Голунов и другие: как в России фабрикуют дела по наркотикам
Смягчать антинаркотические законы не требуется, заявил президент Путин. Но правозащитники считают: масштабы фабрикаций по наркоделам в РФ огромны и для этого применяются разные способы.
Смягчения антинаркотического законодательства в России и либерализации в этой сфере не требуется, заявил президент РФ Владимир Путин во время "прямой линии" 20 июня. Он предложил создать особый отдел в МВД для контроля за действиями полиции, "чтобы ради отчетности и галок людей в тюрьму не сажали". А ФСБ может быть поручено выявление подброса наркотиков ради предотвращения таких дел, как резонансное дело Ивана Голунова.
Так Путин ответил на жесткую общественную дискуссию, возникшую в связи с ситуацией вокруг Ивана Голунова. Журналиста задержали 6 июня по подозрению в покушении на сбыт наркотиков в крупном размере, статья 228.2 УК РФ, наказание от 3 до 10 лет.
У Голунова якобы изъяли метилэфедрон и кокаин. Больше 12 часов ему не давали позвонить, не разрешали вызвать адвоката. Сообщалось, что полицейские тащили журналиста по полу и ударили "кулаком в щеку", что в ГУ МВД отрицали (на момент написания этого текста на сайте ГУ МВД опровержение "аннулировано"). Дело Голунова оказалось полностью сфабрикованным. Об отсутствии доказательств его вины сообщил сам глава МВД Владимир Колокольцев. Можно ли считать случай с журналистом исключением?
Проверочная закупка: Веселов и другие против РФ
Весной 2009 года 20-летний московский студент Виктор Веселов отправился покупать гашиш, взяв для этого 1200 рублей у мужчины, фигурирующего в деле как Х. Сделать это он согласился лишь после настойчивых просьб. Но был задержан - купюры оказались мечеными, а Х. - наркозависимым информатором милиции, спровоцировавшим проверочную закупку. В суде Веселов утверждал, что никогда не торговал гашишем, а все дело - результат провокации. Суд признал его виновным в попытке сбыта и приговорил к 4,5 годам. Веселов продолжил жаловаться, и его дело вместе с жалобами двух других заявителей попало в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). В других делах приговоры также вынесли на основании проверочных закупок, сделанных по заявлениям наркозависимых информаторов.
В 2012 году ЕСПЧ "признал все три жалобы приемлемыми в части осуждения заявителей за совершение преступлений по подстрекательству милиции", постановив, что власти РФ нарушили права осужденных на справедливое судебное разбирательство - Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Веселову и другим присудили денежные компенсации. По мнению юриста программы "Новая наркополитика" Арсения Левинсона, "провокация, когда выдают соисполнительство в приобретении наркотиков за их сбыт" - это частый способ фабрикации уголовных дел в РФ. Но есть и другие комбинации.
Пыточный способ: дело Дениса Н.
В 2018 году Левинсон защищал в суде 42-летнего Дениса Н., систематически употреблявшего героин около 10 лет и неоднократно судимого за мелкие кражи и хранение наркотиков без сбыта. После очередного освобождения мужчина находился под административным надзором и регулярно ходил отмечаться в московскую полицию.
По утверждению Дениса, сотрудники полиции склоняли его к сотрудничеству, предлагали участвовать в проверочных закупках и сдавать других потребителей. Он отказывался, и ему решили отомстить. После того, как мужчина вновь попался на попытке украсть из магазина алкоголь на сумму 2000 рублей, его задержали, стянули руки наручниками за спиной, а затем подбросили от 1,5 гр. кокаина на сумму около 10 000 рублей.
"Понятно, что у человека, который зависим от героина и совершает кражи, нет средств для приобретения кокаина", - говорит юрист. Но Дениса почти сутки продержали в отделении, несмотря на симптомы "ломки". Угрожали: если не подпишешь, что ты приобрел или нашел этот кокаин, мы тебя возьмем под стражу, а подпишешь - отпустим. Дежурный адвокат пришел лишь тогда, когда протокол допроса был подписан Денисом. Выйдя из отделения, он сразу обратился в наркологическую клинику, где его положили под капельницу. В суде отказался от признания. "Мы указывали, что признание получено пыточным способом - ему не давали медпомощи при синдроме отмены, но суд осудил его на 1 год 6 месяцев лишения свободы, типичная история", - рассказывает Левинсон.
