Скандал в одесском приюте №1: видеокамеры в туалетах, священники, жестокость и другие безобразия - правда ли это?
"Думская" пыталась разобраться, что происходит в одесском городском центре социально-психологической реабилитации детей, что улице Героев Крут (Терешковой).
Вчера полицейский Зоя Мельник, которую хорошо знают наши читатели и которую трудно обвинить в неискренности, рассказала о безобразиях, творящихся в этом учреждении. Естественно, в центре все отрицают.
Бывший приют №1, а ныне центр социально-психологической помощи детям, стоит во дворах среди хрущевок, защищенный от тлетворного влияния социума внушительной стеной. Здесь ребята из неблагополучных семей должны получать любовь, помощь, заботу и реабилитацию. Так сказать, отдыхать душой от чада и угара притонов, а также безумных выходок родителей, как правило, пьяниц и наркоманов. Которые еще и лупят их почем зря.
В общем, островок благодати в сердце Мордора.
Но сегодня это райское местечко взбудоражено. К нему приковано внимание прессы и широкой общественности. А все из-за фейсбучного поста сотрудницы патрульной полиции, блогера и правозащитницы Зои Мельник. Из него следует, что в тихом омуте черти таки водятся. Но обо всем по порядку.
Мы уже цитировали сообщение правоохранителя. В частности, в нем говорится, что в душевых и уборных приюта установлены видеокамеры (привет, Гумберт Гумберт!). Что детей там содержат бессрочно, что не отпускают никуда. Что отбирают у них телефоны, что относятся к ним, как к заключенным...
Я встретился с Зоей, она подтвердила все написанное и рассказала о таком случае. Как-то раз патрульные привезли среди ночи девочку в приют. На нее бросалась пьяная мать.
"Приезжаем туда. Нам открывает дверь тетка с недовольным лицом. Очень недовольная. Нас, полицейских, учили: когда общаешься с детьми, обязательно нужно присесть, чтобы ребенок видел твои глаза. Чтобы был зрительный контакт. А эта сходу нависла грозовой тучей над девочкой, и орет:
- Чего ты такая грязная! - у девочки был испачкан рукав. - Воши есть? Снимай штаны!
А мы эту крошку еще несколько минут до того успокаивали:
- Все, зайчик, будет хорошо.
И тут такое! Вы понимаете? Она уже травмированная, а этой, из приюта, плевать...
Когда я звонила туда, то слышала в трубке, как они орали на детей: "Ты никогда отсюда не выйдешь!". Все дети мечтают оттуда сбежать. Это тюрьма".
Зоино заявление приехала проверять чуть ли не вся медийная Одесса. Возле приюта собрались журналисты, пожалуй, всех городских каналов. И центральные тоже были - мелькали микрофоны "Пятого" и "1+1". Мы насчитали больше тридцати человек с бейджиками. Такое количество прессы в одном месте бывает только на ключевых сессиях горсовета и во время президентских визитов.
Всех интересовало, зачем поставили камеры наблюдения в туалетах. В душевых зачем?
Встреча с руководством центра была назначена на 14:00. К журналистам никто не вышел, но мы гурьбой завалились внутрь. Щелкнули замки, и нас запустили внутрь.
Приют №1 изменился. Кругом ковры, картины, все отремонтированное, немного отдает цыганщиной и Пшонкой для бедных, но все равно шикарно.
В актовом зале сидело за столом человек семь. Они готовы были ответить на вопросы журналистов. Начала начальник службы по делам детей Одесского горсовета Ирина Дамаскина. Она делала упор на то, что "это дети алкоголиков и наркоманов". И повторила это раз двадцать, пока мы не начали опасливо оглядываться по сторонам - не подползают ли эти ужасные дети. За ними ведь, если верить Ирине Витальевне, глаз да глаз нужен!
"В Центре социально-психологической реабилитации Одесского городского совета нет камер видеонаблюдения в душевых и туалетах, а те, которые установлены в коридорах и группах, необходимы для безопасности детей и сотрудников, - заявила чиновник. - Здесь находятся дети, которые оказались в сложных жизненных обстоятельствах, дети алкоголиков, дети наркоманов, дети, которых мы изъяли из семей. Кроме этой категории, здесь проходят реабилитацию те дети, которые имеют статус сироты или ребенка, лишенного родительской опеки. Камеры в центре, действительно, установлены, так как были определенные рекомендации, и в первую очередь, мы должны обеспечить безопасность детей и сотрудников центра. Камеры расположены в коридорах, в группах, но камеры не установлены в душевых кабинках и туалетах. Кроме того, больше полугода камеры не работают".
И. о. директора центра Лариса Романовская подтвердила: да-да, не работают! Поврежден кабель.
