Монтаж без аттракционов: о фантасмагории "Зеровилль"
"А на левой груди - профиль Сталина, а на правой - Маринка анфас..."
1969 год. Студент-архитектор, воспитанный в семинарии (Джеймс Франко), посмотрев свой первый в жизни фильм - драму "Место под солнцем" Джорджа Стивенса, бреет голову наголо, делает на затылке татуировку с исполнителями главных ролей - профилем Монтгомери Клифта и фасом Элизабет Тейлор - и отправляется в Голливуд, чтобы войти в манящий мир кино.
Здесь, благодаря выразительному тату, сосредоточенному выражению лица, максимально скрывающему эмоции, пушистым усам, кожанке с меховым воротником, "гармонирующей" с солнечной калифорнийской погодой, и новому имени Викар, он обращает на себя внимание видных монтажера (Джеки Уивер) и сценариста (Сет Роган) и быстро делает профессиональную карьеру.
Кратко и по делу в Telegram
Люди и манекены
Маниакальная сосредоточенность героя на кино, при создании которого он эпизодически присутствует, которое он помногу монтирует (вглядываясь в малый экран), которое он жадно смотрит (и по телевизору, и в кинотеатре), о котором говорит с очень разными людьми (от преступника до будущих легенд Голливуда) и которое видит в своих снах, позволяет окружающим называть его "киноаутистом".
Еще один образ не от мира сего, но "от мира кино", создает Меган Фокс. Она играет Соледад - актрису вторых ролей и европейских эксплуатационно эротических фильмов. Викар влюбляется в нее сходу и без ума, монтирует картину, в которой ее персонажа убивают, заводит с ней любовь, а в своих видениях - помещает в черно-белый центр "Страстей Жанны д'Арк" Карла Теодора Дрейера, где она смотрится, стоит признать, обескураживающе не к месту.
Метафизика и вуайеризм
"Зеровилль" сознательно провоцирует огорошенное зрительское не-до-конца-понимание, взирая на события ленты без объективной отстраненности, но пропуская их сквозь фильтр сознания Викара, для которого иллюзия, запечатленная на кинопленке, является истинной реальностью. Воронка киноискусства затягивает героя с такой силой, что место, время и мотивация действия то и дело исчезают из повествования за (кажущейся) ненадобностью, уступая дорогу фантазиям на тему "кино в кино".
Впрочем, утверждение метафизического примата кинематографа над повседневностью, подкрепленное многочисленными цитатами из черно-белой классики и выразительным использованием цвета, света, тени, естественного и экспрессивного искусственного освещения (оператор-постановщик Брюс Тьерри Чунг), не является противоядием от мало- и просто безвкусицы. Соледад становится объектом неприкрытого вуайеризма, который - не без усилий со стороны Меган Фокс - превращает ее в неэмоционального манекена, или даже рекламный плакат.
Провал как норма
Меган Фокс в дуэте с маловыразительным Джеймсом Франко с таким усердием играет "мимо нот", что становится неловко, в том числе от того, что этот творческий провал является запрограмированным, неслучайным.
"Зеровилль" именно плохую актерскую игру делает нормой.
В итоге, неестественно в фильме выглядит наиболее органичная актерская работа - Уилла Феррела, создавшего самобытный образ продюсера, который, даром что продюсер (а может, именно потому, что продюсер), не познал магии кино.
Ритм монтажу голова (и вместо головы)
Игре на экране Джеймс Франко предпочитает игру с экраном, используя широкие возможности монтажа, чтобы визуально передать невыразимое внутреннее состояние героя. И, в то же время, в очередной раз проверить две кинематографические гипотезы: что при монтаже ритм важнее "правильной" последовательности кадров, и что монтаж может создать подлинное произведение искусства из материала, который до этого определения не дотягивает.
Результаты этих экспериментов вряд ли можно признать удовлетворительными. С ритмом в "Зеровилле" все в порядке лишь в том, что его тягучую поступь можно почти физически ощущать. А вот переживание подлинного (со) творческого подъема во время просмотра фильма, увы, скорее всего принципиально недостижимо.
Неустроенная фантасмагория
Описывая "Зеровилль", кинотеатры зачастую упоминают в аннотациях жанры "драма" и "комедия", но лента не является ни первым, ни, тем более, вторым (юмор и "киноуглубленный" Викар - несовместимы). Пожалуй, лучше всего ей подходит емкое, но ничуть не жанровое, определение "недоразумение", или, учитывая экспериментальные импульсы автора, испытывающего и себя и зрителей на прочность, - фантасмагория на тему магии кино.
Создавая ее, Джеймс Франко находит вдохновение во многих лентах (в частности, сюрреалистической "Голове-ластике" Дэвида Линча и психоделической "Священной горе" Алехандро Ходоровски) и непосредственную поддержку у более крепких режиссеров, которые, правда, появляются в кадре, а не на режиссерском "мостике": Гас ван Сент - в крохотной роли сотрудника киноархива, а Вим Вендерс - в одной из массовых сцен.
Комментарий к "Киевской неделе критики"
Изначально дистрибьютор MMD UA анонсировал выход "Зеровилля" в украинский кинопрокат 12 сентября, но потом перенес его старт на 24 октября. Благодаря этому решению фильм из очередного примера самобытных, но крайне "ухабистых" и чаще всего разочаровывающих творческих поисков Джеймса Франко, превратился в своеобразный комментарий к ретроспективной программе "Новый Голливуд" фестиваля "Киевская недели критики", посвященной выдающемуся американскому кино 1970-х годов.
Герой "Зеровилля" становится кратковременным участником съемок "Апокалипсиса сегодня" Френсиса Форда Копполы, краем уха выслушивает планы Мартина Скорсезе о создании "Таксиста", лаконично оценивает "Долгое прощание" Роберта Олтмена и даже - в сцене между титров - мимолетно появляется "Беспечном ездоке" Денниса Хоппера. Именно эти фильмы составляют костяк "ново голливудской" фестивальной программы.
Сергей Васильев для delo.ua
