Де Воллан в скульптурном дворике Одессы: здесь ваяли Эдуардс и Кравченко
Переулок Ляпунова, 3 (бывший Софиевский) - место тихое и романтичное, настоящий одесский дворик с одесскими котиками. Не случайно именно в этом дворе когда-то творил известнейший скульптор Борис Эдуардс (1860-1924), ему принадлежал дом, и здесь же, после того, как он инкогнито приобрел опыт работы на литейных фабриках в Италии и Франции, открылась бронзово-литейная мастерская. Совсем неподалеку находится Художественный музей, где можно полюбоваться прекрасными работами Эдуардса - например, мраморным "Шуркой" в газетном колпачке.
Но большая гипсовая модель бюста первого архитектора Одессы Франца де Воллана, виднеющаяся через приоткрытую дверь древнего деревянного сарая, не принадлежит авторству Эдуардса. Ее изваял другой одесский скульптор, Петр Кравченко (1926-2010). Может быть, в сарае не лучшее место для де Воллана? Возможно, одному из основателей порта и города найдется место в историко-краеведческого музее... Есть о чем подумать.
Сын Петра Ивановича, живописец Тарас Кравченко, поделился с "Думской" воспоминаниями об отце. Родился Кравченко-старший в 1926 году в селе Кавказ (ныне это Николаевская область). Поработав в юности рубщиком кирпича и забойщиком, пройдя войну, Кравченко-старший не сразу осуществил свою юношескую мечту, но все-таки стал скульптором. Учился и в Днепре, и во Львове, пока не остановился в южном городе у самого Черного моря... Здесь он окончил в 1950-м художественное училище и начал работать в разных творческих объединениях. Мечтал, что сын тоже скульптором станет, продолжит, так сказать, династию. А тот, помогая отцу в нелегком труде, все же оставался верен своему выбору в искусстве - палитре и краскам...
"Он кротким был, - говорит Тарас. - Как сказано в Писании: "Помяни, Господи, царя Давида и всю кротость его..." - так это об отце. Не любил он тусовки в Союзе художников, не любил ходить на заседания правления, даже если нужно было решить какой-то вопрос с мастерской, пришлось мне самому, тогда еще достаточно юному члену Союза художников, идти на правление. Вечно пропадал в мастерской допоздна, а маме порой хотелось погулять в парке с мужем... Труженик, этим все сказано. И пока отец был в силе, между нами никогда не было каких-то сентиментальных разговоров. А вот когда заболел и понял, что дни его уже сочтены, стал называть "сыночком", дал волю чувствам, которые, видимо, были у него всегда сокрыты под внешней сдержанностью".
Петр Иванович искренне любил украинскую культуру, однажды в историко-краеведческом музее была показана его богатая коллекция вышитых рушников. По всем бескрайним просторам нашей родной Украины и соседней Молдавы он создал множество монументов воинам-освободителям, а в Херсоне стоит его памятник адмиралу Федору Ушакову. Мемориальные доски в Одессе композитору Петру Нищинскому, писателям Ивану Котляревскому, Антону Чехову и Ивану Франко - всего и не перечесть...
К 200-летию Одессы на Таможенной площади, возле главного входа в порт, были установлены бюсты де Рибаса и де Воллана в бронзе, а в Хлебной гавани - мемориальная доска ее строителю Юлию Бахметеву. Барельеф Суворова его работы исчез с Александровской колонны в парке Шевченко, что, конечно, печально. Зато в постоянной экспозиции музея морского флота демонстрируются бюсты атаманов Черноморского казацкого войска Антона Головатого и Зиновия Чепиги.
Изучая исторические материалы, собранные первым директором и основателем музея порта Николаем Глеб-Кошанским, Петр Иванович проникался образами своих моделей, ведь скульптура - дело наглядное, с первого взгляда должен быть очевиден масштаб изображаемой личности. Кравченко всю жизнь стремился сохранить память о разных людях. Наверное, следует как-то увековечить и его самого. Скажем, установить мемориальную доску на мастерской, где он работал. Или на доме, где он жил. Это известный в Одессе Дом художников, №2 на Торговой. Он уже украшен несколькими памятными досками проживавших в нем художников, в том числе и памятной доской скульптора Копьева, который в последние годы своей жизни вылепил барельеф своего друга и соратника Петра Кравченко. Этот барельеф мог бы стать основой для мемориальной доски, которой мастер, безусловно, заслуживает.
Автор - Ирэн Адлер, фото Александра Гиманова и Владимира Андреева
