Нимченко: Фабрикуя дело против Медведчука, органы досудебного следствия вышли сами на себя
После того как 5 февраля 2019 года ГПУ открыла уголовное производство в отношении председателя Политсовета партии "Оппозиционная платформа - За Жизнь" Виктора Медведчука из-за разработанного и обнародованного им Плана-концепции урегулирования кризиса на Юго-Востоке Украины, стало понятно: чтобы пресечь попытки мирного урегулирования конфликта, власть готова к любым действиям, включая действия неправового характера. Об этом заявил народный депутат Украины от "Оппозиционной платформы - За Жизнь" Василий Нимченко.
"Если лингвистическо-семантическая экспертиза укажет, что Медведчук или кто-то другой предоставляет своими заявлениями информационную поддержку задачам и практическим действиям террористических организаций на временно оккупированных территориях, тогда следователь примет решение процессуального характера",? процитировало генерального прокурора Украины Юрия Луценко информагентство "Интерфакс-Украина" 6 февраля 2019 года.
Заявление генпрокурора о необходимости проведения экспертизы, сделанное им на следующий день после открытия уголовного производства, представители правоохранительных органов, видимо, сочли прямым руководством к действию, забыв, что они призваны служить не власти, а государству и действовать исключительно законными методами.
Как известно, 21 февраля 2019 года Шевченковский районный суд г. Киева, рассмотрев ходатайство старшего следователя Главного следственного управления СБ Украины, принял решение о назначении лингвистической экспертизы в уголовном производстве № 42019000000000273 от 5 февраля 2019 года по признакам совершения уголовных преступлений, предусмотренных частью первой статьи 110, частью первой статьи 111 УК Украины (дело № 761/7119/19).
Согласно определению суда, эксперты Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз Министерства юстиции Украины и Украинского научно-исследовательского института специальной техники и судебных экспертиз СБ Украины должны дать оценку высказываниям председателя Политсовета "Оппозиционной платформы - За Жизнь" Виктора Медведчука, обнародовавшего на съезде партии План-концепцию урегулирования кризиса на Юго-Востоке Украины, исходя из предоставленной следствием видеозаписи.
На сомнительную законность данного судебного решения указывает то обстоятельство, что, кроме экспертизы высказываний Виктора Медведчука, экспертам предстоит ответить на вопросы, "какое определение имеют термины "публичные призывы к изменению границ территории Украины", "публичные призывы к изменению государственных границ Украины", "разжигание национальной, религиозной вражды", которые являются диспозитивными признаками уголовных правонарушений по статье 110 ("Посягательство на территориальную целостность и неприкосновенность Украины") и статье 111 ("Государственная измена") Уголовного кодекса Украины. Таким образом, эксперты должны осуществить толкование положений закона, однако в силу статьи 242 УПК Украины не допускается проведение экспертиз для выяснения вопросов права.
Возникает вопрос: следователи Главного следственного управления СБУ не знают норм Уголовного кодекса Украины или же необходимость экспертизы положений уголовного закона связана с планами истолковать их "под дело" Виктора Медведчука? В любом случае преднамеренность действий и предвзятость следователя являются свершившимся фактом, на что красноречиво указывают и следующие обстоятельства.
Ранее, 15 февраля 2019 года, Шевченковский районный суд г. Киева отказал тому же следователю СБУ в проведении экспертизы высказываний Виктора Медведчука, поскольку следователь ходатайствовал о проведении лингвистической (семантико-текстуальной) экспертизы не видеофайла с оригинальным текстом выступления председателя Политсовета "Оппозиционной платформы - За Жизнь", а протоколов, составленных следователем по осмотру видеозаписей. Суд разъяснил следователю виды лингвистических экспертиз, в частности их разделение на экспертизу письменной речи и устной, по сути, указав, что в случае проведения экспертизы она будет проводиться в отношении не Виктора Медведчука, а следователя, который составлял протокол осмотра видеозаписи.