"Был ремонт складских помещений, и при ремонте повредили кабель, и видеонаблюдение будет восстановлено только в марте", - утверждает Романовская.
Психолог центра Лилия Вейланде веско заметила, что видеонаблюдение очень-очень помогает в работе. Дескать, записи не попадают в публичную плоскость и иногда помогают разобраться в поведении детей.
"Дети сюда попадают по разным причинам. Чаще всего это дети, которые отказываются ходить в школу, выполнять разумные требования родителей. Такой ребенок все 24 часа в сутки должен быть под нашим вниманием и контролем. Мы должны знать, что он делает, не навредит ли это его здоровью", - пояснила она.
"В 2015-м году у нас в изоляторе был случай, когда три несовершеннолетних девочки напали на медсестру и сильно избили ее, и только записи с камер помогли установить истину", - добавила и. о. директора.
Да! В приюте есть изолятор, и туда помещают не только больных ветрянкой, но и провинившихся. Что, между прочим, является грубейшим нарушением конституционных прав и уголовным преступлением, предусмотренным 146-й статьей УК Украины.
"Не забывайте, тут дети алкоголиков и наркоманов!" - твердила Дамаскина.
Уже после пресс-конференции я связался со старшим инспектором по особым поручениям полицейского отдела ювенальной превенции Дмитрием Ревуном. Он рассказал, что лично видел камеры в душевых приюта.
"Директор учреждения водила по помещениям, показывала условия проживания детей. Это было в январе 2018 года. Камеры на втором этаже висели в углах на потолке. Камеры были прикреплены прямо над местом, где моются дети", - говорит офицер полиции.
Подтверждает то, что камеры в душевых были, и советник губернатора Артем Поланский: "Камеры были установлены после того, как в душевой комнате девочка пыталась совершить суицид. Также были случаи буллинга, именно в душевой. Более того, с декабря 2017 года камеры в душевой были демонтированы".
Так что, получается, граждане детские реабилитологи врут по поводу камер в душевых? Устройства, может, и отсутствуют сейчас, но раньше-то были точно, это подтверждают вполне официальные лица. А может, и сейчас они работают - это ведь Поланский говорит, что их демонтировали, но учреждение-то не областное, а городское. Тогда демонтировали, а потом снова повесили. Как мы видим, им соврать - раз плюнуть.
Естественно, никаких законных оснований для размещения камер в душевых комнатах и туалетах нет и быть не может. Статья 32-я Конституции прямо запрещает вмешательство в личную жизнь гражданина, а статья 182-я Уголовного кодекса устанавливает ответственность за нарушение неприкосновенности частной жизни. Сам факт видеозаписи в душе, где моются подростки - свободные граждане, не преступники (хотя и в тюрьме такие камеры ставить нельзя), - это готовый состав преступления, даже если материалы впоследствии не попали на соответствующие сайты, что, кстати, еще предстоит установить. Очень жаль, что целый советник губернатора этого простого факта не понимает.
По поводу мобильных телефонов. Чиновники не отрицают, что при поступлении детей в центр у них изымаются все устройства. И опять-таки не видят в этом ничего такого.
"Общение по мобильному телефону приходится ограничивать, чтобы дети не общались со взрослыми, сломавшими их картину поведения, - утверждает психолог приюта. - К тому же не у всех есть телефоны. Выходит, что у одного телефон есть, а у второго нет, а третьему хочется, и это приводит к конфликтам".
Психолог говорила четко и уверенно: "Мы, согласно Закону "О защите общественной морали", стараемся оградить ребенка от негативной информации!".
Мы потом поискали, где в этом законе написано, что психологи на местах, основываясь на своих личных умозаключениях и убеждениях, имеют право решать, отнимать у ребенка телефон (его имущество, между прочим!) или нет. И не нашли. А ведь открытое завладение чужой собственностью - это тоже статья. 186-я.
Но вернемся к пресс-конференции. В президиуме сидел и батюшка. Довольно молодой и благообразный священник. Отец Игорь. Были нарекания, что детей насильно загоняют в некую воскресную школу, расположенную на территории учреждения. Светского учреждения, между прочим! Муниципального! Батюшка заявил, что посещение воскресной школы необязательно и к нему ходят только те дети, которые "сами хотят", а он просто "учит отличать добро от зла". И не навязывает им религию.
Я на всякий случай спросил, какого он патриархата. На что отец Игорь заволновался, потупил глаза и сказал, что он клирик. Я переспросил, не Московского ли. Священнослужитель, нервно улыбаясь, постарался ретироваться. Я понял, что вопрос был глупый. И в самом деле, какого патриархата? Не пекинского же!
Чиновники договорились до того, что воскресной школы у них якобы вообще нет, а есть "молельная комната", куда дети, если хотят, то заходят. Так, блин, молятся или учатся отличать добро от зла? Совсем меня запутали.
