"Никто не хотел на тот свет, или последние гастроли клоунов Донбасса": какой будет лебединая песня карлика в Украине после неминуемого занавеса
То, что у Путина «уже жмет» на Донбассе, сегодня очевидно всем. Выныривание идеи очередного «референдума», тонко-толстые намеки на «миротворцев», а главное - финские посиделки с последующими глубокомысленными словоизвержениями мелкотравчатого кремлевского гоблина о необходимости «надавить на Украину», в контексте Минских соглашений, все это свидетельствует о лихорадочных поисках путей дальнейшего продолжения банкета.
Однако в обстановке далеко не банкетной. Путин просто жаждет впихнуть надоевший кусок захваченного и разграбленного им украинского Донбасса, обратно в лоно Украины, в качестве «троянского коня»...
Вместе с тем, никто не сомневается: цель у кремлевской ОПГ касаемо Украины осталась прежней - восстановление всестороннего контроля над ее территорией и ресурсами, причем, всеми - от людских, до природных и географических...
Понятно, что этой вожделенной цели можно достичь несколькими способами.
То есть при помощи нескольких, так сказать, комплексных стратегий. Где причудливо, в том или ином соотношении, сочетаются политический, военный, финансово-ресурсный, социальный, информационно-психологический и даже криминально-коррупционный факторы.
На разных этапах запоребриковой агрессии против Украины, точнее, начиная с 2014-го, когда эта агрессия перешла в открытую фазу (ибо реальное «поглощение» Украины началось задолго до того момента, когда в Крыму начали шастать некие зеленые котолюбы с пулеметами).
Многие считали и продолжают считать, что основной методикой, используемой агрессором, было и есть применение (или угроза применения) военной силы разной интенсивности и масштаба, вплоть до широкомасштабного вторжения или даже войны с применением ядерных вооружений.
Мол, орки, убавляя или прибавляя в размерах и темпах военного (силового) давления, а также сочетая это с интенсивной методикой политического, финансово-экономического, информационно-психологического давления пытаются достичь в Украине вышеуказанных конечных целей агрессии.
Отчасти это действительно так. Часть территории страны с применением военной силы была агрессором оккупирована, еще часть аннексирована, а на востоке страны продолжаются, хотя и в виде вялотекущей позиционной войны, боевые действия. Кроме того, агрессор действительно сосредоточил вблизи наших границ, а также на оккупированной (аннексированной) им территории значительный военный потенциал, причем отнюдь не оборонительного характера.
Более того, при первой же острой необходимости или импровизационных изменениях в своих планах Кремль не просто демонстрирует, что готов его пустить в ход, а и пускает его в ход в реальности. Как это было, например, в Крыму весной 2014-го или в том же году, но в августе-сентябре на Донбассе, когда возникла реальная угроза скоропостижной кончины обоих «народных бантустанов», что явно выбивалось из «первоначальных планов».
А сегодня мы можем наблюдать этот принцип в Азовском море, где агрессор с применением военного давления пытается так же достичь неких промежуточных целей агрессии (в частности, решить проблему «снабжения Крыма»).
Однако я бы хотел обратить внимание наших читателей не на какие-то частные эпизоды или отдельные элементы канвы ведения агрессии Кремля против Украины, а на общем характере применения криминальной группировкой, захватившей власть в Кремле и во всей России, военной силы против Украины в открытой фазе (то есть, начиная с 2014-го года). И, соответственно, на выводы, которые можно сделать касаемо общей стратегии агрессора, на этом анализе.
Первое, что бросается в глаза, это достаточно дозированное и ограниченное по масштабам и интенсивности применение именно военной силы агрессором, последовавшее после первых «головокружений от успехов» по захвату чужого.
Если на первоначальных этапах открытой фазы (в 2014-м году) агрессор довольно смело пускал в ход достаточно крупные группировки войск, например, в ходе Крымской «операции» (до 35-40 тысяч военнослужащих) или событий конца лета на Донбассе (до 20-22 тысяч военнослужащих), то в последующем ситуация стала меняться.
Сначала ограничив свое прямое участие 8-10 тысячами военных (позже до 5-6 тысяч), затем вообще сведя все к инструкторам, командирам и ограниченным силам спецназа.
Очевидно, что причиной стала, скажем так, «не совсем просчитанная» Кремлем реакция, как в самой Украине, так и в международном сообществе, на такие его откровенно агрессивные действия.
Там действительно, мягко говоря, не ожидали взрывоподобного подъема патриотизма в Украине (как следствие, прихода в высшее военно-политическое руководство страны достаточно адекватных людей, способных организовать отпор агрессору) и резкой реакции ряда влиятельных международных кругов на «наведение порядка в Украине» (санкционный процесс и политическая изоляция).
Это ломало к чертям всю стратегию и было чревато влезанием в масштабный, кровавый, а главное, затратный конфликт, да еще в условиях международного давления. Кремлевская банда просто оказалась не готова платить финансово-ресурсными и репутационными потерями за свои «шашни» в Украине. А такие «эксцессы исполнителей», как история с малазийским боингом, вообще только усугубляли ситуацию.
Даже в условиях полномасштабного вторжения, или же в «лайт-версии» исключительно в юго-восточных областях (проекты «Новоросссия» и «сухопутный коридор в Крым»), все это отнюдь не гарантировало блицкрига, «малой крови» или конечного успеха. Широкомасштабная партизанская война на захваченных территориях, возрастающая международная политическая и финансово-экономическая изоляция.
