«Я считаю, что она меня бросила»: Валентина Талызина о конфликте с Лией Ахеджаковой
Героиней очередного выпуска программы «Секрет на миллион» стала 85-летняя актриса Валентина Талызина. В эфире программы Валентина рассказала о подлинных причинах конфликтов с Барбарой Брыльской, Лией Ахеджаковой и Ольгой Кабо.
О неблагодарности Брыльской
«Я сразу же потом переозвучивала «Долгую дорогу в дюнах». И подошла ко мне Лилита Озолиня и сказала: «Вы в некоторых местах озвучивали меня лучше, чем я сыграла». Я так удивилась ее откровенности. Я сказала: «Спасибо, что вы это понимаете». И мне хотелось бы услышать то же от Брыльской. Но я так и не дождалась».
О размолвке с Ахеджаковой
«Мы жили с ней на Трифоновке. Вместе учились. Она училась в адыгейской студии, а я на русском курсе. И мы жили в общежитии через комнату. Мы были в очень хороших отношениях. А наша размолвка случилась, когда она отказалась от второй серии «Иронии судьбы». Когда мне сказали, что она отказалась, я подумала: «А как же я? Мы же с ней подруги, у нас дуэт. А что же я буду делать?» Я считаю, что она меня бросила. Я ничего ей не высказывала, зачем? Она поступила так как поступила.
Я пришла к продюсеру и говорю: «И что, ребята, мы будем делать?» Они сказали: «А мы придумали - Таня ушла в магазин».
Я говорю: «Ну, ребят, это обманка. Таня ушла в магазин, она должна прийти оттуда. Новый год. Сколько можно находиться в магазине?»
«А что вы предлагаете?», спрашивают.
Я говорю: «Ну, или умерла, или уехала. У нас лирическая комедия, поэтому уехала». Они спрашивают: «А куда?»
Я говорю: «А куда она маленькая черненькая может уехать? На свою историческую родину». Когда Брыльска ей сказала: «А мы тебя отправили в Израиль&33;», Лия Меджидовна сказала: «Сволочи».
О конфликте с Ольгой Кабо
«Оля Кабо очень интеллигентная, очень милая женщина. И я выбрала ее. Так как у меня была главная роль в спектакле «Мораль пани Дульской». А есть такое негласное правило в театре - того, у кого главная роль, спрашивают: «С кем бы вы хотели играть?» И я Олю выбрала. А по моей роли, так как она была моя родственница, я ее, с одной стороны, не любила, а с другой стороны, она мне родственница, я с ней разговаривала учтиво. И я делала это, наверное, так сказать, ярко. И она это восприняла на свой счет, а не на счет своего персонажа. И она стала говорить текст от себя. Не тот, который написан в сценарии. Она вдруг однажды сказала: «Вы мне завидуете». У меня ступор - этого текста нет в сценарии. И я, растерявшись, говорю: «А чему?». Остановилось действие, мы с ней выясняем... И это на спектакле а не на репетиции&33; И я стала бояться этой импровизации. Она еще что-то говорила, добавляла свой текст.
Я стала бояться этой роли и этого спектакля из-за Оли. В театре они до сих пор не верят, что когда начинался спектакль, у меня было 200 давление. И я подумала что больше не могу, я ушла со спектакля. И театр взял сторону Ольги. Посчитав, что у меня звездность. Но Оля по истечении восьми лет подошла ко мне, у нее были глаза в слезах. И сказала: «Простите меня». Я сказала: «Я вас прощаю, у меня злобы к вам нет. Правда, вы у меня забрали роль, но...»
