Кино, вино, домино и не только. Как мариупольцы 40 лет назад пополняли домашние библиотеки
Важнейшее из искусств, к которому мариупольцы в 80-х годах прошлого века активно и за символическую плату приобщались в многочисленных кинотеатрах города, сыграло с имиджем столицы Приазовья злую шутку.
Ведь в том числе и благодаря вышедшей в широкий прокат в 1988-м «Маленькой Вере» формировался стереотип беспросветного промышленного центра, жители которого сверхрегулярно употребляют горячительные напитки, ограничены в своих духовных потребностях и склонны к криминальным правонарушениям. Не то, чтобы это абсолютно не соответствовало действительности, но живописная картина, созданная тогда энергичными мазками столичным земляком-режиссером, явно была однобокой. Впрочем, и в последующие десятилетия таких преднамеренных, да и непреднамеренных, искажений на экранах появлялось немало. Достаточно вспомнить хотя бы сюжет на телеканале известного олигарха, после которого можно было подумать, что питаются жители приморского города в основном беляшами и пивом.
Пиво, а также все, что покрепче градусом, в городе успешно и регулярно употребляли и 40 лет назад. И в перечне основных развлечений его жителей далеко не последнее место занимали кино и забивание козла. Но то же самое наблюдалось повсеместно и в других городах и весях страны. Но это же вовсе не значит, что нехитрая формула досуга «кино, вино и домино» охватывала буквально всех представителей огненной и неогненных профессий и не имела никакой альтернативы. И тогда и сегодня бОльшая часть горожан находила пути самореализации, чем-то увлекалась, в общем, вела довольно насыщенную жизнь в рамках имевшихся на тот исторический момент возможностей. Благо, выбор все-таки был... Например, чтение и настоящая охота за «дичью» для пополнения домашней библиотеки.
Читали в те годы действительно много и не только книги. Выписывали журналы, в том числе и научно-технические, и литературные, в которых нет-нет, да и появлялось что-то не совсем каноническое и «недорезанное» цензорами. Книжных магазинов в городе было немало: от небольших, разбросанных по всем четырем районам, до монументального Дома книги на центральном проспекте.
Кроме Дома книги на главной улице города были и другие специализированные магазины. Один такой - с букинистическим уклоном - находился возле здания редакции газеты «Приазовский рабочий». Но, пожалуй, самым культовым, центральным и «древним» считался «Светоч» у Театрального сквера.
С другой стороны этого же сквера, там, где памятник Тарасу Шевченко, располагался идеологически выдеражанный «Плакат». Кстати, видимо, это помещение настолько пропиталось «партийностью», что еще несколько десятилетий после закрытия магазина использовалось в качестве офиса различными, но, как правило, провластными (с «единственно правильной» на данный момент идеологией) политсилами.
На агитации и пропаганде в 80-е, как и в предыдущие годы, не экономили, но это вовсе не значит, что ассортимент книжных ограничивался сериями а-ля «Пламенные революционеры», портретами членов Политбюро и бессмертной трилогией Леонида Ильича. Спектр предлагаемых трудящимся изданий был широк: от художественной литературы до научно-популярной, от брошюр о спорте и туризме до учебных пособий, от биографий вождей до сказок для детей. Выбор чтива в те годы действительно был очень большим, а цены на книги в магазинах вполне доступными, а порой и смешными.
Однако при этом существовал и дефицит некоторых категорий изданий. Речь не о творчестве диссидентов и антисоветчине наподобие «1984» Оруэлла, за хранение которого можно было схлопотать немалый срок. Самиздат тогда ходил по рукам в машинописном варианте (помню, даже «Детей Арбата» Рыбакова уже в начале перестроечных времен впервые увидел именно в такой непереплетенной распечатке в потертой пухлой папке с растрепанными тесемками), либо в виде брошюрок, завезенных каким-то контрабандным способом, либо книг, изданных еще до «исторического материализма». И доступ к нему был далеко не у всех, да и желание прикасаться к запретному плоду у многих блокировалось мыслью об уголовной ответственности. Хотя такие «нелицензионные» издания подчас и сберегали, как раритет. У нас дома, например, из нелюбимой властью литературы тогда хранилась лишь «оттепельная» «Роман-газета» 60-х годов с «Одним днем Ивана Денисовича» Солженицына (журнал был заперт под два ключа в секретере вместе с документами и медалями). Плюс «Собор» Гончара (книгу родители успели купить до того, как тираж начали изымать из магазинов, и она спокойно соседствовала на одной из полок с другими классиками советской украинской литературы).