В определении от 15 февраля 2019 года суд указал, что "инициатор ходатайства просит поставить перед экспертом вопросы относительно высказываний лиц, которые зафиксированы следователем в протоколах осмотра видеозаписи выступления, зафиксированного в файле videoplayback.mp4. Исходя из изложенного, ходатайство следователя не соответствует положениям статьи 244 УПК Украины, учитывая указанный следователем вид экспертного исследования, оно должно быть проведено в рамках данного уголовного производства. Таким образом, в соответствии с частью четвертой статьи 244 УПК Украины следственный судья, установив, что ходатайство подано без соблюдения требований части второй настоящей статьи, приходит к выводу, что в настоящее время ходатайство подлежит возвращению следователю" (дело № 761/6566/19).
Что стоит за этим ходатайством следователя СБУ - очередной ляп и некомпетентность наших следственных органов или же умышленная попытка фабрикации дела с целью привлечения к уголовной ответственности невиновного, а также нежелание предоставить эксперту полную оригинальную видеозапись выступления Виктора Медведчука, которое основывается на нормах Конституции и законов Украины?
После неудачной попытки СБУ подсунуть экспертам вместо видеозаписи выступления Медведчука протокол осмотра этого видео, следователь вынужден был повторно ходатайствовать о проведении экспертизы, но в этот раз? о проведении экспертизы видеозаписи выступления политика.
Об абсурдности и незаконности ходатайства следователя СБУ о проведении экспертизы высказываний Виктора Медведчука в Украинском научно-исследовательском институте специальной техники и судебных экспертиз СБ Украины (подведомственном Службе безопасности Украины, что не исключает возможность использования его для давления на оппозиционного политика) уже заявляла политическая партия "Оппозиционная платформа - За Жизнь". В партии подчеркнули, что расценивают такие действия как политические репрессии в отношении председателя Политсовета, как месть за его принципиальную и последовательную позицию по мирному урегулированию конфликта на Востоке Украины.
Дальше? больше. 25 февраля 2019 года Шевченковским районным судом г. Киева принято новое определение по делу № 761/7119/19, которое исправляет в определении следственного судьи Шевченковского районного суда г. Киева от 21 февраля 2019 года некоторые "описки".
В частности, исправляя "описки", суд изложил третий абзац резолютивной части определения от 21 февраля 2019 года в следующей редакции: "Проведение экспертизы поручить экспертам Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз Министерства юстиции Украины". Таким образом, из решения суда о проведении экспертизы исключен Украинский научно-исследовательский институт специальной техники и судебных экспертиз СБ Украины, он уже не упоминается. Убрать из определения суда одного из субъектов проведения экспертизы - не слишком ли это для устранения "описки"? Исправление описки в определении суда? вместо слов "судебно-медицинскую экспертизу" правильным считать слова "судебно-лингвистическую экспертизу"? оставим без комментариев.
Более того, после манипуляций следствия? попытки отправить на экспертизу собственный протокол осмотра видео вместо оригинальной видеозаписи выступления Виктора Медведчука? уже вызывают сомнение и достоверность видеофайла, который подлежит экспертизе, и техническое невмешательство в него.
Анализируя указанные судебные решения и инициативы следствия, можно сделать вывод о заказном характере дела в отношении Виктора Медведчука, ну а попытки сфабриковать доказательства вины председателя Политсовета "Оппозиционной платформы - За Жизнь", к сожалению, очевидны.
Очевидна и спешка при "пошиве" дела против оппозиционного политика, как и то, что она порождает грубые ошибки, в результате чего органы досудебного следствия вышли сами на себя. А с точки зрения уголовного права их действия квалифицируются по части первой статьи 14, части второй статьи 372 УК Украины - подготовка к привлечению заведомо невиновного к уголовной ответственности, соединенному с обвинением в совершении особо тяжкого преступления, сопряженному с искусственным созданием доказательств обвинения и фальсификацией.