А главное невозможность в таких условиях быстрого и качественного использования захваченных ресурсов в Украине явно отодвигали военный фактор в общей структуре стратегии агрессора по восстановлению полномасштабного контроля над Украиной на второй план.
Вот, собственно, главные причины так называемого «минского процесса» и того, почему Путин появился за одним столом с Порошенко, перехода к вялотекущей позиционной войне на Донбассе и того, что Гиркин называет «предательством национальных интересов России со стороны Путина». Стратегию ведения агрессивного захвата Кремлю пришлось «немного корректировать»...
Второй особенностью, несомненно, стали просто титанические усилия кремлевских уголовников по маскировке и сокрытию своего ПРЯМОГО участия в агрессии, и особенно в сфере применения военной силы.
Все мы помним «неопознанных» зеленых питекантропов характерной азиатской наружности, разбрасывающих пустые консервные банки из российских армейских пайков под заборами украинских военных частей в Крыму или «заблудившихся», «отпускных» и даже «уволенных» (правда, задним числом) кадровых орко-воЫнов, засветившихся на Донбассе (убитых, попавших в плен и даже постящих в соцсетях свои селфи с Донбасса).
Кремль применял и продолжает применять целый набор средств и методов сокрытия своей агрессии в информационном поле (как в собственном, так и в украинском, и международном).
Начиная от фейковых «захватов» и «разоружений» украинских воинских частей и объектов с тяжелым вооружением (чтобы оправдать соответствующие поставки на Донбасс со своей территории) в 2014-м и последующих годах, заканчивая использованием «на скорую руку» сколоченных ЧВК (специально засвеченных в информационном поле) и указами кремлевского карлика, запрещающими оглашения причин, мест и количества потерь своих кадровых военнослужащих.
Кремль явно пытается дистанцироваться от собственно военного фактора агрессии. Это было, и это существует в общей кремлевской стратегии агрессии и поныне...
И третьей особенностью применения Кремлем военной силы в Украине стал процесс, обусловленный именно нынешними изменениями в общей стратегии ведения захвата Украины.
Переход к внутре- и внешнеполитическим рычагам и инструментам, к информационно-психологическим, а также финансово-экономическим (сопровождаемым неизменными коррупционно-криминальными) формам и методам ведения агрессии, изменил общее значение военного фактора в кремлевской стратегии.
И действительно, зачем все эти танки, пушки и орды оболваненных ватников, задрапированных в армейскую форму, если можно просто поменять руководство хунты в Киеве на лояльное (то есть, контролируемое парнями из Кремля)?
Опять же, затраты совсем другие, на порядок ниже, и в «международном сообществе» сразу «поле для маневра» расширяется, можно так же более эффективно «поработать» на эту и другие темы с американским истеблишментом с помощью «блондинистого друга», не говоря уж про «европейское политическое поле», где итак хватает «друзей Кремля».
А там, глядишь и санкции снимут, изоляцию ослабят, а того глядишь и в Украине с Сирией разрешат «порезвиться» вволю...
Тем более, что непосредственно в самой Украине это повлечет целый набор «бонусов» - от «закрытия вопроса Крыма», до «положительной динамики» для российского бизнеса (читай, отмывания денег). По сути, позволит достичь всех «целей войны»... без самой войны.
Зачем, все эти ужасы с «Градами», обстрелами, разрушениями и кровью, если достаточно паре «агентов влияния» надеть вышиванки, запустить тезис про барыг и «продажных тварей», которые на потеху Кремля «убивают и сажают патриотов» и ТЩАТЕЛЬНО (прежде всего, в финансовом отношении) подготовиться к предстоящим выборам?
Можно еще постараться скомпрометировать с помощью полезных идиотов в самой Украине нынешний состав хунты в глазах могущественных союзников на Западе. Тоже, знаете ли, лишним не будет... В таком случае, украинцы сами отдадут булаву «нужным и полезным» людям в руки.
Все это можно дополнить классическими играми «плаща и кинДжала» с показательными убийствами вероотступников типа сбежавшего российского депутата или особо отличившихся карателей типа одного из руководителей ведущего подразделения украинской военной разведки или мешающего на Донбассе украинского контрразведчика.
Однако все же следует помнить, что в нынешней стратегии Кремля, главной промежуточной целью которой есть смена руководства киевской хунты, все эти элементы в той или иной мере (в зависимости от текущего момента) все-таки дополняются военным фактором. И тут мы подходим к тем последним изменениям в этой сфере, которые можно наблюдать сегодня...
Самым «ударным», самым «показательно-кровавым» и «фатальным» фактором, который практически «снес бы» с внутри-украинского политического Олимпа нынешнее «очень неудобное» руководство киевской несомненно может стать провальное наступление ВСУ на Донбассе (при этом, чем больше был бы его масштаб и кровавее, тем было бы лучше)...
Тут многие, считают, что «ребрендированный голос Кремля в Украине» совершил фатальную ошибку со своим «заявлением» про «замысел Порошенко сорвать выборы при помощи эскалации на Донбассе». Я так не думаю. И вот почему. Дело в том, что это отнюдь не «предвыборная ошибка», это весьма продуманный предвыборный ход, подкрепленный вполне конкретными действиями путинских орков военного характера на Донбассе.
Посему, перед нынешним военно-политическим руководством Украины в связи с этим встает вполне насущный вопрос - как поломать эту вполне отчетливую стратегию Кремля, ведущую его к победе уже в 2019-м году. И при этом - как не вляпаться в очередное подготовленное заранее «поражение».
Об этом мы поговорим в следующей части нашего обзора...
Константин МАШОВЕЦ, координатор «ИС»
