"Мы на правильном пути": Ястребова - об "угольной мафии", будущем шахт Донбасса и поджоге своего автоЭКСКЛЮЗИВ
Вера Ястребова - известная в Донецкой и Луганской областях юристка, возглавляющая "Восточную правозащитную группу". За время деятельности организация провела десятки адвокационных кампаний, направленных на защиту прав и свобод человека более 10 млн. грн. было возвращено государством работником коммунальных предприятий (долг по зарплате), юридические консультации получили более 4 тысяч человек, сотни людей были эвакуированы из населенных пунктов, где возобновились боевые действия.
В интервью "Трибуну" Вера Ястребова рассказала о себе, своей работе и основных проблемах Луганской и Донецкой областей.
Вы - переселенка из оккупированной части Донетчины. Что сподвигло вас, как юристку, заниматься именно правозащитной деятельностью?
Я родилась в Дебальцево и прожила там до 2015 года. На тот момент работала в аппарате местного суда. До начала военного конфликта на Донбассе не имела опыта ни в общественной, ни в правозащитной деятельности. Там я увидела беспомощность органов правопорядка в оказании защиты людям и беспрецедентное нарушение их прав. В частности, это происходило со мной и с моими коллегами. Из-за неразберихи, которая сложилась, на мой взгляд, из-за халатности должностных лиц, которые занимались передачей и актуализацией информации о статусе отдельных городов, нам перестали платить заработную плату, хотя мы продолжали работать. Никто не был заинтересован в решении нашей судьбы и обеспечении доступа к правосудию. Тогда я приняла решение объединить своих коллег и помогать другим людям, которые столкнулись с нарушением их социально-экономических прав из-за военного конфликта.
За эти 6 лет было проведено очень много адвокационных кампаний, предоставлено консультаций, и я надеюсь, что лично внесла свою лепту в изменение ситуации.
Какие основные цели "ВПГ"?
На данный момент приоритетом "ВПГ" является правовое образование - чем больше будет людей молодого поколения, обладающих навыками и знаниями по практической правозащитной деятельности, тем меньше будет случаев нарушения прав. Мониторинг состояния соблюдения прав человека и определенных процессов в так называемых "ДНР" и "ЛНР" и, естественно, бесплатная правовая помощь. Я не считаю себя профессиональным правозащитником, но рада, что у меня есть возможность совмещать профессиональную деятельность с общественной. То, что мне изуродовали автомобиль, - это показатель. Мы своей общей работой допекаем тех, кому мы неугодны. Нам должно это добавить больше мотивации к работе в защите прав людей.
На сколько сложно было работать на Донбассе в условиях боевых действий?
Не готов был никто. Я могу сказать с позиции рядового обывателя. С чем мы столкнулись - с тем, что нас бросили. Те органы и институции, которые должны были защищать, координировать какие-то действия, оказались неготовы. В итоге - люди испытали на себе большие лишения. Было очень тяжелое время и активную фазу боевых действий я переживала там. К сожалению, люди вынуждены по сей день сталкиваться с бюрократическими трудностями и я бы хотела сказать о дискриминационной составляющей. Ни для кого не секрет, что переселенцев из Донбасса обвиняют в том, что сейчас происходит на востоке. Многие не могли снять квартиру из-за своей прописки. Паспорт с дебальцевской пропиской я не меняю принципиально. Для меня он, как лакмусовая бумажка, и, судя по реакции на него, я могу понять, кто передо мной стоит.
С какими нарушениями сейчас сталкиваются жители региона?
Я не эксперт по вопросам безопасности, поэтому мне хочется верить, что определенные ограничения по пересечению линии разграничения оправданы. Прежде всего, сложности возникают с тем, как все установилось, с момента, как только начинались оформляться пропуска. С одной стороны, сейчас с этим проще, а с другой - в условиях пандемии КПВВ закрыты, невозможно свободно переместиться.
У Офиса уполномоченного был позитивный кейс - Павел Лисянский представлял интересы пожилых граждан, которые вынуждены проезжать на территорию Украины через территорию РФ, так как им нужно получить доступ к медицинским услугам. К этим людям было применено взыскание за нарушение порядка пересечения государственной границы и вменен штраф более 1000 грн. Тот чиновник, который выносил это решение, на мой взгляд, недальновидный и формалист. Такие факты могут нести очень негативный характер как для частного нарушения прав граждан, так и, в принципе, символизировать неправильное отношение органов государственной власти к людям из неподконтрольной территории.
