Как украинский солдат после "передка" ездил в Россию и восхищался Москвой: Откровение украинского журналиста о том, как сложно говорить правду в условиях АТО

Можно ли сохранить объективность, будучи журналистом в стране, которая ведет оборонительную войну? Когда я только начинал работать в этой сфере, казалось, что да. Я начал работать журналистом в 2014 году, когда Украину настигла война.

Зимой я проверял новостные сайты каждый час, чтобы узнать, что происходит в Крыму. Весной я наблюдал, как конфликт постепенно начинает прорастать на Донбассе. Все это время я работал публицистом и писал прогнозы, основанные исключительно на данных СМИ.

Через год я написал первый журналистский материал, который состоял из 4 интервью. Я разговаривал с военнослужащим Вооруженных сил Украины и добровольческого батальона, с переселенцем и волонтером. Если разговор с гражданскими было просто построить, а их слова - легко передать читателям, то с военными диалог, как и ожидалось, был непрост.

Проблема состояла в том, что информация от них была совершенно разная, и порой их рассказы прямо противоречили друг другу. Солдат ВСУ заявил, что треть людей из добровольческих батальонов участвует в боевых действиях, тогда как остальные заняты грабежами.

Добробатовец же сказал, что это в ВСУ треть военных воюет, а остальные прячутся по штабам. Тогда я впервые столкнулся с ситуацией, когда в материале невозможно сделать однозначный вывод. Более того, я продемонстрировал противоречие позиций даже не «врагов и наших», а «наших и наших».

Если бы я занял позицию одного из них, то автоматически бы вступил в конфликт с противоположной стороной, причем в конфликт не просто словесный. Я работал фотокорреспондентом и часто снимал политические митинги, на которых присутствовали бойцы добробатов.

Если бы, к примеру, в том интервью я занял сторону ВСУшника, конфронтаций на этих митингах было бы не избежать. Поэтому я решил продемонстрировать две позиции, не сосредотачиваясь на какой-либо конкретной и не делая однозначных выводов.

Еще труднее было после беседы в кафе рядом с военным госпиталем - там я встретил солдата, который рассказал, что хоть и воюет с Россией, но все равно ездит работать в Москву и восхищается ее красотой. В то же время он ненавидел Россию за развязывание войны. Оказывается, в одной голове одновременно могут существовать две реальности: любовь и ненависть. И это все также следует передать на бумаге.

В дальнейшем ситуация становилась все труднее. Во время войны многие вещи воспринимаются иначе. Насилие, пытки и даже изнасилования не то чтобы поощряются, но и не осуждаются. В конце концов, в экстремальных ситуациях наиболее темные стороны человеческой души просыпаются и проявляют себя сильнее, чем когда-либо.

Допустим, у меня были документы, подтверждающие, что украинские спецслужбы пытали пленных солдат. Должен я публиковать их или нет? Я не хочу дискредитировать украинскую сторону, но в то же время я должен передать правду, чтобы ни у кого не было иллюзий по поводу войны и ее ужасов.

Я решил рассказать об этом случае, отметив, что другая сторона также подвергает пыткам пленных, и эти случаи жестокого обращения фиксировались СМИ и правозащитниками. Это был самый успешный баланс между политической позицией и профессиональной журналистской деятельностью.

Другим, пожалуй - самым трудным и опасным, является высказывание, подчеркивающее правоту врага. Вы можете рассказать, что позиция противника является аргументированной и в некотором роде справедливой. Но ожидайте, что в ответ вы получите ненависть со стороны общественности. Заявления журналистов и общественников о необходимости перемирия также воспринимаются негативно.

Мол, если пророссийские сепаратисты и Кремль хотят прекращения огня, значит, журналисты, говорящие в пользу такого предложения, поддерживают оккупацию или попросту куплены врагом. И это все несмотря на то, что перемирие - обычная военная практика, которая не означает отказ от борьбы и тем более сдачу.

Я думаю, что в таких ситуациях лучше молчать, чем высказываться в поддержку предложений врага. Да, свобода слова во время войны страдает. Поэтому множество СМИ и отдельных авторов превращаются в пропагандистов. Иногда это необходимо для одержания победы.

В то же время существует опасность того, что все привыкнут к необходимой (само) цензуре, и тогда в послевоенный период свобода мысли по прежнему останется ущемленной. Необходимо говорить о грехах всех сторон и не скрывать правду, какой бы ужасной она ни была, но при этом важно соблюдать баланс.

Каждый должен решить, как работать в военное время. В трудные периоды «стандарты BBC» могут потерять всякий смысл. Журналистика никогда не бывает до конца беспристрастной, ведь субъективный взгляд автора никуда не исчезает.

Особенно, если велик риск увидеть вражеские танки на своих улицах. Только академическая статья о событиях давно минувших дней может быть полностью объективной. Главное - помнить, что ваши слова - тоже оружие, с помощью которого вы можете повлиять на судьбу людей.

Шерман Дрозд

Письмо Макаревичу: «Крым не продается, крымские татары - не крепостные, нельзя говорить о Крыме как о вещи» - журналист.