Чиновников из мэрии Москвы могут выселить из дома на Садовнической
Transparency просит прокуратуру Москвы проверить чиновников из дома на Садовнической набережной на незаконное обогащение. Автор письма Дмитрий Сухарев поделился с DW деталями этой скандальной истории.
Фонд борьбы с коррупцией Алексея Навального (ФБК) в прошлую среду, 5 июня, опубликовал расследование, в котором обвинил мэрию Москвы в продаже квартир из госсобственности своим чиновникам по заниженным ценам. В 2009 году власти российской столицы снесли исторический квартал на Садовнической набережной, пообещав на его месте построить жилой дом в том числе с квартирами для льготников. В 2018 году в этот дом стали заселяться сотрудники мэрии Москвы, федеральные чиновники и депутат Госдумы РФ.
11 июня российское подразделение антикоррупционной организации Transparency International направило обращение в прокуратуру Москвы с просьбой проверить действия шести чиновников столичной мэрии на соответствие антикоррупционному законодательству. "У всех госслужащих кадастровая стоимость соответствующей квартиры превысила общий опубликованный доход данного лица и его супруги (супруга) за три последних года, предшествующих отчетному периоду", - говорится в письме и. о. прокурора Москвы Олегу Манакову.
В обращении антикоррупционного центра фигурируют председатели комитетов по градостроительству и госстройнадзора Юлиана Княжевская и Олег Антоносенко, первый замруководителя департамента градостроительной политики Максим Степанов, руководитель департамента культурного наследия Алексей Емельянов, начальник управления в департаменте городского имущества Сабина Шахмурадова и замруководителя департамента территориальных органов исполнительной власти Екатерина Логачева. В интервью DW руководитель петербургского отделения Transparency и автор документа Дмитрий Сухарев рассказал, что в четверг направит похожее обращение в Генпрокуратуру - ей подведомственны депутат Госдумы Ольга Тимофеева и сотрудник аппарата Госдумы Игорь Дивейкин, также прописанные в знаменитом доме.
DW: Как квартиры в доме на Садовнической набережной оказались в распоряжении чиновников?
- В выписках на все эти квартиры указан договор купли-продажи. То есть квартиры не передавались, не приватизировались. Они покупались. Мэрия Москвы построила дом и продавала квартиры. Если цены при продаже были ниже кадастровой стоимости, то это мошенничество и превышение должностных полномочий со стороны мэрии - статьи 159 и 286 УК РФ. Если же квартиры продавались по кадастровой стоимости, то фигуранты расследования подпадают под статью о незаконном обогащении.
- Почему неизвестны цены, по которым мэрия продавала квартиры?
- К сожалению, в российском реестре недвижимости, в отличие от американского, стоимость покупки недвижимости не указывается. Но прокуратура, естественно, все эти сведения запросит. Эта информация есть в Росреестре и у того департамента мэрии, который занимался продажей квартир.
- Вы считаете, что по каждому случаю возможен один из двух вариантов нарушения закона: мошенничество с превышением должностных полномочий или незаконное обогащение. То есть у жителей дома на Садовнической уже нет возможности объяснить получение роскошной собственности законными процедурами?
- Мне сложно здесь что-то придумывать. Может быть, они и выдумают что-то третье - мы увидим это в ответе прокуратуры. Но в любом случае отвечать придется по существу. Есть два неоспоримых факта. Первый: квартиры куплены. Второй: только один из фигурантов - Екатерина Логачева - указал сведения о расходах (то есть объяснил, откуда деньги на покупку квартиры. - Ред.). Все остальные сведения о расходах не публикуют, что уже является нарушением и влечет за собой проверку.
- Сведения о доходах некоторых высокопоставленных жильцов вы не нашли, а у двоих они просто отсутствуют за 2018 год. Это тоже нарушение?
- Те люди, сведения о доходах которых мы не нашли, скорее всего, не входят в список работников мэрии, данные о которых публикуются. В случае (Михаила) Кленина и (Андрея) Крусткална мы действительно не нашли сведения за 2018 год. Есть вероятность, что они перешли на другую работу.
- То есть они теперь неуязвимы - или уязвимы только для налоговых органов?
Теоретически их может прищучить и прокуратура. Увольнение не является поводом не начинать проверку. Мы не можем утверждать, что они не предоставили сведения о расходах. Возможно, они работают в другом месте, и там они представили эти сведения. Или они, как Евгений Школов, купили квартиру после увольнения, не будучи госслужащими. В первую очередь, мы просим проверить тех, кого точно можно считать нарушителем.
- Какая процедура запустится после регистрации ваших жалоб? Прокуратура точно начнет проверку?
- Прокуратура должна провести проверку в любом случае. Они не могут получить наше обращение и ничего не сделать. Это надзорный орган, который обязан реагировать.
Если прокуратура подтвердит, что расходы покупателей квартир превышают их доходы, а сведения о расходах не опубликованы, то автоматически вынесет представление об увольнении госслужащего в связи с утратой доверия, и те попадут в реестр (лиц, уволенных в связи с утратой доверия. - Ред.). К тому же прокуратура должна подать в суд с требованием изъять незаконно приобретенное имущество. В случае с (начальницей Управления координации работ по объектам землеустройства и деятельности в округах Департамента городского имущества Москвы. - Ред.) Шахмурадовой, которая успела переоформить квартиру на свою родственницу, изымается сумма, эквивалентная разнице между ее официальным доходом и стоимостью приобретенной квартиры.
- А уголовные дела возможны?
- Нет. В России нет уголовного наказания за незаконное обогащение.
- Есть прецеденты, когда у чиновников отнимали незаконно нажитое имущество?
- Таких дел в России штук 20, в основном в регионах. Все началось с Дальнего Востока, где у чиновницы по этой статье изъяли автомобиль. Затем Конституционный суд вынес постановление, в котором определил соответствующие наказания. В 2017 и 2018 годах наказание за незаконное обогащение даже входило в План противодействия коррупции, который ежегодно подписывает президент. Благодаря этому таких дел постепенно становится все больше.
