Как освободить Колесникову: зампред бундестага о давлении на Лукашенко
Одна из ведущих политиков партии "зеленых" в ФРГ Клаудиа Рот вступилась за Марию Колесникову, пообещав взять под защиту и добиваться ее освобождения. Как именно, она рассказала DW.
Член Координационного совета оппозиции в Беларуси Мария Колесникова находится под арестом после попытки властей выдворить ее из страны. Колесникову держат в СИЗО №1 в Минске и называют подозреваемой по делу о призывах к действиям, направленным в ущерб внешней безопасности Беларуси, ее суверенитету, территориальной неприкосновенности, национальной безопасности и обороноспособности. Ей может грозить до пяти лет тюремного заключения. Под свою защиту Колесникову ранее пообещала взять вице-председатель бундестага Клаудиа Рот (Claudia Roth) из партии "Союз-90"/"зеленые". Что конкретно это означает, и есть ли связь между отравлением Алексея Навального и протестами в Беларуси, Рот рассказала в интервью DW.
DW: Как понимать ваше заявление о том, что вы берете под свою защиту Марию Колесникову - это символический жест?
Клаудиа Рот: Как сказать - у нас в бундестаге есть специальная программа - мы опекаем людей, которые были арестованы по политическим причинам, произвольно. К сожалению, таких в мире много. И вот я и мои коллеги берут на себя обязательства заботиться об этих людях, делать эти случаи публичными. Цель - организовать им защиту. В отношении Марии Колесниковой нарушают все законы, ее очевидно пытались выдворить с белорусской территории. Это новая стратегия белорусских властей: оппозиционеры - вон из страны. Похоже, Колесникова оказала сопротивление и теперь ее держат под арестом.
Я хочу показать своей опекой, что заместитель председателя германского бундестага не забывает о Марии Колесниковой как о важной представительнице белорусского демократического движения. И я сделаю все, чтобы оказать давление как на ответственных лиц в Беларуси, так и на руководящих политиков в Германии для того, чтобы освободить Колесникову.
Я, конечно, не могу сейчас сама отправиться в Беларусь и заявить, что ее должны освободить. Но я могу придать публичность этому делу. Я могу сказать нашему министру иностранных дел: "Дорогой господин Мас, я взяла опекунство над Колесниковой. Почему до сих пор не вызвали посла Беларуси в МИД ФРГ?". Мы стали свидетелями ужасного подавления свобод, гражданских прав. Мы наблюдаем, как представителей демократического движения заставляют уехать или в Литву, как Светлану Тихановскую, или в Россию, как Веронику Цепкало (Цепкало выезжала в Россию, но в настоящее время находится в Польше. -.). На все это надо дать ответ.
- Вы ожидаете реакции на ваше заявление из Беларуси? Считаете ли вы, что Лукашенко так можно заставить что-то сделать?
- Так можно дать сигнал гражданскому обществу: мы о вас не забываем, потому что забвение убивает. Вы не одни, мы о вас думаем. Мы стараемся сделать все, чтобы вас поддержать. Я не думаю, что заявление Ангелы Меркель о том, что она хочет поговорить с Лукашенко, что-то даст. Такие заявления меня очень удивляют. Ведь он же диктатор. О чем она с ним хочет говорить?
Нужны другие меры - прекратить экономические отношения с белорусскими предприятиями, например, с МТЗ, которые мешают проведению забастовок. Это могла бы быть реакция всего Евросоюза.
Меркель, которая от имени Германии председательствует в ЕС, должна сделать так, чтобы Евросоюз послал совершенно четкие сигналы, что мы не приемлем (нарушений со стороны властей Беларуси. - Ред.), что мы требуем объяснений о местонахождении Колесниковой и доступа к ней к другим задержанным. Мария Колесникова - лишь одна из сотен и тысяч задержанных. Мы требуем доступа туда для представителей ООН и Красного Креста, а также для адвокатов и дипломатов. Я бы лично требовала, чтобы посол ФРГ в Беларуси получил доступ к тем, кого опекают депутаты парламента Германии. Колесникова - не единственная.
- Многие воспринимают ответ на события в Беларуси, данный до сих пор Евросоюзом, как слабый и пассивный. Как вы это себе объясняете?
Честно говоря, я не могу себе этого объяснить. Это такой невероятно позитивный сигнал оттуда - люди больше не боятся выходить на улицы, там, где царит диктатура. Мы видели, как на так называемых выборах - я говорю "так называемых", потому что справедливыми выборы 9 августа не были - результаты голосования были просто переставлены местами (кандидатов Александра Лукашенко и Светланы Тихановской. - Ред.). Лукашенко сам себя объявил президентом, хотя все указывает на то, что официальный результат был сфальсифицирован в угоду определенным интересам, и что к реальности в стране он не имеет отношения.
