Комментарий: "Чекисты" победили "либералов"
Значение задержания Алексея Улюкаева важнее его разногласий с "Роснефтью", считает Константин Эггерт. Комментарий российского журналиста специально для DW.
Владимир Путин и Игорь Сечин
Задержание министра экономического развития России Алексея Улюкаева в ночь на 15 ноября потрясло чиновничью Москву и всколыхнуло войну слухов о жестокой войне кланов внутри Кремля. Наиболее распространенная в столице версия событий такова: Улюкаев, известный своим негативным отношением к приватизации "Роснефтью" компании "Башнефть", вызвал гнев всесильного (теперь это ясно всем) Игоря Сечина и поплатился за это.
Могущественный Сечин
Ясно, что теперь, когда речь идет о приватизации 19,5 процентов акций самой "Роснефти", никому в голову не придет перечить руководству компании. Оно, судя по всему, хочет выкупить эти акции само. В правительстве многие (включая Улюкаева) этому противились. Оппоненты (принадлежащие, в основном, к "питерским экономистам", которых еще относительно недавно называли "либералами") считают, что "Роснефть" (формально акционерное общество, фактически - полностью контролируемая государством компания) не может принимать участие в приватизационных сделках, касающихся ее самой и ставящих компанию под контроль ее нынешнего менеджмента.
Константин Эггерт
Менеджмент же во главе с Сечиным утверждает, что, поскольку формально корпорация не принадлежит государству, то никаких ограничений у него нет. Теперь ясно, что действительно нет. Согласно официальным заявлениям правоохранительных органов, они не имеют никаких претензий ни к "Роснефти", ни к ее руководству. Более того, слежка за Улюкаевым и его "оперативная разработка" велись с санкции Владимира Путина. После этого естественно заключить, что нам наглядно продемонстрирован высочайший уровень неприкосновенности Игоря Сечина.
Загадки "дела Улюкаева"
Помимо того, что речь идет о задержании действующего министра, "дело Улюкаева" необычное и странное и по другим причинам. Во-первых, до сих пор нет видеозаписи ареста с поличным. А это стандартная практика последних месяцев в подобного рода громких случаях. Вспомним задержание руководителей Республики Коми или экс-губернатора Кировской области Никиты Белых. В отношении же федерального министра, одной из ключевых фигур в сфере приватизации и иностранных инвестиций - ни одного наглядного доказательства подозрений.
Во-вторых, можно сколько угодно смеяться над "ничтожностью" взятки для игроков и сделки такого уровня, как приватизация "Башнефти", но, согласно уголовному кодексу, два миллиона долларов тянут на "особо крупный размер". И за намного меньшие по составу преступления людей отправляют в СИЗО. А Улюкаев, судя по всему, будет отправлен домой. Это усиливает подозрения в какой-то несерьезности, театральности всего дела.
Наконец, в-третьих, заявление Кремля - "никакой отставки правительства не будет, оно продолжит работать" - призвано сразу ограничить масштаб скандала и вывести кабинет Дмитрия Медведева из-под удара. Что, опять же, делает задержание министра больше похожим на показательную экзекуцию через публичное унижение в назидание другим, чем на широкомасштабную чистку в верхах.
Последствия "дела Улюкаева"
Последствия задержания Алексея Улюкаева (какой бы оборот ни приняло его дело) выходят за рамки относительно узкой темы будущего "Роснефти". Так называемым технократам в правительстве дали понять, что, перефразируя Оруэлла, все госкомпании равны, но некоторые более равны, чем другие. Мнения технократов теперь не являются главными при принятии решений о приватизации, сокращении госрасходов и привлечении инвесторов: "Спросим вас - скажете! Не спросим - сидите тихо!"
Премьер Медведев, которого Кремль демонстративно взял под защиту, именно этим патронажем окончательно ослаблен. Алексей Кудрин, которого в московских политических гостиных называют автором будущей экономической программы Путина на президентских выборах 2018 года, тоже косвенно страдает. Именно он, вместе с задержанным Алексеем Улюкаевым, Анатолием Чубайсом и Аркадием Дворковичем, олицетворяет "прогрессивный" подход к макроэкономике, финансовой дисциплине, приватизации. Начиная с возвращения Путина на пост президента в 2012 году, их влияние неуклонно уменьшалось. Гарнизону крепости "Россия" даже аполитичные экономические либералы не очень пришлись ко двору.
Вокруг приватизации "Роснефти", может быть, еще будет какая-то борьба (хотя сейчас это трудно себе представить). Но это уже ничего принципиально не изменит. Владимир Путин и силовые ведомства окончательно взяли под непосредственный контроль принятие всех не только политических, но и экономических решений в России. Советники им, похоже, больше не нужны.
