«Я оправдывала извращенца»: Елена Проклова объяснила, почему хранила тайну о пережитом насилии
В апреле Елена Проклова навлекла на себя гнев миллионов, рассказав в шоу «Секрет на миллион» о пережитом в 15 лет насилии со стороны одного очень известного и влиятельного актера. Шокирующие мемуары 50-летней выдержки посмотрело более 3 миллионов человек. Самые дотошные из них, сопоставив некоторые факты, пришли к выводу, что речь идет о покойном Олеге Табакове. Многие коллеги жестоко осудили Елену за «несвоевременное смакование грязных подробностей» личной жизни. А некоторые даже обвинили ее в стяжательстве - якобы актриса сделала это признание ради миллиона рублей. Однако спустя некоторое время одинокий голос Прокловой обзавелся аранжировкой - бывшие студентки Табакова поделились воспоминаниями о домогательствах со стороны покойного учителя.
Несколько месяцев Елена Проклова молча переносила обвинения и критику. Однако недавно актриса дала большое интервью изданию «7 Дней», в котором, не подтверждая прямым текстом догадки о личности обидчика, продолжила настаивать на своей правоте. Елену поразила филистерская реакция общественности и вал критики. «Когда я соглашалась на откровенный разговор, понимала, что кто-то осудит или не поймет, но я была потрясена, что таких оказалось чуть ли не большинство&33; Мне ставят в вину то, что я опорочила известного и популярного человека.[...] Правда, другие люди приветствовали мое признание. Именно потому, что тоже испытали нечто подобное[...] Были и такие, у кого подобные воспоминания связаны с тем же самым человеком, он и с ними выделывал то же, что со мной. И Таня Бронзова, жена Бориса Щербакова, сказала, что он к своим студенткам проявлял именно такой интерес, о чем все прекрасно знали».
Ответила Елена и на самый популярный вопрос о причинах столь длительного молчания: «Почти у каждой женщины есть драматичные моменты, о которых хотелось бы забыть. Когда юные девочки переживают домогательства зрелых мужчин, в нашем обществе это принято скрывать. Если не скрываешь - ты изгой. И ужасно, что нет возможности что-то доказать. Вот куда пойти и сказать: «Он ко мне приставал»? А он ответит: «Она врет». И что дальше? Мое слово против его слова. Только на его стороне вес, возраст, красноречие, связи».
«Я молчала, потому что человек был жив. Не хотела, чтобы в его семье разразился скандал, чтобы они с женой разошлись или что-то такое случилось. Но когда его не стало, речь уже не идет о том, что я могу разрушить его жизнь. Я прекрасно понимаю, что близкие будут защищать его, но знать, с кем ты жил, тоже надо. Тем более, я думаю, что на самом деле все знают. Хорошо бы женам хватило ума понять, что мы все попали в эту мясорубку, и они, и я, но это же не моя вина, а мое несчастье. Почему я должна молчать? Я имею право на существование, я тоже человек».
К ощущению собственной вины и беспомощности примешивалось искреннее восхищение харизматичным артистом. «Пятьдесят лет назад, когда со мной этот кошмар происходил, мне казалось, что я одна с этим столкнулась, остальные живут другой жизнью, просто я сама сделала что-то не то. Это очень страшное ощущение, что ты сама виновата[...] Я оправдывала извращенца. Более того, я в него влюбилась как в гения и творца. И эта двойственность, сочетание несочетаемого обернулись травмой. Если бы на его месте был какой-то страшный, противный, незнакомый насильник, я бы возмущалась, сопротивлялась, в конце концов, просто убежала. И совсем другая история, если этот насильник для тебя царь и бог. Ты просто в плену оказываешься. Он одновременно и самый прекрасный, и самый страшный человек. Я была под гипнозом его обволакивающего обаяния, он был частью прекрасного мира искусства, знал театр, поэзию. Все вокруг им восхищались, и я, девочка, его боготворила. Когда в 15 лет в тебе просыпается какое-то сексуальное влечение, а человек тобой увлечен, влюблен в тебя - это завораживает. Проблема состояла в том, что взрослый мужчина хотел сексуального удовлетворения, а я была ребенком. Ужасно. Наши отношения приобрели болезненную и извращенную форму. И это стало травмой на всю жизнь, поверьте.
Я тогда уже мечтала о профессии актрисы, и вдруг он сказал:« Буду готовить тебя к поступлению в театральный институт». Потом увез меня на машине в лес и велел: «Читай басню». Я начала, а он подошел сзади, обнял, прижался. То, что он делал потом, я не могу рассказывать в журнале с возрастным рейтингом 12 +. Я лишь лепетала испуганно: «Что вы делаете?» А он не прекращал, только говорил: «Ты читай, не останавливайся&33;»
По мнению актрисы, она стала своего рода звеном в цепочке насильственных действий, ведь ее обидчик тоже стал жертвой растления в юности. «Учительница вдвое старше соблазнила его. Он столько драматичных историй рассказывал мне о себе, и я его жалела, хотела утешить. А рассказав, он говорил: «Ну, помоги мне это все забыть, сделай так, сделай этак». В 15 лет я была наивной дурочкой. В такие моменты думала, что спасаю его [...] Но знаете, мне казалось, он не лукавил и был уверен, что все подростки через это проходят. Он мне так и говорил: «Вот у меня была такая учительница, и я ей благодарен, она научила меня ценить женщину, доставлять женщине удовольствие».
Наличие родственников у людей, совершающих насильственные действия в отношении несовершеннолетних, не может служить причиной для того, чтобы жертва хранила молчание. Елена призналась, что ей очень жаль всех участников этой истории, но отказываться от своих слов ради душевного спокойствия наследников обидчика она не готова. «Мне жаль, если для них это травматично. Хотя, я думаю, они поймут, что папа просто был болен. И что эта патология - всего лишь малая часть этого сложного, талантливого, во многом прекрасного человека. Мне вообще всех в этой истории жаль, и его, и жен, и детей, и себя. Но есть еще нюанс: если на одну чашу весов поставить его дочь, а на другую - всех девочек, которые подвергаются насилию, то перевесят девочки...»
