Неласковый Мэй для Брексита
Происходящий в настоящее время процесс выхода Великобритании из Евросоюза, случай, что и говорить, уникальный. За все время существования ЕС еще ни одна страна не пыталась покинуть «единую европейскую семью народов». Напротив, в ожидании дождя из кренделей небесных в нее стремятся попасть оставшиеся без сюзерена и царя в голове всевозможные бедные родственники. Но Великобритания - не бедный родственник, а один из локомотивов Старой Европы, внезапно отказавшийся тянуть общую лямку.
После объявления результатов референдума по Брекситу было понятно, что разговор Англичанки с ЕС будет сродни отрубанию хвоста собаки по частям: долго, больно, муторно и сопровождаться душераздирающим визгом.
Как водится, почти год между официальным Лондоном и Брюсселем шли торги - что из наследства оставить в общем пользовании, а что безжалостно распилить пополам. И вот, когда, казалось бы, почти все имущество было поделено и осталось только провести черту мелом - где чья юрисдикция, чтобы закрепить положение дел законодательно, бывшие милые споткнулись почти на ровном месте. Причиной раздрая стала маленькая Северная Ирландия, входящая в Соединенное Королевство.
Напомним, между Республикой Ирландия и Северной Ирландией нет строгого пограничного контроля как такового, поскольку обе страны все еще входят в состав ЕС. Но после развода для обеих территорий создастся непростая таможенная ситуация. Брюссель предлагают Лондону без лишних заморочек оставить Северную Ирландию в едином экономическом пространстве с Ирландией, благодаря чему можно будет избежать введения строгого пограничного контроля со всеми его издержками и проволочками.
В Великобритании не согласны с подобным сценарием развода и отмечают, что это будет означать отделение Северной Ирландии. А ведь всего двадцать лет как британские «едынокраинцы» и местные юнионисты побороли, уболтали, убедили североирландских сепаратистов отказаться от вооруженной борьбы за независимость, оставаясь под короной Бабы Лизы.
В самом деле, у современной молодежи названия Ольстер и Белфаст едва ли вызовут даже смутные ассоциации. Не то что у «семидесятников».
В общем, новое препятствие на пути к Брекситу вызвало правительственный кризис в Лондоне. Хотя все к тому и шло. Вместо резкого разрыва с Брюсселем, проведения независимой торговой политики, ужесточения законов в отношении мигрантов, премьер-министр Тереза Мэй пытается найти компромиссы с ЕС, вызывая неистовство у наиболее яростных сторонников немедленного развода из среды однопартийцев-консерваторов.
В частности, авторы соглашения по Брексит оставили для Северной Ирландии возможность оставаться членом Таможенного союза ЕС до появления полностью завершенного договора по разграничению.
У сторонников жесткого развода имеются свои резоны не поддерживать премьера: во-первых, возможен рост сепаратизма в Северной Ирландии, во-вторых, Лондон не сможет заключать торговые сделки с третьими странами, а вынужден будет все время оглядываться на Брюссель и Белфаст. В конце концов в ноябре лопнуло терпение у нескольких членов кабинета Мэй и в отставку подали сразу пять министров.
С другой стороны, Северная Ирландия - регион дотационный, причем местное сельское хозяйство и промышленность получают львиную долю дотаций не из Лондона, а как раз из Брюсселя.
Так что ягодки Северной Ирландии еще впереди. После Брексита уже Лондону что-то придется решать с дотациями для региона, при том, что на главном острове подданные Ее Величества шибко недовольны содержанием северных ирландцев за счет казны и связанными с этим сокращениями социальных программ.
Масла в огонь подлили экстренный саммит ЕС по вопросам Брексита и последовавшее вслед за ним заявление канцлера Меркель, голосом командующего германским заградотрядом заявившей, что пути назад нет и пересмотру утвержденный вариант не подлежит.
А это значит, что, несмотря на официально объявленный выход из ЕС в феврале 2019 года, старушке Британии предстоит преодолеть переходный период до конца 2020 года, в течение которого она продолжит числиться членом ЕС со всеми вытекающими, и по своим финансовым обязательствам выплатит в бюджет Содружества 39 миллиардов фунтов всевозможных взносов. В том случае, если до истечения срока переходного периода соглашения между сторонами не будет достигнуто, фактический Брексит будет откладываться и дальше.
Все в куче это заставило однопартийцев-тори подозревать своего премьера в тайном сговоре с брюссельскими плутократами по затягиванию Брексита и острому желанию отправить ее поскорее в отставку, выразив вотум недоверия. Однако 117 голосов за изгнание тетеньки на мороз против 200 поддержантов оставили все как есть. Тем самым действующий премьер в ближайшее время может быть спокойна: под нее до конца года копать не будут.
Самое забавное во всей этой непростой истории то, что Мэй практически непотопляемая, при том, что занимает кресло технического премьера-смертника.
Мадам верным курсом ведет британскую политику от провала к провалу, но так и остается рулевой. Сначала она хочет укрепить свои позиции через досрочные выборы, но в результате тори теряют голоса избирателей. Весь год, что идут согласования и утряски по Брекситу, национальную гордость британцев утюжит и раскатывает в блин германский каток, постоянно напоминая, что Европа сегодня - это «Pax Germanica», а не «Pax Britannica» как это было при царе Горохе. Ее клоуны-министры приходят, подобно халифам на час, чтобы урвать свой клок дешевой популярности, и быстро уходят из чувства самосохранения. Но мадам остается на мостике, продолжая вести в смутную даль свой «непотопляемый авианосец» и героически трясти мешками под глазами.
Потому что в сложившейся ситуации тетеньку никто не заменит и положение старушки Британии не улучшит - пусть бабу бьют, все равно не жалко. Поэтому для Терезы Мэй теперь остается единственный парадоксальный способ удержания премьерских позиций - грабли, провалы и скандалы, подобные тому, что произошел со Скрипалями. Соответственно, затягивание переходного периода с Брекситом объективно играет ей на руку - выше статуса «технический премьер» ей все равно не прыгнуть.