Я бы хотела разграничить еще один вопрос. Есть момент с материальным обеспечением - те пособия, которые предусматриваются для ВПЛ, ни в коем случае не дают возможности арендовать жилье и приблизить их к тому уровню жизни, который у них был до начала конфликта. Эти сложности есть. В данном кейсе представительство омбудсмена защитило интересы жителей неподконтрольной территории. Сейчас это каким-то образом выравнивается и большие вопросы остаются к тому же пенсионному законодательству, которое не изменилось за это время. Люди все еще должны верифицироваться, что неправильно и несправедливо. Люди не могут пересекать линию разграничения и получать средства - они вынуждены выживать.
Изменилась ли ситуация с защитой прав граждан после начала войны?
К сожалению, на подконтрольной территории и до начала военного конфликта права нарушались, и право на достойный труд - одно из часто нарушаемых.С началом войны у администраций и чиновников появилась оговорка, что эти нарушения связаны непосредственно с боевыми действиями.
А местные жители до сих пор остаются пассивными в этом вопросе?
Я говорила бы не о пассивности, а о невозможности. Защищать свои права на неподконтрольной территории в принципе невозможно, что касается подконтрольной - это вопрос не пассивности, а незнания.
Не могу сказать, что за последние 5 лет что-то глобально изменилось в лучшую сторону. Отмечу лишь, что с началом каденции омбудсмена Людмила Леонтьевна Денисова ввела очень эффективный инструмент - офис уполномоченного, который осуществляет парламентский контроль за соблюдением прав человека. В 2019 году свое представительство появилось и в Лисичанске, который находится близко к линии разграничения. Эта позитивная модель не только мониторинга - они имеют право привлекать к административной ответственности, составлять протоколы и так далее. В 2013-2014 гг. не было ни такой возможности, ни такого механизма. Но для того, чтобы люди могли свои права защищать, их этому надо обучить.
По вашим данным, насколько ухудшилась социально-экономическая ситуация в ОРДЛО?
Она ухудшилась в связи с волной сокращений, вызванной закрытием угледобывающих предприятий. Но мы не должны сбрасывать со счетов то, что на фоне этих сокращений была волна трудовой мобилизации и через консалтинговые компании людей стали приглашать на работу в РФ, в том числе и на крайний север, где есть необходимость в рабочей силе. Многие люди вынуждены этим воспользоваться. Те, кто принял для себя такое решение, конечно же выезжают и пытаются через денежные переводы поддержать своих родственников, оставшихся в ОРДЛО. Каждая семья пытается найти выход из ситуации, но в глобальном плане ни о каком позитивном экономическом росте говорить не приходится.
Прекратило свое существование предприятие "Внешторгсервис". Смысл в том, что Россия через него, по сути, грабила недра Украины, используя наших рабочих. Тот задел, который был на предприятиях по состоянию на 2014 год, отработали, долги по зарплате оставили. И для того, чтобы сделать хорошую мину при плохой игре, они затеяли якобы реструктуризацию предприятий. Одна из главных целей этой реструктуризации - "кинуть" людей на деньги и не дать им зарплату.
А как обстоят дела с защитой трудовых прав на подконтрольной территории?
Так, как Министерство энергетики и угольной промышленности обошлось с шахтерами, работавшими по состоянию на 2014 год на предприятиях, относящихся непосредственно в его управлении, очень похоже на то, что происходит в ОРДЛО. Люди, в лучшем случае, получили на руки трудовые книжки и справки о задолженности. А решения судов, по которым взыскана задолженность, не говоря уже за компенсацию, не исполяются. И тут предприятие или уже ликвидировано, или, если оно перерегистрировано, нет руководителя.