Естественно, самиздата, как и чего-то идеологически близкого, в магазинах не было. Но не было в них и «Трех мушкетеров», «Анжелики», детективов Агаты Кристи, романов Пикуля и много другого, что вряд ли могло бесповоротно морально разложить советского человека, но, тем не менее, было в дефиците. Ну, «Трех мушкетеров», положим, можно было освоить в читальном зале библиотеки, а вот «Анжеликами» мариупольские читальни в те годы не снабжали. Важно отметить, что подобные книги, да и хорошие книги вообще, и в 70-е, и в 80-е были признаками статусности их владельца, тем, что можно демонстрировать гостям как признак высокого уровня жизни. Авто тогда могли позволить себе далеко не все, видеомагнитофоны тоже еще не стали нормой жизни мариупольцев. Поэтому самой наглядной демонстрацией «чего я достиг» был книжный шкаф с элитными изданиями и праздничный стол, напитки и закуски на котором четко свидетельствовали о социальном статусе хозяина квартиры и его доступе к номенклатурным благам и прочим льготам. «Элитная» книга считалась хорошим подарком, а дефицитные издания часто использовали, как часть презента, предназначенного для «решения вопроса» с нужным человеком. Естественно, далеко не все владельцы книг их читали, иногда общение с литературой ограничивалось протиранием пыли, но наполнять книжные полки и шкафы тогда стремились практически все - и люди читающие, и люди просто понтующиеся.
Способы достать редкие издания были разными, но требующими наличия времени и капитала. Кстати, редкость эта обуславливалась несоответствием невысокого тиража книги с повышенным спросом на этого автора, что демонстративно не замечалось государством, но было лихо использовано уже в конце 80-х-начале 90-х издателями, получавшими баснословные прибыли на печати дамских романов, детективов и прочих жанров литературы, называвшихся массовыми.
Так вот, о способах. Книгу можно было купить на рынке. Например, на Центральном, где пара- тройка торговцев печатным словом появлялись по выходным, но довольно нерегулярно. «Королеву Марго» Дюма, если удастся сторговаться, в середине 80-х приобретали там рублей за 25-30, при том, что средняя зарплата в стране в те годы была в районе 150-170 рублей, но в Мариуполе немного выше благодаря заработкам машиностроителей, моряков и металлургов.
На том же Центральном рынке был пункт приема макулатуры и прочего вторсырья, через который пролегал путь к дефицитным товарам и, в первую очередь, книгам. Например, сдав 5 или 7 кг тряпья, прямо здесь можно было приобрести лак для волос, который был еще тем дефицитом. Один мой знакомый начинающий «бизнесмен» как-то собрал все коврики у дверей в соседнем подъезде, отнес «улов» во вторсырье, а купленные там два лака мгновенно реализовал на улице первым встречным барышням, получив 300% чистой прибыли. При сдаче 5 кг макулатуры вы получали право купить тут же рулон не менее дефицитной туалетной бумаги. Правда, количество пипифакса и лака, которые можно было выменять за раз, регламентировалось. А сдав 20 кг макулатуры, которой в домах мариупольцев было достаточно, не взирая на ее ежемесячные сборы во всех школах и туалетный вопрос, можно было получить талон на приобретение дефицитной книги. Не помню, какие дефициты там предлагались в «застой», но вот во второй половине 80-х именно таким путем удалось раздобыть Зощенко и двухтомник Булгакова. С талончиком нужно было идти в книжный магазин на проспекте Нахимова напротив роддома и там уже брать нужную книгу по нормальной неспекулятивной цене.
На книгу тогда можно было и подписаться. Но опять же не всем. На моей памяти в те годы так называемая неограниченная подписка проводилась на трехтомник Пушкина и двухтомник Маяковского. То есть, на первом этапе изучался спрос - все желающие по всей стране подписывались через сеть книжных магазинов, на этом основании определяли будущий тираж, книги издавали и в итоге удовлетворяли всех желающих их получить. Но неограниченная подписка была скорее исключением, а обычная строго лимитировалась, и чтобы заполучить книгу таким образом нужно было иметь блат либо в книжном магазине, либо в иных сферах.
Еще один способ поиска нужного издания - регулярный мониторинг нескольких букинистических магазинов города. Рано или поздно кто-то из земляков мог принести сюда нужный экземпляр, чтобы получить хорошую сумму - хорошие книги на прилавке не залеживались. Потенциальному покупателю важно было только оказаться в нужное время в нужном месте. Либо же иметь «осведомителя» непосредственно в магазине, сообщавшего по телефону о появлении нужного томика и умевшего придержать книгу до вашего появления.
Кстати, мониторить горожане могли и магазины за пределами Мариуполя. Оказавшись в одном из райцентров Приазовья или просто в соседнем селе (а книжный магазин в сельской местности тогда был нормой в отличие от дня сегодняшнего, когда эта местность просто вымирает) можно было приобрести очень редкие по тем временам книги, которые по разнарядке сюда доставлялись исправно, но не были должным образом оценены и востребованы местными покупателями. Впрочем, в сельмагах тогда был доступен и другой дефицит, бывало, сюда приезжали и за одеждой, и за обувью. Но это уже, как говорится, другая история.
Аскольд Свейский