Признание - царица доказательств
Порой вся работа оперативников - путем давления заставить признать вину даже в том, что человек не совершал. "Мы вписываемся периодически в такие дела, где откровенные нарушения прав, подбросы, фабрикация", - рассказывает правозащитник Иван Жаворонков из АНО "Равные" в Екатеринбурге.
Осенью 2018 года к нему обратилась 35-летняя наркопотребительница Елена Д. Накануне утром ее забрали из дома четыре оперативника и отвезли в отделение, где выяснилось, что знакомый Елены, наркопотребитель Андрей Н. указал на нее как на продавщицу наркотиков. "Ее продержали там около 12 часов, требуя подписать признание, глумились, угрожали - никогда больше не увидишь ни детей, ни мать, мы тебя упакуем навсегда, оперативники менялись, защитника у нее не было", - говорит Жаворонков. Она все подписала под диктовку. Ее отпустили до суда.
И в этом случае адвокат по назначению появился лишь на следующий день, советуя женщине соглашаться со всеми требованиями оперативников. Но на суде Н. заявил, что оговорил Елену под давлением - ему обещали скостить срок. Сам он был задержан после контрольной закупки с мечеными деньгами. Однако получил 9 лет, чего не ожидал.
После этого Елена тоже отказалась от своего признания, подав ходатайство об отказе от адвоката в связи с потерей доверия. Теперь она ждет вынесения приговора. "В деле-то никаких других показаний, кроме этих двух признаний, нет, и оперативники на процесс не приходили", - подытоживает Жаворонков. По его словам, различные виды фабрикаций встречаются в делах часто. И похоже звучат рассказы правозащитников из самых разных уголков страны.
Конвейер фабрикаций?
В России за последние 10 лет могли быть сфабрикованы до 40 тысяч дел по наркотикам, писала 10 июня "Новая газета", опираясь на анализ, проведенный в 2017 году Институтом правоприменения Европейского университета в Санкт-Петербурге. По данным ученых, криминальная статистика показывает: у задержанных чаще всего изымаются такие массы нелегальных психоактивных веществ, которых как раз хватает для возбуждения уголовного дела. Иными словами, правоохранительные органы могут манипулировать изъятыми веществами, фальсифицируя дела ради улучшения отчетности.
"Оценка в 40 тысяч сфабрикованных дел - это преуменьшенная цифра", - полагает адвокат Михаил Голиченко, ведущий аналитик Канадской правовой сети по проблемам ВИЧ/СПИД.
С его точки зрения, основной признак фабрикации - "отсутствие справедливого судебного разбирательства, когда доказательства, полученные полицией, находятся под полным контролем полиции". В 2018 году по наркоделам осуждено более 90 000 человек, и сфабрикованных дел подавляющее большинство, считает Голиченко. Подброс - не единственный метод. Применяется досып - когда досыпают наркосодержащую смесь до нужного размера. Используют засекреченных свидетелей, штатных понятых, некачественную экспертизу. По словам Голиченко, высшей степенью фабрикации являются дела, вина в которых не доказана. И сама система производит их.
"Почти весь механизм фальсификаций показан в деле Голунова - нарушение права на защиту, пытки, психологическое давление, подброс", - указывает Левинсон. Но на журналистов давить труднее, чем на наркопотребителей, с которыми таких дел десятки тысяч. И дело Голунова стало возможным, ибо устоялась подобная правоприменительная практика: на заявления о фальсификациях ни судьи, ни прокуроры не реагируют, доводы защиты чаще всего игнорируются. Левинсон уверен в одном: ни распространение, ни сбыт наркотиков таким образом пресечь невозможно - "это как пытаться потушить пожар, задувая у рядом стоящих людей спички".
