Выжил "на подвале" и снова пошел воевать. История айдаровца
Некоторые называют это "магнитом войны", другие - "чувством долга", суть в том, что большинство тех, был на фронте возвращается туда вновь. Пример тому Анатолий Головченко, который, пережив кровавые бои и издевательства в плену вновь пошел воевать.
42-летний Анатолий родился на Донбассе (Луганская область, город Ровеньки), но в 2000 году приехал в Полтаву. Анатолий имеет два высших образования - одно педагогическое, а второе - богословское. Он вырос в многодетной семье. В свободное время работал по строительству. Изучив технику промышленного альпинизма, утеплял дома и проводил интернет и мобильные сети связи. Мужчина, говорит, что работал бы с удовольствием по профессии, но агрессор пришел на его землю, и он, как патриот, должен взять в руки оружие.
"Как можно остаться дома? Даже когда у тебя дети, работа. В этом, считаю, проблема многих людей: мы стали настолько прагматичными, что иногда не можем понять элементарных вещей. Я пошел даже не на войну. Всегда говорю, что не воевал, а защищал свою Родину", - говорил он в одном из интервью.
В 2014 году он сам пошел в военкомат и был мобилизован. Попал в Штаб батальона. Это не устраивало Анатолия и он попросился на самый "передок". Был зачислен в "Айдар", который всегда был на самом острие борьбы с террористами. Служба в батальоне понравилась мужчине, т. к. командиры были избранные, а не назначенные, и раздел шел не на роты, а на сотни, как на Майдане.
Анатолий отважно нес службу и был для всех хорошим другом и надежным бойцом. Однако 17 июня 2014 г. случилось несчастье. Бойцы "Айдара" попали в плен. Среди них была пленена и Надежда Савченко. По словам Анатолия Головченко, произошла трагедия в большей части именно из-за нее.
В тот день поступила информация о захвате в плен двух разведчиков, и бойцы двинулись выручать их. Сходу не получилось. Пришлось отойти назад. Позднее Савченко скомандовала, чтобы бойцы вновь атаковали. В итоге они попали в засаду.
Танк Анатолия Головченко был подбит из гранатомета. Его доставили в оккупированный Луганск и хотели ампутировать ногу. Боевики снимали его на видео и говорили, что это якобы огнестрельное ранение и боец был брошен на поле боя своими.
Мужчина 31 день провел в подвале боевиков. Первые дни его сильно пытали. Били, пытались унизить. Однажды Анатолия бросили на пол и сказали, что прострелят обе ноги, если он не будет говорить и выдавать имена и адреса сослуживцев. Мужчина молчал. Террорист уже зарядил автомат, но медлил, боясь рикошета от бетонного пола. Спас Анатолия случай. В этот момент начался обстрел позиций боевиков и они убежали в укрытия.
Далее были однообразные дни плена, разбавленные лишь жестокими допросами. Анатолия и других бойцов держали в темном кирпичном гараже без света. Лишь в последнюю неделю его перевели в другое помещение, где свет просачивался через окно под потолком.
Во время своего последнего боя Анатолий Головченко получил осколочное ранение головы, но медицинскую помощь ему никто так и не оказал. Лишь иногда кололи инъекции от заражения крови и не кормили. Правда, Анатолий говорит, что всегда стояло ведро воды в камере и он пытался утолять чувство голода водой. Анатолий часто слышал, как в подвалах кричали люди. Террористы их пытали и обвиняли в том, что они корректируют огонь артиллерии ВСУ.
Вместе с Анатолием в плену некоторое время были журналисты "Громадського". Он попросил у них часы и телефон, что очень облегчило жизнь. Тем не менее, прогнозы мужчина строил пессимистичные. Он знал, что добровольцев боевики не жалуют и скорее всего расстреляют.
Однако все изменилось буквально за день. "Вытащить меня пообещал руководитель Центра освобождения военнопленных Владимир Рубан, на которого вышла моя сестра Светлана, и, к счастью, ему это удалось", - рассказал Анатолий.
Мужчину обменяли на сепаратистов. Он с побратимами, которые также были в плену (к сожалению, выжили не все), был доставлен в Киев, а потом в больницу. Лечение заняло месяцы. Однако, едва восстановившись, Анатолий сразу же пошел на фронт. Он знал, что "Айдар" уже другой, на то время он был переведен в состав ВСУ, но остался по духу прежним добровольческим соединением. Изменился и характер войны. Она стала более окопная и менее наступательная. Анатолий Головченко говорит, что во второй раз идти воевать было страшнее, чем в первый (уже боец знал все сложности и опасности, с которыми предстоит столкнутся). Однако остаться на "гражданке" он не мог и говорит, что перестал бы себя уважать.
На фронте защищать родную землю Анатолию помогает вера в Бога. Он говорит о многих опасных моментах на фронте, но больше всегда боится за жизнь других, чем за свою.
"Для меня самый страшный момент был в прошлом году. Нашу разведгруппу обстрелял противник, мы открыли огонь. А в это время между нами и сепаратистами оказался взрослый мужчина с мальчиком лет семи. У того мужика, очевидно, был ступор, потому что наши ребята кричали ему: «Ложись!», Вокруг свистели пули, а он шел, закрывая ребенка собой", - говорит доброволец.
Анатолий Головченко уверен, что нет хорошего и плохого жизненного опыта, однако он отдал бы многое, чтобы никогда не получать негативного опыта.