Полицейская Зоя Мельник возмутилась и рассвирепела, когда я сказал, что в этой самой воскресной школе (на территории городского центра!) добровольное посещение.
"Я брала детей из центра погулять, - рассказывает сержант полиции. - А в два часа у них должны были быть занятия в воскресной школе. И они взмолились, чтобы я их не отводила в центр. Эта воскресная школа - чистой волы принудиловка. На эти занятия, сказали они, всех сгоняют. Не разрешают уйти".
Кроме того, чиновники на пресс-конференции заявили, что вообще у них открытое учреждение. И ребенок может покинуть его, как только захочет. Ну, это они совсем уж явно наврали.
Даже начальник отдела ювенальной превенции ГУНП в Одесской области Виталий Капуляк говорит, что это не совсем так:
"Мы, конечно, на стороне детей, мы ратифицировали Конвенцию ООН по правам ребенка, и все эти учреждения должны быть открытого типа. Но если дословно следовать Конвенции, то мы получим ситуацию, при которой оттуда не только любой сможет выйти, но и туда любой сможет зайти. В том числе асоциальный и нездоровый человек. Мы должны оберегать их снаружи, чтобы не было угрозы для жизни детей".
Ну вы поняли. Замки, заборы, решетки, обыски и прочее. Для безопасности, конечно же.
КРИК МАШИ
Маше Кравченко через несколько месяцев исполнится 18. Она до сих пор пребывает в этом центре, который не может покинуть. У нее отобрали телефон, регулярно проводят личные досмотры - после того, как к ней приходят посетители. Осматривают даже полость рта. Она не преступница, не нарушила ни одного закона, в приют попала после того, как ее избили в семье опекунов. Однако в центре к Маше относятся, как к преступнице. Она жалуется, что нарушаются ее права, что она не может посещать училище, которое ей нравится. Блин, да она уже замуж может выходить и детей рожать, но продолжает сиднем сидеть в здании на Героев Крут!
Девушка одолжила в школе телефон и записала видеообращение, которое попало в Интернет. Вот оно. Заявление может показаться вам несколько сумбурным, но сделайте скидку на возраст и обстоятельства. У человека, действительно, проблема.
Зоя Мельник тоже утверждает, что хрен туда, в этот "открытый" центр, зайдешь и фиг оттуда выйдешь! Чтобы попасть к одной из своих подопечных, она должна была просить разрешения у начальницы Службы по делам детей.
На экстренном брифинге утверждали, что выйти и зайти в приют нельзя было из-за карантина.
"У нас была корь и ветряная оспа, - рассказывает врач приюта Ольга Ухова. - Всего четыре карантина. Корью 35 детей переболели, а 12 - ветрянкой. У нас часто нет данных, были ли привиты дети. Карантины продлевали каждый раз потому, что каждый новый случай заболевания - это автоматически плюс три недели инкубационного периода. В общей сложности центр находился на карантине почти пять месяцев".
После "прессухи" нас повели в душевую, причем попросили вести себя как можно тише. Дети спят! Судя по игрушкам, повели в младшую группу.
"Вот, нет никаких камер! - гордо сказали чиновники. - Никто за детьми в туалете не подсматривает. А детей мы вам показать не можем: мы не получили разрешения от опекунов и родителей".
Где-то рядом за стеной рыдала Маша Кравченко, которая до сих пор ищет, кто бы помог ей в беде, и не знала тогда, что в центре полным-полно журналистов...
ТРЕТЬ ВСЕХ СБЕЖАВШИХ
В полиции не очень охотно комментируют скандал вокруг центра. Мол, все поступающие сигналы проверим, дадим правовую оценку, если обнаружим нарушение закона - отреагируем. Поступок Зои коллеги считают не очень этичным: она ведь сотрудница, должна была перед тем, как публично заявлять о случившемся, поставить в известность начальство, делать все по процедуре...
Однако и на сторону центра становиться правоохранители не спешат. Помните, осенью прошлого года "Думская" несколько раз публиковала ориентировки на детей, сбежавших из некоего детского учреждения в Киевском районе, причем некоторые сбегали по два раза? Там еще фигурировала лишенная родительских прав мать, прятавшая мальчиков от полиции и службы по делам детей. Так вот, побеги совершались отсюда, с улицы Героев Крут.
Начальник отдела ювенальной превенции ГУНП в Одесской области привел вот такие цифры: в 2018-м году из всех детских учреждений региона сбежало 62 ребенка. 23 из них из них добровольно покинули приют на Героев Крут, некоторые сделали это по несколько раз.
Никаких внятных объяснений этой странной аномалии чиновники не дают.
Авторы - Дмитрий Жогов, Андрей Колисниченко и Олег Константинов, фото Дмитрия Жогова
