероятно, что опорные социальные группы - "глубинная" Беларусь и "государевы люди" - наоборот, сплотились вокруг власти из-за страха потерять то, что имеют.
Возможен ли диалог между расколотым обществом
- Какими вам видятся сценарии разрешения политического кризиса в Беларуси - оптимальный и тот, который в итоге будет реализован?
- Оптимальным сценарием был бы долгожданный диалог "согласной" и "несогласной" Беларуси, в результате которого новая власть была бы избрана на свободных и справедливых выборах. Сегодня признанный лидер есть не только у одной, но и у другой стороны. Конечно, их политический вес несоизмерим, поскольку Лукашенко контролирует "государевых людей", а Светлана Тихановская не контролирует даже протестное движение. Но их социальный вес, то есть опора в обществе, впервые стал соизмеримым.
Проблема, однако, заключается в том, что, по мнению властей, "основой протестов являются люди с криминальным прошлым и безработные, обкуренные, пьяные, с наркотиками". А по мнению протестующих, Лукашенко поддерживают "коррумпированные чиновники" и "тонтон-макуты из ОМОН". Каждая сторона считает, что абсолютное большинство избирателей за нее. Поэтому их требования бескомпромиссны: с одной стороны - "Никому не позволю сломать эту страну!", с другой - "Саша три процента, уходи!". Какие при таком подходе могут быть переговоры, которые должны вестись не от имени Лукашенко и Тихановской, а миллионов стоящих за ними согласных и несогласных белорусов?
Судя по политической и геополитической динамике, этот сценарий становится возможным только при готовности протестующих к силовому противостоянию, то есть к жертвам, которых пока все стараются избежать.
В данный момент более реалистичным представляется имитационный сценарий, по которому власти постараются сымитировать и политический диалог, и конституционную реформу и, в конечном счете, замотать реальные перемены. В то же время очевидно, что после завершения политического кризиса оставаться такой, какой она была раньше, глубоко расколотая Беларусь больше не может, и политический кризис при таком сценарии "не рассосется". Когда наступят реальные перемены, какой ценой, и какими они будут - вопрос открытый.
