Джеймс Мейс. 15 лет назад ушел в мир иной человек, благодаря которому мир узнал о Голодоморе
Пятнадцать лет назад, 3 мая 2004 года, ушел в мир иной Джеймс Мейс - американский историк, политолог, журналист, благодаря исследованиям которого мир узнал о Голодоморе в Украине. Пока Украина будет помнить о своих убиенных голодом сыновьях и дочерях, она будет вспоминать и Джеймса Мейса.
Об этом в Facebook написала жена Джеймса Мейса, писательница Наталья Дзюбенко-Мейс.
Подаем ее сообщение в полном объеме:
"Я не родился в Украине, мои предки ходили в других краях, но те, кто меня знает, знают, что я потратил много лет и усилий, занимаясь Украиной, чтобы сегодня оставаться в стороне от тех угрожающих процессов, которые я наблюдаю здесь" - это Джеймс Мейс.
Даже вечность, или то, что мы называем человеческой памятью, стремится обустроить свои пенаты с определенным комфортом. Стираются мелочи, детали, которые не умещаются в привычные рамки, стираются индивидуальность, человеческая теплота образов, происходит определенная перегруппировка смыслов и канонов, и по сути причудливая сверкающая река человеческой памяти никогда не выходит из своих берегов даже если это касается гигантских катаклизмов, разрывам исторической материи. Таких ужасающих событий как Голодомор, исторической воронки, которая затянула в себя миллионы жизней. Проходит время, все утрамбовывается, что-то забывается, что-то освещается. Даже если это касается отважных одиночек, бросавших вызов устоявшимся нормам, и будоражившим вокруг себя невидимые человеческим глазом стихии. Когда они меняли мир. Тяжело, со сверхусилиями, часто ценой собственной жизни.
И я знаю, что Джеймса Мейса будут помнить. Легенды и мифы развиваются по своим неуловимым принципам и не слишком обращают внимания на чьи-то предпочтения или пожелания. Профессиональные историки раздражаются, когда я что-то пытаюсь рассказать о Джеймсе, как о человеке, по их глубокому убеждению это несущественно, они знают больше и точнее определяют. А субъективизм только мешает, сковывает развитие научных идей, концепций, дефиниций. На моих глазах происходит своеобразная подгонка жизни и творчества Джеймса Мейса под определенные лекала, где все детали в причудливом пазле должны обязательно сойтись. Лишнее, неудобное оказывается за бортом. Я отвечаю, что это вероятно, и, вряд ли правда. Потому коррекция его взглядов, его страстной всепоглощающей жажды справедливости под чьи-то предпочтения, вряд ли это то, что принесет кому-то какую-то пользу. "Печальное наследие тоталитаризма и геноцида будет проявляться еще долго. Возможно всегда. Чувство исторической обиженности у индейцев со временем становится все острее. Историческая память жива у каждого народа. И пока жива Украина, она будет плакать по своим безвинно убиенным сыновьям. Однако наследие диктатуры, бюрократизма - дело другое и значительно опаснее. Здесь нужны не слезы, а гнев, с законом "волосатой лапы" надо бороться беспощадно и последовательно. Эту грядку надо прополоть, и этого никто не сделает в Украине, кроме самих ее граждан", - писал Джеймс Мейс.