Могу привести пример по горнякам шахты "Фащевская", город Перевальск. На момент начала боевых действий у людей уже была задолженность, хотя уголь отгружали и шахта работала. Люди даже во время обстрелов находились в шахте, чтобы обеспечивать его жизнедеятельность. И с чем столкнулись эти шахтеры, которые в лучшем случае получили справки? Наши юристы помогли им оформить документы, на руках есть решение суда, а министерство это игнорирует и регулярно дает отписки. Для галочки они выполнили постановление о перерегистрации всех предприятий на подконтрольной Украине территории. Там, где выбран новый юридический адрес для шахты "Фащевская", даже письма никто не получает. Игнорируется полностью на всех уровнях - начиная от исполнителей, заканчивая лицами, принимающими решения, которые могли дать какой-то практический алгоритм для разрешения этой ситуации. На людей просто плюнули, а мы должны понимать, что Фонд соцстрахования берет свои отчисления за счет заработной платы - если зарплата не выплачена, то и денег в Фонде нет. Соответственно, людей кинули и на стаж - они бесплатно поработали и им сказали вот такое вот "спасибо".
Вы говорили о причастности "угольной мафии" к нападению на ваше авто. Является ли она такой же мощной, как и до войны?
Я должна отметить, что ситуация радикально не изменилась. Если мы говорим о лицах, которые курируют финансовыми потоками и пытаются вмешиваться в независимую финансово-хозяйственную деятельность таких субъектов как предприятия угольной отрасли - это, к сожалению, присутствует. Они пытаются лоббировать своих людей на те или иные ключевые посты, и заинтересованность, на мой взгляд, ясна - это те финансовые ресурсы, которые у предприятий есть.
Я предоставила более подробную информацию следствию, которое проводит проверку по моему заявлению. Думаю, как только будет возможность, мы будем об этом заявлять открыто, - тайну следствия никто не отменял. Знаете, я не лоббист предпринимателей и мой бэкграунд говорит сам за себя - я из обычной семьи, из провинциального города и прекрасно помню, с чем сталкивались наши люди, которые были задействованы в этой эксплуатации - на предприятиях как государственного, так и частного сектора. К сожалению, для коллективов и их семей, которые месяцами сидят без зарплаты, разница ощутима только в том, что они остаются со своими проблемами один-на-один и их вспоминают только под выборы.
Какое, по вашему мнению, будущее у шахт региона?
Мы занимаемся этим вопросом, и надежды, связанные с изменениями в том числе и среди угледобывающих предприятий, не сбылись. У меня большой вопрос. Нам 30 лет твердят, что шахты убыточные и их надо закрывать. Но при этом Министерство образования за государственные деньги продолжает из года в год планировать бюджетные места и молодежь в шахтерских городах продолжают обучать на те профессии, которые, в принципе, не будут нужны в таком количестве и не имеют будущего. Это государственный подход? Пока есть дотации из государственного бюджета и есть лазейка у теневых дельцов для обогащения, им выгодно такое положение вещей. Люди молчат, их используют, альтернативы с рабочими местами нет. Их эксплуатируют. Государственные дотации идут "налево" нужным людям. И, думаю, с децентрализацией лучше не станет - когда убыточные предприятия не приносят денег в бюджет, к процветанию это не приведет. Могу со своей стороны сказать, что если будет возможность помогать, мы будем продолжать свою правозащитную деятельность и образовательные проекты.
Недавно ресурсы из ОРЛО также заявляли о своей причастности к инциденту с вашим автомобилем. Что думаете по этому поводу?
Кто заказчик этого преступления - пусть выясняют органы. Я считаю, что это связано именно с общественной деятельностью, потому что у меня сейчас нет в производстве громких и скандальных дел, которые могли бы сподвигнуть кого-то оказать на меня такое давление. Это "привет" за общественную деятельность. Для меня это своего рода признание - значит, мы на правильном пути.
И напоследок - какие мероприятия вы планируете провести в ближайшее время?
Мы планируем в ближайшее время провести наше ежегодное мероприятие - Правозащитный форум Донбасса. Пандемия внесла свои коррективы, и мы будем проводить его в таком формате, чтобы не обрекать на опасность наших участников. Докладчики будут съезжаться на локации из Харькова, транслироваться будет по отдельным площадкам со всеми ограничениями. Фактически будет проходить дискуссия в формате видеомоста. Конечно, это будет позитивно - у людей будет время принять участие и задать вопросы. Мы будем и на сайте ВПГ, и на странице в Фейсбуке публиковать анонсы как только у нас будет готов полный план мероприятия. Планируем проводить его в первой половине ноября. Кому интересно - будем рады на нашем правозащитном форуме, который будет проходить при поддержке Конрада Аденауэра.
