Вдова Литвиненко не советует Джонсону "дружить" с Путиным
В Лондоне поставили спектакль "Очень дорогой яд" об отравлении бывшего офицера ФСБ Александра Литвиненко. Его вдова, Марина Литвиненко, в интервью DW рассказала о премьере.
В лондонском театре The Old Vic поставили спектакль "A very expensive poison" ("Очень дорогой яд") по книге журналиста британской газеты The Guardian Люка Хардинга, повествующей об отравлении бывшего офицера ФСБ России Александра Литвиненко. После просмотра постановки наш лондонский корреспондент Биргит Маас побеседовала с Мариной Литвиненко - вдовой убитого.
DW: Вам понравился спектакль?
- Меня тоже не оставляло ощущение, что речь идет о любви.
- Возможно, такая трактовка помогает лучше понять, что произошло. Это были не политические игры. Это была реальная жизнь.
- Ваш сценический образ в этом спектакле очень похож, на мой взгляд, на реальную Марину Литвиненко. Каково ваше впечатление?
- Мне очень нравится МайАнна (в спектакле "Очень дорогой яд" Марину Литвиненко играет актриса МайАнна Беринг. - Прим. ред.). Я встречалась с ней дважды до спектакля. Мне она показалась очень глубокой и чуткой, я была уверена, что она отлично справится. Тут как-то неуместно говорить про "хорошую работу". Я зашла к ней после показа, она была совершенно измучена: все прочувствовала, что я чувствовала тогда... Я знаю, как это тяжело.
- Каков был ваш вклад в создание спектакля? Насколько мне известно, вы встречались со всеми актерами, с драматургом.
- Меня представили всему актерскому составу. Встреча проходила до начала репетиций. Это было очень интересно, потому что мы говорили не только о моем личном опыте, но и вообще о политике. Все спрашивали меня о России, о политической системе в России, о том, что с нами произошло, почему мы должны были покинуть Россию. Потом мы встречались еще раз, и затем еще раз, но уже после спектакля. Все были очень взволнованы. Перед самым началом спектакля Люси призналась, что очень нервничает. На мой вопрос, почему, она ответила, что переживает: а вдруг мне не понравится? Да как мне могло не понравиться! Но из актеров никто не знал, что я была в зале. Ведь это был один из предварительных просмотров. Джон (режиссер-постановщик спектакля "Очень дорогой яд" Джон Краули. - Прим. ред.) не хотел, чтобы актеры нервничали.
- Насколько точно передает спектакль реальные события? Что получилось достоверным?
- Достоверно показали, что Саша был решительно настроен донести до людей правду. Это первое. И, конечно, наши с ним отношения. И еще, что очень важно, спектакль показывает, что собой представляет современная Россия с нынешним ее руководством: когда вы говорите, что это было убийство, а вам отвечают, что нет, когда вы говорите, что это неправильно, а вам говорят, что правильно. И это может быть очень полезно для людей, которые до сих пор не понимают, что на самом деле происходит в России.
- Ваша история, глубоко трагичная, становится на сцене театра своего рода зрелищем. В спектакле есть даже элементы фарса. Как вы к этому относитесь?
- С этим у меня нет никаких проблем. Я прекрасно понимаю, что это - театр, что это даже не документальная драма. Конечно, я не могла знать, что получится в итоге. Но я видела реакцию людей. Конечно, они смеются. Но я считаю, что смех - это лучшее оружие против всего.
- Спектакль показывает, что в России, скажем так, не все "нормально"...
- Спектакль не против России. Я вижу в нем поддержку людей, которые выступают против Путина. Ведь на Западе очень часто можно услышать, что Путин - отличный руководитель, "отец", мол, нам бы такого лидера... Поэтому очень важно показать, что это не так. Люди, выходящие на демонстрации, нуждаются в поддержке. И еще один аспект: например, новому британскому премьер-министру, следует понимать, что не может быть неких "новых" отношений со старым диктатором. Все будет как прежде! Мне бы хотелось, чтобы экс-премьер и нынешний премьер-министр посмотрели эту постановку в Лондоне.
- Какие выводы они бы сделали, как вы думаете?
- Я думаю, что Терезе Мэй было бы немного стыдно, потому что она все знала. А Бориса Джонсона спектакль мог бы заставить пересмотреть свое отношение к России.
- А вам лично тяжело было видеть вашего мужа на сцене... живым?
- Очень тяжело. Но я была готова к этому. В спектакле много документального материала, снятого, когда Саша был еще жив. И даже несколько видеозаписей из больницы. Видеть все это тяжело. Впрочем, возможно, именно эти кадры помогают лучше понять, что может случиться с любым, кто осмелится в России на критику или на свое собственное мнение.
- Ваша жизнь изменилась с момента публикации фотографии вашего мужа в больнице?
- Когда была сделана та фотография, я все еще верила, что Саша выживет. Сделать достоянием общественности нашу историю - идея Саши. И когда он впервые попросил меня встретиться с прессой, мне эта идея не понравилась, но после смерти Саши, когда появилось множество слухов, в большинстве своем ложных и отвратительных, я поняла, что должна обо всем рассказать: о Саше, о том, что произошло. Хотя бы потому, что у нас есть сын, и он заслуживал того, чтобы знать, кем был его отец, чтобы противостоять потоку лжи.
- Ваша миссия в этом смысле еще не закончилась?
- Когда не только журналисты, но и обычные люди говорят мне, как они меня поддерживают, как это важно для них, я понимаю, что это - не только моя жизнь. Очень важно верить в правду, знать, чего ты хочешь достичь, делать то, что должно быть сделано.
- Получается, что вы продолжаете дело вашего мужа?
- Это не то же самое. Но, так или иначе, о торжестве справедливости говорить еще рано. Очень хочется верить, что в один прекрасный день Россия изменится настолько, что мы сможем вести серьезный разговор о том, кто понесет ответственность за совершенное преступление.
