Истории Майдана: "Тогда было жутко, а вспоминать - еще тяжелее"
21 ноября Украина отмечает День достоинства и свободы. С самого утра по всей стране проходят торжественные мероприятия - президент с супругой, в окружении топ-чиновников, побывали на Институтской. Владимир Зеленский говорил, насколько особенным является этот день для каждого, о том, что борьба за достоинство и свободу обошлась Украине слишком дорого - платой за победу на баррикадах стали жизни людей. Что же до самих украинцев, то для одних 21 ноября - это праздник, для других - траур, ведь события ноября 2013-февраля 2014 года, пусть и изменили ход истории страны, но навсегда остались ранами на телах и в душах миллионов.
"Вести.ua" поговорили с участниками Евромайдана и узнали, что их побудило присоединиться к протестами, какую лепту они внесли в Революцию достоинства, и что чувствуют сейчас. Зачастую воспоминания настолько болезненные и жуткие, что люди просто отказываются говорить, не желая заново ощущать пережитое.
Кто-то просто разочаровался и не видит смысла в том, чтобы ворошить прошлое. Но были и те, кто впервые заговорил о Майдане спустя много лет, и мы им признательны.
Людмила
На Майдане была с первых дней, но в своем нахождении в эпицентре событий не видит ничего героического. О случившемся старалась не то, что не думать, но собраться с силами и побывать на Майдане впервые смогла только в этом году - на День Независимости. Говорит, что воспоминания - сумбурные, и можно было бы их упорядочить, но для этого нужно смотреть хронологию, а это слишком тяжело.
"Вначале все были на подъеме, на Европейской площади под Украинским домом стояла трибуна. Был концерт "Гайдамаков", было очень холодно. Со сцены раздавались звуки барабанов, и это согревало. Рядом с нами оказался бомж в женской шубе - обычная старая шубка - и он так радовался, для него это было развлечение, другая жизнь, он танцевал рядом с нами под эти песни. Он всех очаровал".
Фото из архива Людмилы
"Мы делали, что скажут. Несли еду, утром по интернету смотрели, какие лекарства нужны. Приедем, а уже люди всего нанесли, и нужно совсем другое. Тогда брали списки у медиков и бежали на Владимирскую, напротив Оперного, там дешевле. Снег чистили и в мешки ссыпали, а ребята таскали и заливали баррикады. Воду на баррикаду у ЦУМа передавали по цепочке - надо было очень быстро, потому сообщили, что на подходе какое-то подразделение. Если бы львовяне не прорвались в Киев, как ангелы с небес, то не знаю, что было бы. И бутерброды делали, и полы мыли, и туалеты. У ребят были серьезные задачи, а мы так, на подхвате, ходили, искали работу".
"Вспомнила, как вышла из поезда метро, иду к эскалатору и вижу старушечку, которая тянет за собой кравчучку. Я ей помогаю и ругаю, что зачем тяжести таскает, а она говорит, что получила пенсию и купила ребятам сала, поскольку больше ничем помочь не может и ездить на Майдан часто ей очень трудно".
"Помню, как бежали мужчины в сторону ЦУМа (объявили, что женщины и дети должны отойти, а мужчины, кто может, двигаться к баррикаде). Как летел священник маленький, худенький, лет 70-ти, волосы длинные развиваются, а за ним едва успевает молодой высоченный монах. А рядом девушка не отпускает парня. Он ее поднимает, сажает на подоконник витрины и приказывает (не просто говорит, а приказывает) сидеть и его ждать, обнял, поцеловал и убежал. Именно тогда ждали прорыва баррикады".
"В левом притворе Михайловского собора организовали госпиталь для раненых - там не могли арестовать... Мне поручили мыть туалеты (квалификацию получила еще в Доме профсоюзов). Прихожу, а там молоденькая девочка очень вдохновенно отдраивает писсуары. Я ей говорю: "Меня прислали тебя заменить". А оно на меня смотрит, на ее глазах выступают слезы: "Не выгоняйте меня, что я буду делать? Я останусь без работы". Я ее поцеловала, успокоила и отправилась на кухню. Вот такая у нас молодежь. Думаю, что такие, как она за "зеленых" не голосовала, а, значит, есть будущее у нашей Украины".
Михаил
Во время событий осени 2013-го работал в структуре, связанной с Виктором Януковичем - на тот момент президентом Украины. Рассказывать, что делал на Майдане, отказывается - боится расправы.
"Днем работали, а вечером большинство офиса ездили на Майдан. Сначала мне было не все равно, но позже пришло осуждение - протестующие разворотили весь центр города. В декабре уже стало ясно, что что-то не то происходит... Что я делал? Такое нельзя рассказывать, это уголовное дело. Из собравшихся на площади мы общались только с сотниками. Многие приходили, просто потому что им делать нечего было, а там можно было устраивать беспорядки и не быть за это наказанным, "порубиться" с милицией, побросаться галькой, коктейлями Молотова. Я тоже бросал, не прямо в милицию, чтобы они горели, но в их сторону, да. Это как на войне, ты стреляешь, но ты не знаешь, убил кого-то или нет".
Фото: Евгений Малолетка/УНИАН
"Многие мои друзья после Майдана пошли в АТО, некоторые пошли просто потому, что патриоты, но вернулись, когда поняли, что Майдан отстояли зря. Увидели, что это бизнес. Мы не наступаем и не отступаем, просто выгодно, чтобы все стояли на местах. Тем, что произошло после Майдана, я абсолютно недоволен, стояли совсем за другое, а получилась какая-то х*рня как всегда. В Европу мы не попали и даже к ней не приблизились".
Валентин
Оказался на Майдане случайно - в один из февральских дней, когда расстреливали протестующих.
"Я вышел на "Золотых воротах", потому что все было закрыто, спустился вниз... я был в шоке, сколько "скорых" уезжало с Майдана, это не было похоже на реальность, в "скорые" несли тела полуживых людей. Я поднялся к Октябрьскому дворцу, меня схватили за куртку: "Не стой здесь, сейчас будут стрелять, здесь убивают!". Я помню, сбоку от дворца стоял перевернутый сгоревший автобус, меня за этот автобус завели, чтобы спрятать, и тут я увидел: идет человек, разговаривает по телефону, в этот момент раздается выстрел и пуля летит в него, он падает... Даже сейчас меня трясет, страшно было. Это был первый раз, когда на моих глазах убили человека".
Александр
Был в списке журналистов, пострадавших при разгоне студентов на Майдане. Кадры, как его упавшего, с окровавленным лицом, поднимает за капюшон куртки и тащит беркутовец, попали в выпуски новостей. О событиях тех дней говорить не хочет.
"Особо нечего рассказывать. Народ на последних выборах сказал свое весомое слово. Причем два раза! И что тут обсуждать?".
