На стирку и кухню - недельные очереди. Адские будни переселенцев
В Украине действует 7 модульных городков для переселенцев, построенных и укомплектованных немцами. Один из крупнейших - в Запорожье. Там в давке проживает более 350 человек, которые ежедневно ведут бытовые войны и пытаются забыть родной дом.
(Не) временный дом
На окраине Запорожья, в Южном микрорайоне, где за многоэтажками начинается пустырь, разросся модульный городок для переселенцев. Один из крупнейших в Украине - на 544 человека.
Он состоит из 218 модулей - 10 ансамблей семейного типа (по 10 комнат в каждом), четырех жилых общежитий и двух административных зданий. На первый взгляд дома вполне пригодны для проживания. Они оборудованы современной бытовой техникой, мебелью и санузлами. Есть и бесплатный Wi-Fi.
От конечной остановки маршрутки до временного поселения идти минут 10. Местные этой дорогой почти не ходят.
В транзитном городке тихо.
Только из открытых окон время от времени раздаются реплики из какого-то сериала или ток-шоу. Кое-где между металлических белых сооружений прогуливаются одинокие пенсионеры, кто-то развешивает на сушилку выстиранные вещи.
Возле входа в здание администрации, над которым развивается украинский флаг, двое мужчин щелкают семечки и рассказывают анекдоты.
Подальше от модульного городка слышится шум. Толпа босоногих ребят гоняет в футбол.
Жизнь здесь протекает неспешно.
Транзитный городок для внутренне перемещенных лиц открылся в Запорожье в феврале 2015 года. Там могут жить до 544 переселенцев. Сейчас проживает чуть больше.
Подобных поселений в стране - 7. На строительство временного жилья для внутренних переселенцев в Украине, правительство Германии и Немецкое общество международного сотрудничества (GIZ) потратили 25 миллионов евро.
Предполагалось, что модульные дома станут временным убежищем для тех, кто бежал от войны. Пока адаптируются, устроятся на работу либо не образуется ситуация дома. То есть, на три-шесть месяцев. Однако, многие семьи живут в однотипных металлических сооружениях уже третий год.
Возвращаться на Донбасс планируют лишь единицы.
Свои среди чужих
- Вы, наверное, и не захотите писать то, что услышите от нас, - говорит мужчина лет 60 с густыми бровями. Его дергает за рукав охранник городка, уговаривая держаться спокойно. Однако человек упорно стремится выговориться. - Вот дали нам эти коробки и что? Мы должны быть благодарны? Политики он в каких домах живут, а нам подачки бросают! Местные нас сторонятся, как-будто мы заразные какие-то, - с первых слов начинает горячиться мужчина. Его пышные, поседевшие брови строго съезжаются на переносице, лицо краснеет, приветливая улыбка исчезает. - А мы что? Остались без дома, без работы, без всего, что имели. Еще стали изгоями в собственной стране.
Мужчина стирает с глаз злые слезы, вздыхает и указывает на женщину у соседнего домика.
- Идите-ка лучше с Людмилой поговорите, она больше расскажет о жизни.
Людмила невысокая худенькая женщина, лет 50. Хотя может и моложе. Однако изъеденное глубокими морщинами лицо и потускневшие глаза ощутимо добавляют ей возраста.
Говорит она спокойно, монотонно, как-то отстраненно.
- Мы с мужем сюда приехали, когда в наш дом, недалеко от донецкого аэропорта, попал снаряд, - рассказывает Людмила, пряча за спиной пустой рукав левой руки. - В один момент я потеряла руку и дом.
Как добирались в Запорожье женщина почти не помнит. Говорит, что все было, как в тумане. Волонтеры, врачи, какие-то незнакомые люди. Помогали все, кто, чем мог.
Комнату в модульном городке они получили вместе с мужем, без соседей. За что она очень благодарна. Говорит, муж часто болеет, ему трудно переносить шум и посторонних людей.
- Приватности у нас почти нет, - смущенно улыбается Людмила. - Все перед всеми на виду - тоненькие стены, переполненные комнаты, узкие коридоры. Хотя и за это мы благодарны. Главное, не стреляют.
Она признается, что самое большое ее желание - вернуться домой. Но тотальный страх и шаткое здоровье не позволяют оставить транзитный городок.
Больше всего желающих вернуться домой, на Донбасс - среди пенсионеров. Они почти не выходят за пределы модульного поселения. Часть из них не скрывает своего враждебного отношения к Украине. Говорят, что не звали "бандеровцев на свою землю".
И хотя охотно поехали бы в Россию, но не могут, признаются - условия для украинских переселенцев там значительно хуже.
- Это только сначала и жилье давали, и деньги, - говорит пенсионер Анатолий Григорьевич. - А сейчас, хочешь есть - иди работай. Не хочешь или не можешь работать - езжай домой. Вот и все разговоры. Многие наши сейчас возвращаются в Украину. Потому что тем, у кого нет там родственников, выживать крайне трудно.
Молодежь за новую жизнь
На цветных качелях парень качает сестренку, лет двух. Девочка звонко смеется и просит качать быстрее.
- Сначала я очень скучал по дому, трудно адаптировался к новой школе, - говорит Антон. Ему около 15, выглядит немного мечтательно. неуверенно. Он осторожно поддерживает рукой сестренку и сильнее раскручивает качели. - Ведь некоторые одноклассники дразнили, обзывали "даунбасом" и придумывали еще множество оскорблений. Я даже хотел бросить школу, но мама не позволила.
Антон говорит, что скучает по своим друзьям из школы в Первомайске Донецкой области, где жил до российско-украинской войны. Но сейчас большинство из них также оттуда уехали. Его сестренка родилась уже в Запорожье.
