Виктор Ерофеев: Хотят ли русские мира?
Последний опрос общественного мнения показал, что значительная часть россиян хочет ужесточения политики. Почему? Вот что думает по этому поводу писатель Виктор Ерофеев. Знаменитый вопрос Евтушенко: "Хотят ли русские войны?" - перевернулся в воздухе: Россия охотно воюет и в Украине (что она отрицает), и в Сирии. Так что логично было бы спросить: "Хотят ли русские мира?" Или военным парадам, фейковым штурмам Рейхстага, лозунгам "Можем повторить!" и "На Берлин!" не будет конца? Сельские жители по всей стране любят ходить в камуфляже, в славный День победы продавщицы надевают пилотки, а дети разгуливают в военной форме.
Кто здесь курица и где яйцо? Власть ли подпитывается боевыми народными чувствами? Или власть вместе с пропагандой вселила в народ радость военной мобилизации?
По-моему, это редкий случай слияния курицы с яйцом.
Треть россиян, которых опросил сейчас Левада-Центр, хотят, чтобы будущий президент, кем бы он ни был (а будет он, скорее всего, тем же самым), ужесточил внутреннюю политику. Путин все еще излишне либерален для тех, кто требует снова ввести смертную казнь, разрешить порку как наказание, уничтожить "пятую колонну", запретить свободное хождение доллара и многое-многое другое. А Западу, если говорить о внешней политике, надо бы решительней показать "кузькину мать".
Сорок процентов населения желают, чтобы все было так, как есть. Ничего не менять. Все прекрасно. И только какие-то 13 процентов хотят либерализации и примирения с Западом.
Ну, ладно, мы знаем цену опросам в авторитарных странах. Это как пламя свечи на сильном ветру, которое мечется в разные стороны. По результатам другого опроса четверть молодых людей до 25 лет хотят уехать из России навсегда. А всего по стране каждый десятый мечтает об эмиграции. Концы не сходятся. Но все-таки: хотят ли русские мира?
С точки зрения европейских понятий, Россия живет в Зазеркалье. Чтобы развернуться и стать ближе к Западу, нужно разбить зеркало, что в русском собрании суеверий означает смерть.
Всякий раз после российских всеобщих выборов (любого уровня) выясняется, что народ голосует за власть. Оппозиция ставит под сомнение результаты. О подтасовках - отдельная песня, но какими бы крупномасштабными они ни были, видно, что народ все равно стоит за власть. Тогда интеллигенция осыпает народ проклятьями, вспоминая про рабов, крепостное право, и это продолжается пару месяцев. Затем проклятья затихают, и народ (в представлении все тех же 13 процентов) вновь становится жертвой режима, который оккупировал страну своими чекистскими способами.
Интеллигенция лукавит? Скорее, лукавит сама либеральная идеология. Чтобы спасти народ, нужна вера в необходимость его спасения. Но вот беда. Так ли болезненно относится народ к чекистам? Интеллигенция видит в них продолжателей дела НКВД-КГБ. Для большинства же народа чекисты - завидные избранники судьбы, защитники родины, смотрящие за порядком. Это - без всякой иронии - реальный миф. Эти герои всегда находятся в состоянии войны с Западом, теперь война обострилась им в радость, а народу на потеху. Путин подписывает указ о продлении контрсанкций - ура! Все радуются! Отказалась Россия платить свой взнос в Совете Европы - реакция: допрыгались! Кто допрыгался? Как кто?! Европа!
Короче, война лучше мира. Не большая война, не слишком атомная. В народном сознании есть счетчик потерь, за ограниченные пределы которых заходить для власти нежелательно. Но сама по себе война не отпугивает общество, которое не прониклось "западным" пацифизмом.
Как-то на московском либеральном радио я узнал из голосования, что четверть их радиослушателей поехала бы воевать на Донбасс, чтобы закрыть долги по кредитам. Военное напряжение освобождает как власть, так и народ от дорогостоящей принадлежности к единой человеческой цивилизации. Для власть имущих, отгородившихся от Запада, нахождение за новой занавеской холодной войны (хотя война не такая уж и холодная!) выгодно: она лучше всего скрывает хроническое отставание экономики, провал модернизации. Мобилизация снимает ответственность с власти за все беды. И во всем виноват Запад. А кому не нравится - границы пока что открыты. Пусть туда и стекает протестное движение!
Столкнувшись с единственно возможной для Кремля формой властвования, интеллигенция кается: это мы виноваты! Как же мы допустили такое!? Бьет себя в грудь. Но не без лукавства. Кто больше кается - тот, вроде, и прав. А неправы те, кто помалкивает, идя на компромиссы с властью. Но в любом авторитарном режиме компромисс волей-неволей становится повседневностью.
Власть повторяет ежедневно, что она все делает правильно. Она ни в чем не признается: ни в том, что сбили самолет, ни в том, что не дали реально расследовать убийство Немцова, ни в том, что участвовали в олимпийских допингах. Она ни в чем не виновата. Но иногда, чтобы не выглядеть совсем уж неправдоподобно святой, она сдает отдельных коррупционеров так же, как псы выкусывают из шерсти вшей.
Итак, около половины народа безмолвствует, находясь в глубоком историческом шоке. Путинский электорат имеет чисто биологическую задачу выжить. Любое изменение он воспринимает как угрозу. Он - за застой. Если он выжил вчера, то на завтра ему нужна такая же погода.
Но треть народа, напоминает Левада-Центр, хочет все-таки улучшения погоды. Это тоска по климату, прямо противоположному интеллигентской мечте. Треть России хочет больше порядка, больше строгости - вообще, а не только и не обязательно политической. Этот порядок увязывается со Сталиным. Шутка - шуткой, но он в таком случае оказывается в глазах значительной части россиян самым порядочным людоедом, всегда боровшимся за мир во всем мире.
Виктор Ерофеев, писатель, литературовед, телеведущий, автор книг "Русская красавица", "Хороший Сталин", "Акимуды" и многих других, кавалер французского Ордена Почетного легиона.