О, конечно, мне дорога каждая его статья, каждая мысль, даже брошенная вскользь. Мимо его книг, трудов, изданных в газете "День" в издательствах "Киево-Могилянская Академия", "Клио", "Комора" сейчас можно пройти мимо. Потому что сложно, трудно, больно. Не такого чтива сейчас требует читатель. Стремился ли Джеймс чтобы каждый знал, помнил ежедневно все детали крупнейшего преступления Кремля - геноцида против украинцев? И да, и нет. Он хотел, чтобы мы знали гораздо больше. Чтобы мы втянули в себя весь колоссальный опыт многих поколений из всех сфер жизни. Потому что мы не то, (как из чьей-то глупой головы нам засеяли в мозги), что жуем, а то, что думаем, чувствуем, мыслим. Что знаем. А наше мировоззрение определяют наши знания, наша память. Поэтому пока Украина будет помнить о своих убиенных голодом сыновьях и дочерях, она будет вспоминать и Джеймса. Ученые будут разбирать, анализировать, отклонят, критиковать. Так и должно быть. Но народ будет помнить о странного иностранца, который по сыновьи любил эту землю, ее народ. Который пошел на зов тех, кто стремился к свету, молитву, правду. Они его позвали и им, очевидно, все же было виднее кого выбирать.
Справка ИA ZIK
Джеймс Эрнест Мейс родился 18 февраля 1952 в Маскоге, Оклахома, США. В 1973 г. получил степень бакалавра в Университете Оклахомы. Поступил на магистратуру по праву в том же университете, но потом решил бросить юриспруденцию, считая ее дисциплиной, которая является одним из инструментов поддержки несправедливого общественного строя. Поступил в Университет Мичигана на магистратуру по специальности "Российская история". В университете он хотел исследовать советскую историю 1920-х годов, когда в СССР еще сохранялась относительная идеологическая свобода. Мейс обратился к профессору Роману Шпорлюку, как к специалисту по творчеству ведущего советского историка-марксиста 1920-х гг. Михаила Покровского, но Шпорлюк взамен предложил ему заниматься историей украинского национал-коммунизма. В 1981 году Мейс получил степень доктора философии по истории, защитив диссертацию на тему "Национальный коммунизм в Советской Украине 1919-1933 гг.", опубликованную в 1983 году. Благодаря этой работе он стал одним из основных американских специалистов по истории советской Украины. В 1986-1987 гг. Джеймс Мейс был исполнительным директором комиссии исследователей (юристов и историков) при Конгрессе США, которые должны были дать оценку Голодомора 1932-1933 годов. Мейс не был членом комиссии, однако ее часто называли "комиссией Мейса". Именно он занимался написанием отчета комиссии.
В 1984-1985 годах участвовал в гарвардском проекте по источников о Голодоморе 1932-1933 годов. Организовал исследовательскую программу "Устная история украинского голода 1932-1933 рр.". Впоследствии показания были использованы в работе Комиссии США по Голоду в Украине и изданы в трехтомнике.
Мейс с возмущением вспоминал позицию некоторых западных славистов, "советологов" и других знатоков советского тоталитаризма, которые отказывались признать, во-первых, чудовищное количество жертв этого коммунистического эксперимента, а, во-вторых, ответственность за свою преступную слепоту, потому что именно в 1933-м официальный Вашингтон признал СССР и установил с ними дипломатические сношения.
В 1981 году был приглашен Омеляном Прицаком к проекту создания книги Роберта Конквеста "Жатва скорби". Конквесту был нужен помощник для работы над неизвестной для него источниковой базой. Именно в это время появились первые статьи Мейса о Голодоморе.
В 1993 году Джеймс Мейс переехал из Соединенных Штатов в Киев, где женился на Наталье Дзюбенко.
С 1995 по 2004 годы был профессором политологии Национального университета "Киево-Могилянская академия", преподавал этнополитику, политику США и Канады и политику Центральной и Восточной Европы.
В 2001-2002 годах - профессор Международного Христианского университета в Киеве.
Работал в газете "День" с 1997 по 2004 годы.
Умер в Киеве, 3 мая 2004 года, похоронен на Байковом кладбище.
26 ноября 2005 года президент Украины Виктор Ющенко наградил Джеймса Мейса орденом князя Ярослава Мудрого II степени (посмертно), а 2 декабря 2005 года подписал распоряжение о чествовании памяти Джеймса Мейса.
В 2008 году по инициативе газеты "День" учреждена Премия им. Джеймса Мейса.