Эта страна испытывает подъем. Это страна, где много женщин, матерей выходят на улицы. И одновременно это страна, где задерживают, пытают женщин, где президент вместе со своим сыном в военной форме ходит перед камерами с автоматом и пытается запугать свой собственный народ. А народ не дает себя запугать. И вот тут вообще-то Европейский Союз должен был бы четко заявить: мы на стороне демократического движения и потребовать наказания ответственных за нарушения закона и прав человека.
Я думаю, что с этим связан и другой случай, который нас очень волнует, особенно в Германии. Я говорю о попытке убийства Алексея Навального. Я думаю, что это был внятный сигнал Путина оппозиции как в России, так и в Беларуси. Смысл такой: мы покажем вам, что можем добраться до любого, кто выступает против нас. Вне всяких сомнений есть тесная связьмежду Путиным и Лукашенко. Именно поэтому так важно, что в Берлине отреагировали на дело Навального, а не тихо перешли к обычной повестке. И теперь, сделав свои выводы, думают о санкциях и о том, какие рычаги в нашем распоряжении можно задействовать. Важно, чтобы Меркель прекратила политическую поддержку проекта "Северный поток-2", потому что дело Навального появилось именно в тот момент, когда в Беларуси на улицы выходили сотни тысяч человек.
Путину надо дать понять, что это неприемлемо. Очень четко дать понять. Я бы больше не говорила о стратегическом партнерстве с Россией - его не может быть. Такое партнерство означает, что страны преследуют общие цели. Но я не преследую общие цели с режимом Путина, который ведет свою смертоносную политику и использует политические убийства как средство достижения своих целей. Россия словами главы МИДа Сергея Лаврова дала понять, что находится на стороне Лукашенко. А Лукашенко заявляет, что Россия должна поддерживать его, иначе ее ждет та же судьба.
- Почему ЕС до сих пор не объявил о персональных санкциях в отношении Лукашенко и его окружения? Ведь до 2016 года он был персоной нон-грата в ЕС. Как вы это объясните?
- Я не могу этого объяснить, ведь Евросоюз мог бы ввести санкции. Меры должны быть приняты против всех тех объединений и тех олигархов, у которых есть недвижимость в ЕС, и тех, которые занимаются отмыванием денег в Евросоюзе. Можно было бы сделать то же самое, что сейчас делают в Берлине против мафиозных кланов в столичном районе Нойкельн: заморозить имущество. Пока владелец не сможет доказать, что это легально заработанные средства, они должны оставаться замороженными.
Должны быть введены запреты на въезд. Необходимо использовать тот инструментарий, который у нас есть. Это имеет значение, когда народ поднимается против, когда смелые женщины теряют страх перед диктатором. Если мы как Германия и Евросоюз их не поддержим, то станем совиновными и потеряем кредит доверия в то, что такие ценности как демократия, правовое государство, свободные выборы и право собраний, у нас в генах.
- Вернусь к Марии Колесниковой. Я прочел ее интервью одной российской газете, в котором она заявила, что отказывается от денег Евросоюза. Речь идет о 53 миллионах евро, о выделении которых для Беларуси сообщила председатель Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен. Из них 3 миллиона предназначены для поддержки жертв насилия в Беларуси и развития гражданского общества в этой стране. Как им помочь в таком случае?
Думаю, что было бы правильно не идти против воли таких сильных личностей, которые дали голос и лицо протестному движению. Не стоит говорить, что мы лучше знаем, как поддержать гражданское общество. Наверняка есть причины, по которым Колесникова так говорит. Возможно, это послужило бы аргументом для усиления репрессий или поводом дискредитировать оппозиционное движение? Можно было бы сказать, что они куплены или что-то в таком духе.
Может быть, мы расходимся по каким-то вопросам, но для нас чрезвычайно важно, что говорят сами лидеры оппозиции. И если Колесникова говорит, что никаких денег она не хочет, то наверняка потому, что не хочет подозрений в том, что они просто подкуплены европейцами, а хочет тем самым показать, что они хотят своими силами создать новую Беларусь. Но мы должны, тем не менее, стараться с помощью нашей независимой прессы, работы наших фондов и культурного обмена внести свой вклад в то, чтобы помочь этому процессу.