- Я уверен, что больше не вернусь в Донецк, - очень по-взрослому сообщает юноша. - Мне нравится в Запорожье. Здесь спокойно и жизнь намного разнообразней.
В поисках мира
Длинный, полутемный коридор семейного общежития заставлен вещами. У каждой комнаты несколько пар обуви разного размера и цвета, коляски, самокаты, велосипеды. На дверях - детские рисунки на альбомных листах,? приглашение зайти в гости и поздравления, написанные нетвердыми руками малышей.
В комнатах - яблоку негде упасть: все также заставлено пакетами с вещами, игрушками и посудой. В большинстве из них проживает по 4-6 человек, а в некоторых и того больше. Разместиться между вещей и металлических, двухэтажных кроватей - трудно. Кажется, что здесь просто не хватает воздуха.
Взрослого населения почти нет. Утром все разошлись по работам. Старшие дети присматривают за младшими. А те немногие взрослые, что выходные в этот день - присматривают за всеми, общими детьми.
Юлии 26 лет. В Запорожье она переехала с двумя детьми из Луганска. Говорит, что готова жить где угодно, лишь бы подальше от войны.
- Обстрел около нашего дома начался ночью, - вспоминает Юлия. - Послышался шум, люди бежали кто куда, в ночных рубашках и в трусах, пытались скрыться. От нашей квартиры мало что осталось. Бежали из города впопыхах.
Сначала Юля с детьми уехала к родственникам под Луганск. Но на следующий день тот населенный пункт также обстреляли. Почти две недели они не могли покинуть зону АТО. Жили преимущественно в подвалах.
- Когда нам удалось уехать, то приехали сначала в Мариуполь, - вспоминает женщина. - Помню, мы стояли с детьми у дороги, а мимо нас проезжала военная техника. Другие дети начали смеяться, махать руками, фотографироваться. У моих началась истерика.
Младший четырехлетний сын Юлии до сих пор почти не разговаривает. С ним долгое время работали психологи. У ребенка было тяжелое постстрессовое состояние.
- Только недавно он начал более-менее нормально спать и не просыпается ночью с плачем, - говорит Юлия. - Старший сын ни за что не хочет возвращаться домой. Говорит, что у него больше нет дома.
В Запорожье женщина долгое время не могла найти работу и устроить младшего сына в детсад. Но уже почти год работает в детском игровом центре.
Юлия объясняет, что пока не имеет возможности арендовать отдельную квартиру, но и не ждет ее от государства. Готова жить в модульном городке. Ведь уже давно обжилась там и даже подружилась с соседями.
Бытовые войны
С самого начала, как только транзитный городок был построен и заселен, то прославился на все Запорожье частыми драками, ссорами и вызовами полиции. Местные говорят, что все из-за того, что в модульном городке селили всех без разбора в общие комнаты - семьи с детьми, асоциальных личностей, пенсионеров. Все имели разные взгляды на жизнь, нарушались личные границы, кто-то пьянствовал, кто-то еще не отошел от пережитого. Очень трудно было уживаться. Но позже пьяницы и агрессоры уехали, а семейных с детьми и пожилых людей расселили в отдельные общежития. И все научились уживаться, и даже стали помогать друг другу.
Единственное, что все-таки мешает хорошим отношениям - быт.
Люди говорят, что немцы предоставили достаточно комфортные дома, насколько это было возможно - с необходимой техникой и вещами. Но все имеет свойство ломаться и портиться.
- Большинство стиральных машин уже вышло из строя, - говорит Юлия. - Ведь стирали почти ежедневно беспрестанно. Местная власть отказалась их ремонтировать. Хотели за свой счет, но на технику необходимы документы. Нам говорят, что они то в архивах Красного креста хранятся, то потерялись в районной администрации - концов найти не можем, помощи тоже. Стираем в общежитии, где живут пенсионеры. Те ругаются, создаются огромные очереди. Иногда вообще нас не пускают. Если не успел до 8 вечера постирать, то приходится ждать другой день. А когда приходишь с работы только после 8 вечера, то можно неделями ждать своей очереди, пока не будет выходного. Это просто кошмар какой-то.
Недавно в семейном общежитии сломались и электрические печи для приготовления пищи. Те, которые остались, создали решительную и жестокую конкуренцию между ранее добрыми соседями. Ведь всем надо накормить детей и приготовить пищу хотя бы на день.
Местные власти не только отстранились от проблем переселенцев, но и создают дополнительные поводы для ссор.
Недавно немцы прислали плитку, чтобы застелить двор. Местная власть должна была ее нанять людей для выполнения работ. Прислали рабочих, которые около месяца укладывали плитку. А после переселенцам выставили немалый счет за электроэнергию и воду, которую использовали строители.
- Когда мы начали ругаться, нам сказали, что мы неблагодарные. Извините, но мы и так не богато живем. Если бы нас хоть заблаговременно предупредили или спросили, - говорит Юлия.
Но, несмотря на все проблемы и ссоры, возвращаться домой большинство семей с детьми не планирует.
- Даже когда отойдут войска, война в Донбассе не закончится, - объясняет свою позицию отец 10-летней Ксюши, Дмитрий. - Сейчас там почти в каждом доме есть оружие. Покупают все, на всякий случай: гранаты, пистолеты, автоматы - на любой выбор и за копейки. Месяц назад мою знакомую изнасиловала толпа малолеток. Подстерегли вечером у магазина, где она работала и, угрожая пистолетами, по очереди сделали свое дело. У меня растет дочь. Я не хочу для нее такой судьбы. Но пока там в свободном доступе будет оружие и люди готовые силой брать то, что хотят - ничего не изменится. Даже если над каждым домом будет висеть украинский флаг.
Яна Миланова.
