Какой сюрприз могут преподнести Москве президентские выборы в Афганистане
На президентских выборах в Афганистане решается вопрос, сохранится ли прежняя политическая модель, или на смену моджахедам придут "молодые патриоты". Какой исход голосования предпочтителен для Москвы и Центральной Азии?
Президентские выборы в Афганистане назначены на 28 сентября. Зарегистрированных кандидатов - почти два десятка. Среди них есть политики, призывающие к переносу выборов. По их мнению, страна к голосованию не готова, безопасность и прозрачность выборов обеспечить невозможно. На специфические условия, в которых афганцам предстоит избрать президента, указывают и европейские СМИ. Так, швейцарская газета Neue Z?rcher Zeitung (NZZ) пишет, что списки избирателей неточны, на биометрические приборы для идентификации голосующих по отпечаткам пальца положиться нельзя, на значительных территориях, контролируемых повстанцами, выборы вообще не состоятся. В итоге, считает NZZ, трудно рассчитывать, что результаты голосования дадут правильное представление о воле избирателей.
Ашраф Гани и Абдулла Абдулла - снова кандидаты в президенты Афганистана
Тем не менее, выборы состоятся, и именно в этот день, уверен сотрудник Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА) Андрей Серенко. Причем, считает он победителя может выявить уже первый тур.
Например, в 2014 году после первого тура выборов разразился спор между двумя претендентами - Ашрафом Гани и Абдуллой Абдуллой, и он был улажен не голосованием, а компромиссом, предложенным США: первый становится президентом, второй - главой правительства национального единства. Впрочем, единства в стране так и нет, а потому многие в Афганистане сомневаются, что Гани и Абдулла на выборах 2019 года смогут завоевать симпатии избирателей.
Однако эти два политика снова в списках кандидатов. Причем, несмотря на бедственное положение в стране, действующий глава государства считается фаворитом. "По результатам исследования института Гэллапа, которое проводилось в августе, Гани может получить около 53 процентов голосов. К этому надо добавить административный ресурс действующего президента", - говорит в интервью DW Андрей Серенко. Есть, впрочем, и другие данные. На днях афганские социологи обнародовали результаты своего опроса, согласно которым рейтинг Ашрафа Гани еще выше - около 63 процентов. А у идущего вторым Абдуллы Абдуллы - 30 с небольшим процентов. 25 сентября, непосредственно перед наступлением "периода тишины" в Афганистане были опубликованы данные другого опроса, согласно которому, наоборот, Адбулла Абдулла опережает Ашрафа Гани.
Чем грозит Кабулу лидер Исламской партии Афганистана Хекматияр
Третьим по всем опросам идет бывший шеф разведки Рахматулла Набиль. Он новичок в публичной пространстве, но третье место может превратить его в достаточно популярного политика, что немаловажно, если дело дойдет до второго тура выборов. Нельзя также исключить, что "бронзовую медаль" у Набиля на выборах перехватит Гульбиддин Хекматияр. Его Исламская партия Афганистана (ИПА), с точки зрения европейских наблюдателей, по своей идеологии не сильно отличается от движения "Талибан".
Что касается надежд ряда кандидатов на то, что результаты выборов ввиду нарушений будут отменены, то они иллюзорны. Так, "выборы 2014 года сопровождались катастрофическими нарушениям", однако их результаты были признаны международным сообществом, напоминает координатор объединенной евразийской экспертной сети Jeen Наталья Харитонова.
По ее сведениям, после долгих трений с Кабулом США минувшим летом отказались поддерживать план создания некоего переходного правительства и переноса выборов на неопределенный срок. В Вашингтоне решили сохранить ставку на Ашрафа Гани. В случае вероятной победы нынешнего президента легитимность этой победы будет заверена дипломатами США, говорит собеседница DW. Поэтому, продолжает она, Хекматияр уже сейчас предупредил общественность, что манипуляции на выборах (а они обязательно будут) могут побудить его сторонников вернуться к борьбе за осуществление требований ИПА вооруженными методами.
Модель моджахедов или смена поколений в афганской политике?
Значит ли это, что соседям Афганистана и Москве следует настроиться на сохранение политической модели в Афганистане, если Гани переизберут? Нет, отвечает Андрей Серенко. "Парадокс в том, что как раз та политическая модель, которая существует последние четверть века, будет сохранена в случае успеха любого другого кандидата, кроме Ашрафа Гани", - указывает он. И Абдулла Абдулла, и Набиль, и Хекматияр так или иначе связаны с корпорацией моджахедов. "Это политики, которые сначала воевали с СССР, потом с талибами, потом, в 2002 году, вместе с Хамидом Карзаем уселись править Афганистаном, превратив жизнь там в "день сурка", - говорит сотрудник ЦИСА. - Они изыскивают любые способы, чтобы не допустить смены поколений в политике". В отличие от них, Ашраф Гани никогда моджахедом не был, и имеет репутацию политика-технократа.
"Секрет его политической жизнеспособности объясняется как раз с тем, что всем ясно - это его последние выборы. Но под его патронажем сформировалось новое поколение деятелей, которое не имеет шансов выйти на большую политическую сцену при любом другом руководителе страны. Фактически это группа преемников, которых можно определить как "новых афганских патриотов" или новых националистов. Они принципиально отличаются от "старой гвардии", от моджахедов", - поясняет Андрей Серенко.
Это создает определенную проблему для Кремля, который привык работать со "старой гвардией" афганских политиков. "Москва цепляется то за бывшего президента Хамида Карзая, то за бывшего главу Совбеза Ханифа Атмара. Не случайно попытка России включиться в афганскую политику с помощью Атмара, который на днях снял свою кандидатуру, провалилась. Кстати, как раз после того, как он сошел с дистанции, рейтинг исламиста Хекматияра резко поднялся", - поясняет собеседник DW.
Какие кандидаты удобнее для Москвы и для республик Центральной Азии
Москва, по его оценке, не поддерживает плотных контактов с официальной властью в Кабуле и рассматривает Афганистан как территорию, с которой исходит угроза зоне ее интересов в Центральной Азии. Кроме того, из-за присутствия войск США Кремль видит в Афганистане потенциальную арену ведения гибридной войны с американцами. Отсюда интерес к талибам, которых при определенных условиях можно использовать как "афганскую клизму", то есть, против самого Вашингтона, и к некоторым оппозиционным политикам, которые ездят жаловаться на США то в Иран, то в Китай, то в Россию. Как бы ни закончились выборы, Москва не изменит такого подхода, уверен Серенко.
Наталья Харитонова исходит из того, что присутствие войск США в Афганистане сохранится какое-то время как в случае победы Гани, так и при успехе Абдуллы Абдуллы или Набиля. Но распространенное мнение, будто российские стратеги однозначно против этого присутствия, она считает неверным. "В Москве считают, что США мало сделали для стабильности и развития Афганистана, но их полный уход может лишь усилить нестабильность. Кроме того, присутствие войск США и мощное политическое влияние Вашингтона на Кабул тормозит выход китайских проектов через республики Центральной Азии в Афганистан. Россия, как и США не заинтересована в чрезмерной экспансии Китая", - считает Харитонова.
Для самих же республик Центральной Азии главный приоритет - безопасность. С этой точки зрения их, в отличие от России, устроит победа Ашрафа Гани, полагает Серенко. По его мнению, у действующего президента есть поддержка американцев, а также, похоже, идеи по переговорам с талибами и с Пакистаном, с которыми он выступит в случае победы на выборах. Это особенно актуально после того, как Дональд Трамп прервал переговоры с талибами.
